Они боятся, что за них никто не вступится...

С утра отвел ребенка в садик и пошел на дискуссию у Епископа. Три часа коту под хвост. Три часа люди нагоняли на друг друга ужас. Люди рассказывали друг другу сказки про то, что будет если случиться Ювенальная юстиция. Прокачали фильм ужасов про ювенальную юстицию. Ну и как обычно те кто выступал сползали в разные стороны, то тетенька на ЕГ наедет, то другая тетенька про уровень жизни, то местный нацист про мировой заговор против России, то православный редактор про врагов среди нас, то еще кто-то там про разлагающийся запад. Слова о "золотом миллиарде", об уничтожении 5 миллиардов жителей земли мелькали просто как в клинике для душевно больных. Они, похоже, все книжек антисемитских обчитались. Похвалили советский строй, поругали нынешнюю систему образования.

Единственное с чем я был согласен - это с тем, что наше государство надо с опаской пускать внутрь семьи. В погоне за отчетностью они будут лишать родительских прав не по ситуации, а ради того, что бы показать начальству, что не бездельничают. Если понадобиться для отчетности наш чиновник войдет и в православную семью, и в протестантскую, и в мусульманскую, и в иудейскую, войдет и будет там "хозяйничать". Мы все вышли из культуры беспредельного государства, мы в ужасе от него и больше всего этим ужасом перед государством веяло от участников данного "круглого стола".

Закончилась эта клиника словами Питирима, что вообще надо вернуть в паспорт графу национальность, для "самоидентичности". В огороде бузина, а в Киеве дядька.

Когда я шел туда, то думал, что будут говорить, убеждать, пытаться хоть что-то сообщить этим людям о ювенальной юстиции. С каждым словом я все больше и больше убеждался в глупости своих намерений. Цель данной встречи - это не пытаться отточить аргументы и не пытаться понять обе оппонирующие стороны. Цель этой встречи была до ужаса банальна. Цель такая же, с какой в свое время проводились пятиминутки ненависти на коммунистических собраниях в СССР и в Китае: сплотить свои ряды и повязать всех гадким словом.

Они даже бояться друг друга, они даже не верят друг другу. Они не верят, что когда государство совсем свихнется и войдет в их православные семьи для того что бы отобрать у них детей, - никто за них не вступиться. Они боятся, что сидящие здесь в зале, защищая свой достаток, не шагнут на улицу, не выйдут на площадь, а будут молчать. Это сквозило, сквозило и сквозило.

Они не верят неправославному большинство этой страны, они боятся неправославного большинства России.

Может быть я не прав был, что не поднялся и не сказал им о том, что надо искать пути решения насилия в семьях России, что надо решать проблему омоложения преступной среды в России. Может быть я не был прав.

Повеселил отец Филлип, к которому я, вообще-то, отношусь с большим интеллектуальным уважением. Я все заседание писал на свой телефон видео-выступления участников. Отец Филипп заметил это и вдруг завил, что любая съемка в этом зале не может вестись для частных целей. Я пропустил мимо ушей его слова, потому что для себя сделал следующий перевод его слов: "Игорь, не надо выставлять в интернете ту галиматью, которую несут здесь эти люди". Когда я уже выходил из зала в спину мне опять прогремели слова отца Филиппа о том, что данный круглый стол очень интимен и видео не желательно использовать в частных целях. "А вот фото можно" - поправился Филипп.