Стихийные мемориалы, посвященные трагедии в Днепре появились в пятнадцати городах России и стали огромной проблемой для местных властей и государства в целом. Ну и правда, сложная ситуация, с одной стороны Россия как бы не берет же на себя ответственность за этот обстрел и не пытается публично заявлять что в жилой многоэтажке по подвалам прятались украинские солдаты и, соответственно, не может признавать скорбь по погибшим дискредитацией вооруженных сил Российской Федерации, но и как-то смириться и поддержать эту стихийную активность людей тоже не может, потому что всем понятно, кто выпустил ракету и по чьей вине погибло почти полсотни мирных граждан, которые жили свою нормальную жизнь, пока кое-кто не решил принести на их территорию свое представление о спасении. В итоге мемориалы никому не нравятся, но и бороться с ними получается из рук вон плохо.
Где-то людей даже оставили в покое и мемориалы просто не трогают, где-то, в Москве например, людей стали напрямую задерживать, а мемориал попытались ликвидировать. Где-то от мемориалов избавляются тайно, где-то чем-то это оправдывают, но в целом мемориалы стоят и люди несут к ним цветы, свечи, детские игрушки и в том числе плакаты с требованием конца войны. Этот моральный казус, в который попала российская власть, оказался для людей практически единственным способом вырасти какую-то нелояльность и неприятие происходящего. Важен еще и выбор места мемориала, например в Воронеже это оказался памятник детям, убитым нацистской Германией. Символично. Для россиян эта трагедия стала некоторым фактором, который пробудил эмпатию даже в тех людях, которые, казалось, разучились ее испытывать: цветы к мемориалам носят не только противники войны и активисты, даже абсолютно невовлеченные в политику и условно лояльные государству люди скорбят об этом.
Если посмотреть на некоторые посты в социальных сетях, можно увидеть довольно много черных квадратов, свечек и других онлайн-способов как-то продемонстрировать свою солидарность с горем, где абсолютно нейтральные и казалось бы аполитичные люди пишут свои соболезнования, правда нейтрально называют произошедшее «трагедией», как будто отказываясь погружаться в контекст и задаваться неудобными вопросами. Под такими постами то и дело находятся комментаторы, которые вопрошают, чья же это вина, на что кто-то пишет что-то в духе «дай бог мира всем».
И у этой истории нет удобной для России версии. Даже несмотря на грандиозный скандал вокруг Арестовича, с удовольствием подхваченный российской пропагандой, это все равно остается тонким местом, ведь даже с версией об украинском ПВО всем понятно, откуда летела эта ракета и кто нажал на спусковую кнопку. И у каждого человека в России есть это понимание, хочет он того или нет, и это неудобное осознание смешивается с тревогой и страхом: каждый раз когда человек возвращается в свой собственный дом. Потому что нет больше безопасности. Все-таки уже много было сказано о том, чем отличается эта война от тех, далеких, в Сирии и где бы то ни было еще. Когда смотришь на развалины типового советского жилья и видишь куски типовой советской мебели, точно такой же, какая стоит в твоем собственном доме, это совсем не то же самое, что кадры какой-то совсем другой культуры и другой страны. Наверное, это не очень красиво с моральной точки зрения, люди везде люди, но это так.
Неудобно смотреть на то, как рушится знакомый быт и на подкорке понимать, почему это произошло. Страшно, тревожно и совершенно искренне горестно, но ужасно неудобно. Спустя год войны, когда массовые разрушения и ужас стали почти нормальными в глазах людей, Днепр стал резким уколом и напоминанием о том, что происходит. Многие уже спешат обрадоваться, что эти мемориалы и это общее чувство скорби что-то значат, что люди что-то поняли и к чему-то готовы, но это, конечно, не так. Эмпатия и горе не заставит людей поднять головы и выступить против войны, скорее наоборот: заставит еще сильнее вжать голову в плечи.