Зал 600, где проходил судебный процесс над фашистскими преступниками, напоминал мне собой огромный деревянный ящик с торжественными церковными люстрами, свисающими с потолка, а также несколькими угрожающими дверными порталами из мрамора. В сверлящей тишине и мутном свете шептали на разных языках рации, рассказывающие посетителям историю этого места.
Сидя на лавке за ограждением, трудно уловить ту самую атмосферу, когда в этой коробке теснились судьи, обвинители, адвокаты, журналисты, свидетели, деятели фашизма, потому что помещение было перестроено для удобства современных судебных процессов. Теперь судейская трибуна возвышается прямо напротив входа, а столы стоят свободно. Мой аудиогид рассказал мне, что на месте четырех маленьких окон раньше специально снесли стену, чтобы разместить журналистов для наблюдения за Нюрнбергским процессом. Теперь же можно подняться в музей на этаж выше и через эти окна заглянуть в зал. Рядом стоит макет, который как раз и отображает, что во время суда там было очень тесно, стояло намного больше мебели и шестеренки машины международной бюрократии вертелись в каждом углу.
В то время гигантские шторы на окнах, выходящих на улицу, были закрыты, чтобы обеспечить безопасность для участников и самих подсудимых. Из-за этого заседания могли бы проходить в сумраке, поэтому организаторы установили более мощные, чем современные, лампы, для того, чтобы можно было снимать хронику процесса. Наверно, чтобы деятелей фашизма не растерзали, сразу после заседаний их выводили по узкому деревянному коридору в соседнюю тюрьму. Там с ними работали психологи и психиатры, пытались, видимо, не только добиться признаний, но и разгадать природу взаимосвязи жесткости при наличии абсолютной власти.
Нюрнбергский процесс старались организовать максимально публично, потому что многие жители Третьего Рейха были сторонниками нацистской партии, не подозревали о холокосте, военных преступлениях фашистов, фабриках смерти.
Дворец правосудия в Нюрнберге не производит никакого трепетного ощущения: деревянные лавки не смердят страхом, смертью или одержимой самоуверенностью нацистских военачальников и пропагандистов; декоративные фигуры не смотрят сурово и назидательно; стены не сжимают твое дыхание, чтобы указать тебе на ошибки прошлого.
И только слова с распечатанных стендов и роптание аудиогида тихо наигрывают тревожную мелодию. Сначала они сухо и едва слышно завывают прокурорские обвинения: преступления против мира, преступления против человечности, нарушение законов войны (военное преступление) и заговор с целью совершения данных преступных действий. А потом...
Виртуальный гид: https://museen.nuernberg.de/panorama/saal-600/
