После первой мировой войны ( и бесконечного владычества немцев) у южнославянских народов было большое желание жить в общем славянском доме. К моменту начала Второй мировой не осталось и следа этого желания. Претензии сербов на роль старшего брата, национальное унижение других народов, поганая сербская монархия, ставшая инструментом этого унижения, привели к тому, что многие стали с тоской вспоминать немцев. История чрезвычайно знаменательная для наших "царебожников": реставрация монархии в России и даже доминирование православия закончится тем же.
И нет ничего более нелепого и антиисторичного, чем попытки представить сербов в качестве невинных жертв.
Вообще же кровавая история Югославии чрезвычайно поучительна для нас.
Прошу прощения за длинный текст. Мне он показался интересным. В нем описание дальнейших событий, попытки преодолеть национальное отчуждение "социалистическими" методами. Отчасти удачные, но как мы знаем - недолговечные. Устойчивое и гармоничное сосуществование народов релизуется только при демократии: путем автономии ( реальной, а не декоративно-коммунистической), либо через ненасильственное отделение, как у чехов со словаками, живущими ныне без камней за пазухой.
Юго-восточная и центральная Европа в XX и XXI в.
Национальный вопрос в Югославии в первые послевоенные десятилетия (1940-60-е гг.)
Многонациональная Югославия в годы Второй мировой войны представляла собой сложный клубок этнических противоречий. На состояние межнациональных отношений, которые сложились к моменту образования Федеративной Народной Республики Югославии (ФНРЮ) в ноябре 1945 г., влияли многие факторы, среди которых обращаем внимание на следующие:
Нерешённость национального вопроса в королевской Югославии. Хорваты и словенцы помнили, что они не смогли получить автономию, что в государстве господствовали сербы, что не осуществили планы о федерализации югославянского государства, и постоянно опасались доминирования сербов в стране.
Кровавые формы межнациональной розни во время Второй мировой войны. На территории Югославии она была не только войной с оккупантами, но одновременно и гражданской, братоубийственной войной.
Нацистская политика стравливания югославянских народов.
Межнациональные противоречия предшествующего периода, получившие дополнительный негативный импульс в годы войны, незримо влияли на взаимоотношения народов Югославии в послевоенный период.
К межнациональным противоречиям добавлялись идеологические, ведь антифашистская борьба и народно-освободительная война под руководством коммунистов объединила только часть общества. Так, противоречия по линии монархизм – коммунизм не были национально окрашены, но они влияли на углубление противоречий. Иногда идеологические противоречия сложно переплетаясь по линиям, например, «серб-четник – хорват-партизан» или «хорват-фашист – серб-партизан» и т.д. Противоречие проходило и по линии «югославизм – сербство / хорватство / словенство» и т.д. Это очень усложняло тот фон, на котором начинала формироваться национальная политика нового государства.
Сербское национальное пространство в наибольшей степени было разбито и в географическом, и в идеологическом смысле. Четники («за Дражу »), партизаны, коллаборационисты, монархисты – вот неполный перечень противоположных определений, создававших не только привычный для сербов климат неединства, но и впоследствии наложивших отпечаток на менталитет сербской нации, которая должна была нести на себе часть вины и четничества, и «великосербства», и долгие годы бороться с сербским национализмом и т.н. великосербской гегемонией.
Не все народы желали объединения в границах Югославии в 1945 г.: нежелание войти в ее состав выражали, например, албанцы в Косове и Метохии.
Чтобы достичь освобождения страны от фашизма, коммунисты тесно связали с ним и вопрос межнациональных отношений. Более того, национальный вопрос стал серьезным рычагом борьбы за освобождение страны. Появление национального вопроса в документах КПЮ было связано как с многонациональным характером Югославии, так и с необходимостью объединить как можно большую часть населения в антифашистской борьбе.
