По сообщению русской службы Жэньминь жибао, на прошедшем 30 мая заседании правящего политбюро компартии во главе с председателем Ху Цзиньтао обсуждались методы "усиления и инновации социального управления". Поскольку в это время в стране отмечаются серьезные конфликты и массовые протесты, партийная верхушка вынуждена была признать, что копившаяся годами внутренняя напряженность в материковом Китае не позволяет рассчитывать на безропотное подчинение народа идеологическим заклинаниям.
На заседании подчеркивалось, что материковый Китай вошел в период "очевидного роста количества социальных противоречий,[вследствие чего] задачи социального управления стали еще более сложными и разнообразными". Как обычно, в короткой заметке рупора компартии не приводятся конкретные фрагменты дискуссии, хотя это заседание едва ли могло сводиться к зачитыванию докладов в стиле “старых песен о главном”. Однако из текста ясно, что возникли опасения за сохранение однопартийного режима в том случае, если не удастся изобрести каких-то эффективных приемов для подавления протестной активности масс.
Как отмечается, члены политбюро подчеркнули необходимость “активно содействовать инновированию концепций, механизмов, систем и методов социального управления”. Под "социальным управлением" – этот термин Ху Цзиньтао впервые озвучил на заседании политбюро в феврале – понимается примитивная идеологическая модель, в соответствии с которой партия контролирует общество через автоматизированную схему решения проблем, "влияющих на социальную гармонию и стабильность".
В основе этой модели лежит дальнейшее выстраивание отношений патерналистского типа, в которых рядовые граждане рассматриваются как “незрелые подростки”, склонные к неповиновению и бестолковому бунту, тогда как партийные боссы “лучше знают”, в чем нуждается общество. Ключевым моментом “социального управления”, как отмечалось на заседании, является "постоянное удовлетворение ежедневно возрастающих материальных потребностей народа", и от способности партии выполнять эту задачу зависит дальнейшее ее господство. Вопросы укрепления данной модели социального управления "[непосредственно] затрагивают руководящее положение партии, долгосрочную стабильность и процветание народа".
В связи с этим, подчеркивалось на заседании, необходимо “усиливать законодательное строительство в сфере социального управления, улучшать социальные услуги низовых организаций и создавать систему социального управления с китайской спецификой”. Говоря о “китайской специфике” своей системы, пекинская пропаганда подразумевает обычно маоистскую практику беспрекословной веры в партийную справедливость и постоянного восхваления мудрости правящего политбюро. В рамках этой практики проводятся курсы “патриотического перевоспитания”, действуют лагеря “трудового перевоспитания” и психиатрические больницы, использующие для лечения обряды “красной культуры”, а также сохраняется система подачи петиций, когда жертвы произвола местных чиновников едут со всей страны в Пекин. О стремлении режима укрепить эту практику свидетельствует приезд премьера Вэнь Цзябао 24 января в государственную канцелярию по рассмотрению жалоб, где партийный вельможа лично изображал “правосудие” для рядовых граждан.
Этот широко разрекламированный пропагандой визит члена правящего политбюро к “ходокам” демонстрирует полный отказ от всякого “инновирования”. На заседании говорилось о необходимости “эффективно бороться с социальными рисками” и “сохранять прекрасный общественный порядок”, но у партии нет для этого иных механизмов, кроме насилия вооруженной милиции. В марте министерство финансов объявило о том, что бюджетные расходы на общественную безопасность возросли на 13,8% до 624 млрд юаней, указывает гонконгская South China Morning Post, что стало результатом насущной потребности поддерживать стабильность. 12-й пятилетний план, покрывающий период до 2015 года, впервые содержит главу, посвященную "социальному управлению", где также говорится о принятии превентивных мер для сокращения социальных рисков. Но из того, что наблюдается в последнее время, с неизбежностью следует, что эти "долгосрочные" меры опять сводятся к "старому доброму ультранасилию" (так эту практику называли в обществе “Заводного апельсина” Энтони Берджеса).
Достаточно напомнить о милицейских акциях в Пекине и Шанхае в ответ на призывы к воскресным собраниям в стиле “жасминовой революции”, где иностранные репортеры подверглись избиениям и задержанию в импровизированном изоляторе. Или об операции “устрашения”, направленной на разгром протестантской общины ‘Shouwang’ в Пекине. На днях власти Внутренней Монголии отреагировали на мирные манифестации монгольских скотоводов и студентов разгоном шествий и направлением к выходам из кампусов целых рот вооруженной милиции. Как показывает последний инцидент со взрывами правительственных зданий в городе Фучжоу провинции Цзянси, рядовые граждане в эту практику успешно вовлекаются. Погибли 4 человека, но это даже терактом не называют – так, бытовая драма.
Впрочем, упомянутый на заседании политбюро термин “инновация” вполне может быть заимствован из ходов, которые отрабатывают партийные технологи в Москве. В таком случае действительно просматривается определенное идейное родство, поскольку пропагандистам в Пекине даже не требуется создавать новый “народный фронт”. Как говорится в другой заметке, опубликованной на сайте Жэньминь жибао в разделе партийной работы, в ходе завершившейся 25 мая трехдневной поездки в провинцию Ляонин высокопоставленный аппаратчик Ду Цинлинь также потребовал плотнее заниматься “социальным управлением”, но уже в рамках структур "единого фронта". Как термин "единый фронт", напоминает Синьхуа, означает “политическую работу компартии по объединению политических сил, представляющих самые разнообразные объединения по интересам и организации”.
Ду Цинлинь, начальник отдела "единого фронта" и по совместительству заместитель председателя народного политического консультативного совета Китая, подчеркнул, что низовые слои чиновников должны сосредоточиться на “инновациях” в сфере социального управления, а сотрудникам "единого фронта" надо расширять контакты с союзами беспартийных и промышленных рабочих, “чтобы их голос также был услышан”. Еще он приказал наращивать эффективность работы отдела "единого фронта" за счет внедрения “современной технологии” (наверное, по примеру российских чиновников китайские планшетники для заседаний закупят).
Между тем противостояние чиновников и рядовых граждан на местах продолжает усиливаться – гарантией тому инфляция, растущие цены на жилье, и неумеренные потребности девелоперских компаний. Инновация, в которой на самом деле нуждается политика материкового Китая: поставить чиновников под контроль выборных органов, но в условиях однопартийного режима это немыслимо.
Под "инновациями" в период подготовки к 90-летию компартии понимается, надо полагать, красный волейбол c изучением стихов "великого кормчего" и красный туризм в Тибете, тогда как Бо Силай, партбосс Чунцина, предпочел по старинке согнать 10 тысяч человек на главную площадь города. Чунцин, 28 марта 2011
Китайские власти расходуют огромные средства на продвижение в Тибете “красной культуры”
В материковом Китае начинается кампания по разгрому протестантских “домашних церквей”
Радикальные идеологи возвращают Китай к ценностям маоистского культа
Новые проекты по пропаганде однопартийного режима и его политики в Тибете отражают маоистский подход
В психушках материкового Китая лечат пропагандой культа председателя Мао
На ваш взгляд, насколько власти Китая готовы к решению проблем внутри, а насколько - к выдавливанию своих граждан для создания проблем вне? И ещё - было бы интересно прочитать ваш прогноз по динамике событий в ближайшие лет десять...Конечно, по возможности с учетом международных факторов.