Худрук Театра на Спасской готовит «разрушительную акцию протеста»

На днях худрук Театра на Спасской выложил Вконтакте перепост «О реформе образования, ее итогах и перспективах. Заявление Ученого совета филологического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова». Павлович прокомментировал статью: «Я всерьез думаю о том, что надо просто собираться кружком и читать. Это будет самая разрушительная акция протеста».

Публичная акция "Дай почитать" в Кировской областной библиотеке им. А.И. Герцена. Фото Вконтакте

На что горячо откликнулись представители вятской интеллигенции:

«Меня подобные идеи преследуют уже не первый год: организация изб-читален», «Сегодня рассказывала своим о Наташе Ростовой и Андрее Болконском, слушали, открыв рты - "это ведь про нас и за сто лет ничего не изменилось!" Но читать самим уже не хочется, дети разучились читать, читать вдумчиво. А когда? Если сегодня у нас на уроке творчество Ахматовой, а завтра - уже Цветаевой. На знакомство с романом "Мастер и Маргарита" 4 часа!!!!!!!!!!!!!!!!! и т.д. Мы со студентами говорим: не "будем изучать творчество..." а "прикоснёмся к творчеству..." Горькая шутка», «Насчёт собраться кружком и читать - это нарушение закона о митингах и призывы к свержению государственного строя».

Борис Павлович: «Ну, так давайте будем считать, что проект запущен в разработку. Предлагайте, что и когда мы почитаем. Сам готов принять участие - я хорошо читаю с листа, радио научило».

Борис Дмитриевич прокомментировал «7x7» свои планы:

- Пока нет никакой сформировавшейся идеи по этому вопросу. Дело в том, что у меня в день выделено как минимум 40 минут на то, что я важнейшие новости из Facebook перекладываю ВКОНТАКТ. Потому что это две абсолютно разных среды. Facebook преимущественно информационный, а КОНТАКТ для аудио-видеозаписей и котят. Во многом это связано с тем, что люди в Facebook вошли позже, он поздно русифицировался, он был такой проанглийский, и в нем надо было разбираться. Поэтому в из Facebook осели всякие интеллектуалы, а ВКОНТАКТЕ всякие школьники (ну, я условно говорю: школьники). А я – интеллектуал для школьников: я и тут, и там. Поскольку у меня 1500 френдов ВКОНТАКТЕ, из которых больше половины – вятские школьники, я чувствую необходимость переводить информацию из одной плоскости в другую – какие-то самые важные вещи, касающиеся, например, ювенальной юстиции, списка Магнитского, обрезания финансирования Петербургского театрального журнала. И одной из последних новостей была нота протеста, написанная филфаком МГУ о диверсии против российского гуманитарного образования. Я ее просто перепостил и снабдил комментарием. Потому что я давно на самом деле так думаю, что из нашей коммуникативной сферы исчезает элемент дискурса. Мы все переходим к категории жестких понятий, причем по любую сторону баррикад. К примеру, интеллектуалы, гуманитарии, лингвисты начинают говорить: вот это правильно, это неправильно. Эта позиционная категоричность, где нет установки понять динамику, стремления смотреть на несколько шагов вперед и стараться видеть другие точки зрения, желательно диаметрально противоположные. Мы уходим все дальше от диалога к митингу. Вот почему я не люблю акции протеста: не потому, что я не поддерживаю тех людей, которые там стоят, я их очень даже поддерживаю по большей части – хотя есть неприятные персонажи, но в целом лозунги мне понятны. Но мне кажется, что умножая количество категорических заявлений, мы усугубляем ситуацию взаимного нежелания друг друга слышать. Поэтому для меня самыми продуктивными и интересными являются сгенерированные ситуации диалога, когда некатегоричные вещи получаются. Поэтому, естественно, наткнувшись на открытое письмо филологов, которые справедливо бьются в панике, я написал, что самое главное, что мы можем сделать, самой сильной акцией протеста будет некий кружок, где люди начнут читать книжки вслух. Это образ метафорический, но многие его восприняли буквально. Что неплохо, и даже как раз и интересно, потому что когда тут же учительница русского языка и литературы написала мне послание: да, дети ничего не читают, они даже «Мастера и Маргариту» не читают, давайте соберемся и будем читать. Мне кажется, это прекрасно, я для этого и делал перепост. Не для того, чтобы заявить о чем-то, а чтобы спровоцировать людей самостоятельные размышления. Каких-то конкретных планов у меня нет, хотя отчасти мы это и делаем, когда читаем Бродского и Рубинштейна в «12». Рубинштейна мало кто читает, а это три конгениальных поэта московской концептуальной школы: Пригов, Рубинштейн и Всеволод Некрасов. Пригова более-менее знают, Всеволода Некрасова не знает никто, а Рубинштейн где-то посередке: он сейчас оказался в центре внимания за счет того, что стал одним из энтузиастов протеста, и он пишет на Грани.ру очень острые тексты, которые я тоже всегда стараюсь перепостить. Это, кстати, Рубинштейн придумал термин «перепостмодернизм». Он видит в языке диагноз общества, занимается практической лингвистикой: через язык, в том числе и публичных людей: берет, например, новость о том, что Путин в костюме дельтаплана возглавил клин выращенных в неволе журавлей. Что пишет Рубинштейн: «Прекрасная новость, а кого он еще может возглавить, кроме выращенных в неволе? Выращенные на воле за ним не полетят». Он видит семантические блоки, которые говорят сами за себя. Это такой кайф читать его тексты.

Сейчас мне, как отчасти и Рубинштейну, интереснее работать простыми формулами, чтобы любой человек мог выйти и что-то сделать. Мне кажется, что в ситуации, когда из нас пытаются вырастить бездуховных функционеров, ЕГЭ-людей, когда некий стандарт начинает диктовать, как человек должен принимать решения, в этой ситуации важны все те модели, которые позволяют уйти от функциональной заданности и прийти к диалогу и к сомнению. Я учу себя и моих друзей сомнению, и, поэтому, мне кажется, сесть в кружочек и почитать книжку – это очень хорошая идея. И я думаю, что мы ее рано или поздно реализуем буквально, и не только Рубинштейна в кафе почитаем. В Кирове сейчас появились места для этого, чего не было лет пять назад. Место, где люди могут собираться – это опять возможность диалога. Я написал, что некая изба-читальня – это самая действенная вещь, потому что она противостоит самому ужасному, что есть у нас в обществе – нашему отделению друг от друга и монологического мышления, к которому мы все, к сожалению, имеем острую склонность. Сказал Павлович, окончив длинный монолог.