Создаваемое государство предполагалось строить на федеративных основах «при полном равноправии сербов, хорватов, словенцев, македонцев и черногорцев» . Жителей Боснии и Герцеговины в этом списке народов нет, поскольку их относили к сербам или хорватам разных вероисповеданий. Вплоть до 1943 г. Босния и Герцеговина рассматривалась как автономная область в составе Сербии. И лишь в конце войны по просьбе коммунистов Боснии Тито решил дать Боснии и Герцеговине статус республики .Соответственно, намечалось создать 6 республик – Сербию, Хорватию, Словению, Черногорию, Македонию и Боснию и Герцеговину. В основу будущей Федерации должны были лечь демократические принципы. Об автономных образованиях речь пока не шла, но национальным меньшинствам гарантировалось предоставление всех прав.
Выступая на учредительном съезде КП Сербии 12 мая 1945 г., И. Броз Тито очертил свое понимание федерации, в которой должны преобладать интернационализм и любовь к “монолитной Югославии”. Скреплять федерацию, по его мнению, должна идея «единства и братства народов Югославии» , которая позже станет доминантой идеологии межнациональных отношений федеративной Югославии.
______ § ______
Национальная политика с момента образования ФНРЮ играла важную роль во внутренней жизни государства и его внешних связях. С одной стороны, она регулировала взаимоотношения многочисленных народов и народностей федерации, а с другой, была важным фактором взаимодействия с соседними странами, поскольку представители титульных наций других государств как национальные меньшинства проживали в Югославии, и наоборот — в семи граничащих с Югославией странах имелись национальные меньшинства югославянских народов.
Федеративная Народная Республика Югославия была провозглашена как «союзное народное государство республиканской формы, объединение равноправных народов, которые на основе права на самоопределение, включая право на отделение, выразили свою волю жить совместно в Федеративном государстве» . В 1948 г. численность ее населения составляла 15901 тыс. человек. В Боснии и Герцеговине проживало 2582 тыс., в Черногории – 379 тыс., в Хорватии – 3788 тыс., в Македонии – 1162 тыс., в Словении – 1443 тыс., в Сербии – 6547 тыс. человек .
Федерация создавалась по национальному принципу – сколько наций, столько и федеративных единиц (исключением была Босния и Герцеговина). В первой Конституции ФНРЮ 1946 г. закреплялось создание шести республик, а в составе Сербии – Автономного края Воеводины и Автономной Косовско-метохийской области. Республикам гарантировались суверенитет и безопасность, а национальным меньшинствам - права развития культуры и свободного употребления родного языка. К национальным меньшинствам в Югославии относили албанцев, болгар, чехов, итальянцев, немцев, румын и представителей других народов. Статистика показывает рост их общего числа по отношению ко всему населению Югославии. Так, в 1948 г. из 15,77 млн. населения страны национальные меньшинства составляли 1,98 млн., в 1953 г. из 16,94 млн. – 2,52 млн. Наряду с этим наблюдалось уменьшение численности одних и увеличение других. Самый большой рост отмечен у албанцев, у остальных – спад, который особенно заметен после 1961 г. .
Федерацию, созданную после 1945 г., стремились сделать федерацией равновесия, федерацией, в которой учтены интересы всех проживающих в ней народов. Появились и новые нации – македонская и черногорская, получившие свои республики. А Босния и Герцеговина создавалась из трех наций, одной из которых (мусульманской) были созданы все условия для полного развития. Сербские коммунисты в соответствии с программой партии не стремились к объединению всех сербских территорий, успешно справляясь с поставленной задачей борьбы с великосербским гегемонизмом. Постановка «сербского вопроса» тогда могла, считало руководство страны, нарушить национальное равновесие, которое достигалось с большим трудом. Учитывая это, сербы вынуждены были согласиться с тем, что их соплеменники в Боснии и Герцеговине и Хорватии получили статус государствообразущих народов.
