О сотрудничестве с ОМОНом

Итак, 2010 год. Шла "Всероссийская перепись населения".

Упоминание об омоновце есть и в этом тексте, посвящённом именно Переписи, но сейчас остановлюсь подробнее.

 

Согласно инструкции переписчика, заходить в квартиры "потенциально опасных" граждан мы могли только в сопровождении участкового милиционера. Причём этих "опасных" мои товарищи по участку вынуждены были сами (добывая информацию либо у соседей, либо личным контактом - если дверь открывали какие-либо алкаши, то мы говорили, что зайдём в другой раз), так как работа с участковым почему-то не наладилась: то ли наше начальство не особо старалось устроить всё как надо, то ли милиционер не мог по каким-то причинам. В общем, выделили нам, в конце концов, целого омоновца.

 

Настал мой черёд воспользоваться его помощью в переписи "потенциально опасных" граждан, коих в переписываемой мной малосемейке по Морозова было, по моему мнению, около 6 (точно уже не помню). Итак, в нашем штабе подвели ко мне примерно двухметрового широкоплечего дядю, стоит отметить, что лицо его было очень даже интеллигентным. Сели мы в его личную легковую машину: не знаю, как он помещался за рулём... 

 

И вот мы на месте: в тёмных коридорах малосемейки с обшарпанными стенами, разбитыми лампочками, гниющими деревянными полами в коридорах и постоянным сквозняком.

Во всё время пребывания в здании мой габаритный спутник лузгал семечки, но шелухой не мусорил, убирал\собирал.

 

Двери. Повёл я его в самую "опасную", на мой взгляд, квартиру, куда меня несколько раз зазывала пьяная молодая женщина, чтобы я её переписал... Но от её соседей я знал, что она буйная и живёт с ещё более буйным мужчиной, который в армии избил кого-то старшего по званию (может, байка), а ещё у них часто ошивается такой же "друг". Без омоновца я в такую квартиру ни-ни! И вот я стучусь в эту самую дверь - не открывают. Мой коллега, а в тот момент мы были именно коллегами, стал применять профессиональные навыки: нагнулся к замочной скважине, прислушался, принюхался и постучался своим кулаком-кувалдой. Видимо, испугавшись, что дверь может просто слететь с петель, себя обнаружила хозяйка. До сих пор, или снова, пьяная. Увидев моего друга, она стала стараться показаться милой и трезвой, вежливой: "Проходите, присаживайтесь...". Переписали.

 

Следом пошли в каморку-теплушку, приспособленную для жилья, где обитал бывший моряк-подводник, который вместо плавания теперь регулярно уходит в запой. Его жена живёт в соседней квартире, но его давно выгнала. Этого моряка я встретил ещё в первые дни переписи - в тот раз он открыл мне дверь, матерясь (не на меня), в трусах и с жутким перегаром и заявил: "Приходи в другой день, я пьян". В этот раз он резко открыл дверь, с вызовом посмотрел в мои глаза, а потом перевёл взгляд в бок от меня и на сантиметров 20 выше... И вызов в глазах пропал, он невольно улыбнулся и пригласил войти, извинившись за бардак (извиняться не стоило, но было за что). Переписали, с омоновцем он пытался заговорить, чувствовалось, что уважает.

 

Ещё несколько дверей - не открыли. Сколько ни принюхивался мой коллега и сколько ни стучал в двери - ничего. Ладно, пошли дальше. Первый этаж (а двигались мы с верхнего вниз), две двери одной квартиры (да, именно так, там много чего перепланировано в этом здании, даже есть квартира на два этажа с лесенкой внутри - о ней, опять же, я писал тут). Стучим, открывается третья дверь, выходит соседка и сообщает, что надо стучать в другую дверь. Стучим. Стучим-стучим, соседка стоит тут же рядом с нами. Она решила помочь - постучала в стенку и крикнула хозяину: "...ыч, открывай, перепись к тебе" ("...ыч" - это отчество, но я его не помню, извините). Открыл невысокий мужичок с растерянным видом. Посмотрев на моё двухметровое сопровождение, он засуетился: "Я тороплюсь, ой, извините, давайте в другой раз...". Другого раза быть не могло, ибо омоновца мне бы больше не выделили, хотя мужичок не походил на "опасного" (но ведь мы не видели его пьяным и в компании, которая, по данным соседей, собирается в этой квартире). Мой боевой товарищ, также сознавая, что не стоит тянуть резину, настоял на том, что надо переписаться: "Это быстро, в другой раз мы не можем, перепись заканчивается". Возражений, конечно же, не последовало (мне даже как-то жалко стало беднягу - как поспоришь тут, стоя в метре от такого серьёзного мужчины в форме). Понимая положение мужичка, я постарался переписать его как можно быстрее, быть может, он действительно спешил.

 

Что ж, "опасных" дверей больше не осталось. Подошло обеденное время, омоновец предложил довезти меня куда мне нужно, но я отказался, так как живу неподалёку от этой малосемейки. Он пожелал мне удачи, пожал руку и вышел в переднюю дверь здания. А я, довольный и удивлённый продуктивностью и надёжностью такого способа переписывания граждан, через другой выход побрёл домой обедать. 

 

P.S. Почему я именно сегодня это написал? Просто днём проходил мимо этой малосемейки и встретил ту самую молодую женщину, очень желавшую, чтобы я её переписал, вот и вспомнилось. А видок у неё и сейчас, конечно, ещё тот. Пьёт по-старому, очевидно. Ну, хоть живая...