Больше 50 тысяч человек подписали петицию с требований опубликовать поименный список погибших мобилизованных в Макеевке. Первого января армия Украины нанесла удар по зданию ПТУ в Донецкой области, где находились российские мобилизованные. По данным Министерства обороны РФ, погибли 89 человек. Но в эту цифру мало, кто верит. Тем более, что противоположная сторона – украинская – говорит о других цифрах. Согласно информации СМИ, большинство погибших из Самарской области. Родственники мобилизованных потребовали от властей огласить всех погибших. Но местный военком Алексей Вдовин заявил, что делать этого не будут, потому что эти «персональные данные» могут использовать «иностранные разведки» для «провокационных мероприятий» в адрес родственников военнослужащих.
«Мы против расчеловечивания и нормализации смертей. Оно начинается в тот момент, когда жизни людей превращаются в сухую цифру — 89 погибших — на очередном брифинге Конашенкова», - пишут авторы петиции. Но в нашей стране, независимо от госустройства, будь то империя, СССР или РФ, никогда не стремились сохранить память о людях. Мы это видели в мае прошлого года, когда потонул крейсер Москва со срочниками. Точное количество погибших не известно до сих пор.
Можно вспомнить любую трагедию последних лет: авиакатастрофа, взрыв на шахте, пожар в торговом центре. Списки пострадавших и скончавшихся публиковали не администрация, МЧС или Следственного Комитета, а журналисты, которые добывали имена через свои лазейки. Иногда в списках были ошибки в фамилиях или возрасте, но была хоть какая-то определенность.
Даже погибшие в советское время - тайна за семью печатями и сегодня. Например, в 1983 году на заводе «Прогресс» произошел выброс хлора. По словам очевидцев пострадали сотни сотрудников предприятия и тысячи местных жителей. Но официальная статистика – 26 погибших и несколько десятков отравившихся парами.
В том же Кемерово есть мемориал на улице Баха. Сейчас вокруг него построили коттедж, бегают стаи псов, а еще 20 лет назад здесь было запрещено строительство. Более того, до 2000-х истребляли бездомных собак, чтобы они случайно чего-то не откопали. С поздней осени 1937-го до начала весны 1938-го здесь находился расстрельный лагерь. И хотя власти пытались держать все в секрете, выдавая это место за перевалочную базу для заключенных, правда все равно всплыла.
На этом месте стояли только три деревянных барака и был вырыт ров глубиной около восьми метров. Осужденных за выдуманные кем-то заговоры и несуществующие контрреволюции пригоняли сюда прямо с вокзала, а это почти 15 километров. Очевидцы вспоминали, что колонна (по шесть человек в каждом ряду), которую сопровождали вооруженные охранники с собаками, растягивалась на два-три километра: голова была уже у ворот лагеря, а хвост - где-то на подступах к соседней деревне Комиссарово. Колонна обычно приходила ближе к вечеру, а на рассвете из-за высокого забора доносились выстрелы. «Очередной этап придет, и через четыре-пять дней людей как не бывало. За ночь охранники все уберут, и только дым стоит черный-черный. Всю зиму, даже в сорокоградусные морозы смрад стоял», - рассказывали местные жители журналистам.
Весной 1938 место законсервировали. Но вскоре в паре километров началось строительство шахты «Ягуновская». В годы войны стройматериалов не хватало, решили разобрать бараки и обнаружили останки людей, а на стенах помещений сотни выцарапанных имен. Со всех, кто видел это, взяли подписку о неразглашении. Лишь в 1987 году здесь появился камень со словами «Здесь захоронены жертвы репрессий 1937–1938 годов. Память о безвинно пострадавших будет вечно в сердце народном!», а спустя год на народные пожертвования построили стилизованную часовню. Сейчас рядом с ней пара десятков крестов и памятников погибшим. Их установили те, кто с большим трудом смог узнать о судьбе своих родственников.
Говорят, что существует список из 70 расстрелянных здесь людях, но его никто не видел. Ученные неоднократно просили дать доступ к архивам или провести здесь раскопки, но никто не собирается раскрывать информацию. Эксперты говорят, что здесь могли убить до нескольких тысяч человек.
Я уверена, что мы никогда не узнаем, сколько убили в Макеевке, сколько погибло на крейсере «Москва», сколько расстреляли в жилом районе Ягуновский Кемерово. Какие бы расследования ни проводили журналисты, активисты и ученные. Ведь если обнародовать все эти данные, то это покажет истинное положение вещей: что люди в нашей стране – всего лишь расходный материал, недостойный даже похорон и памяти.