Естественно, встает вопрос, как можно было достичь национального равновесия в Югославии после Второй мировой войны, когда в Хорватии, например, еще недавно существовал концлагерь Ясеновац, в котором было уничтожено около 700 тыс. сербов, евреев и цыган, когда в Косове и Метохии число сербского населения сократилось вдвое, когда хорватское, сербское и мусульманское население в Боснии и Герцеговине участвовало во взаимном уничтожении? Безусловно, после войны сделать это было трудно. Межнациональные столкновения во время войны оставили глубокий след в душах народов, особенно на территории Хорватии, Боснии и Герцеговины. В первые послевоенные годы еще имели место случаи кровной мести, взаимной неприязни, недоверия. Натянутыми были македонско-албанские, а также сербско-македонские отношения из-за запрета возвращения в Македонию изгнанных во время войны сербов.
Чтобы избежать конфликтов были найдены принципы, с помощью которых хотели достичь гармонии межнациональных отношений. Согласно одному из них, предлагалось не вспоминать обо всех разногласиях, обидах и ненависти предшествующего периода. Молодое государство с новой программой межнациональных отношений начинало как бы с нуля, с чистого лица, предоставляя всем народам равные права в строительстве нового общества. Для того, чтобы в Хорватии могли жить и сербы, и хорваты, хорватский национал-шовинизм идентифицировался с фашизмом. О геноциде сербского народа в Хорватии не говорили, поэтому Ясеновац стал символом осуждения фашизма вообще. В рассматриваемые нами годы старались забыть о геноциде мусульман со стороны четников, о зверствах албанцев и их преданности фашистскому режиму. Второй принцип касался преодоления понятия "правящая нация", на смену которому приходило понятие новой нации "югославов", складывающейся в процессе построения социализма. Развитие югославянства как выражение политики интернационализма должно было стать основой политического и национального единства страны. Свою же задачу партия видела в предотвращении появления национального эгоизма и шовинизма. Всё, что могло поколебать прочность федерации, нарушить национальное единство, клеймилось как «предательство», «контрреволюция», «преступление». Самые сложные и деликатные национальные проблемы ЦК КПЮ решал или на закрытых заседаниях Политбюро в узком составе, или на заседаниях с привлечением ведущих партийных деятелей из республик. Такую деятельность партии облегчала и созданная по подобию СССР однопартийная политическая система общества. Для политической системы, закрепленной Конституцией 1946 г., была характерна концентрация власти в руках партийно-государственной верхушки, укрепление исполнительно-административных органов. Конституционная система отражала и закрепляла высокий уровень государственной централизации, которая рассматривалась как вынужденная революционная мера.
В разрушенной послевоенной Югославии политическая консолидация как условие быстрого послевоенного восстановления страны затмевала, отодвигала на второй план национальный вопрос. Эйфория построения нового социалистического общества давала многим в стране уверенность в том, что все трудности и противоречия будут преодолены, что страшная война была последней в их жизни. А с ней ушли в прошлое и межнациональные распри, противоречия и раздоры. Из концепции "народного государства" и "народной демократии" вытекала формула о социальной однородности общества. Индивидуализму, который приравнивался к национальному традиционализму, противопоставлялся коллективизм, который сможет преодолеть национальные различия в процессе строительства и упрочения политического строя. КПЮ всегда очень остро реагировала на любые проявления национализма в культуре, науке, политике, полагая, что революционный централизм и "уравниловка" в межнациональных отношениях могут быть гарантией национального равноправия. В стране очень много делалось для создания национальных кадров, для помощи слаборазвитым республикам и краям, для выравнивания экономических уровней регионов.
В 1948 г. Тито самонадеянно полагал, что «национальный вопрос решен, при том решен очень хорошо, к общему удовольствию всех наших народов». Под этим подразумевалось «внутреннее единство, конструктивное братство и единство народов» . Национальная свобода виделась, таким образом, осуществленной через идею братства, единства и равенства людей всех национальностей Югославии.
Однако выбранная модель государственного строительства, неумение революционную риторику воплотить в реальные дела, ошибки в проведении практической национальной политики вели к появлению проблем, которые мешали осуществлению задуманной модели братства-единства. Последние исследования и документы показывают, что в стране тлели многие нерешенные проблемы, связанные с гетерогенной этнической и религиозной структурой населения почти на всей территории Югославии. Самыми крупными из них были взаимоотношения албанского и православного населения в таких республиках с большинством православного населения, как Сербия и Македония, сербско-хорватские отношения в рамках Хорватии и ряд других. В связи со сложностью проблемы и большим материалом, рассмотрим упомянутые проблемы на примере Сербии и Македонии.
В соответствии с Конституцией ФНРЮ в январе 1947 г. Сербия приняла свою Конституцию, в которой более подробно определила права представителей национальных меньшинств, а также полномочия органов власти в автономных единицах. Национальные меньшинства были представлены в местных органах власти в соответствии со структурой населения этой области. Они должны самостоятельно принимать Уставы автономий и более подробно определять права и обязанности краевых органов власти. Уставы Воеводины, а также Косова и Метохии были приняты в 1948 г.
Косово и Метохия. За время войны территорию Косова, по разным данным, покинули от 100 до 200 тыс. сербов и черногорцев, а населили многие тысячи албанцев из Албании , которые так и остались в этих краях, используя благоприятную политическую обстановку в Югославии в 1944-48 гг. Многочисленные манифестации албанского населения Косова, проходившие в 1945 г., выражали нежелание находиться в составе Сербии. И. Броз Тито пытался успокоить ситуацию, с одной стороны, заявлением о предполагаемом вхождении Косова в состав Албании, а, с другой – освобождением албанцев от ответственности за преступления против сербского населения, совершенные во время войны. Весной 1945 г. И. Броз Тито говорил албанцам Косова: «Мы знаем, что вы пошли в немецкую армию, что вы боролись против нас, но это не значит, что мы призываем вас к ответственности. Мы знаем, что вы были обмануты, что не все из вас убийцы и преступники, что 90% из вас заблуждались, и что сейчас настало наше время вам помочь, объяснить, чего мы хотим. Мы не хотим, чтобы шиптари в Косове были людьми второго или третьего сорта. Мы хотим, чтобы у вас были свои права, равноправие, был свой язык, свои учителя, чтобы вы ощущали себя в своей стране» . Сербские ученые сегодня оценивают такую политику как ущемление прав, прежде всего, сербского населения Косова. Одни полагают, что "для Броза Косово было каналом по овладению Албанией, и одновременно средством разрушения исторического сознания сербского народа" , что "создание этой области имело целью помочь объединению Албании с Югославией под властью Тито" , другие видят в этом "стратегию ослабления сербского фактора в будущей Югославии" , третьи отмечают стремление руководства уменьшить территорию Сербии под влиянием синдрома "вел икосербской опасности" .
Руководство Югославии после войны ничего не сделало для восстановления прежней этнической структуры КиМ. Наоборот, уже 6 марта 1945 г. было принято постановление "О временном запрещении возвращения колонистов в места их прежнего проживания" - в Македонию, Косово, Метохию, Срем и Воеводину. На протяжении нескольких десятилетий этот факт в научной литературе не обсуждался. Однако в последние годы были опубликованы новые документы, которые позволили историкам сделать несколько предположений относительно мотивов появления такого указа.
Известный политик, ученый и писатель, близкий соратник Иосипа Броз Тито Милован Джилас писал в воспоминаниях, что правительства Албании и Югославии в конце войны "в принципе стояли на точке зрения, что Албания должна объединиться с Югославией, что разрешило бы и вопрос албанского национального меньшинства в Югославии". Это "принесло бы не только непосредственные выгоды и Югославии, и Албании, но одновременно покончило бы с традиционной нетерпимостью и конфликтами между сербами и албанцами. И - что... особенно важно - это дало бы возможность присоединить значительное и компактное албанское меньшинство к Албании как отдельной республике в югославско-албанской федерации" . И. Броз Тито намного больше интересовала судьба задуманной им балканской федерации, ядром которой стала бы Югославия, чем область Косово в составе Сербии. Он готов был ею пожертвовать, чтобы сделать эти планы привлекательными для Албании. Э.Ходжа подтверждал такое желание, дословно повторив слова Тито в письме в ЦК ВКП (б) в начале сентября 1949 г.: "Косово принадлежит Албании и должно быть присоединено к Албании. Мы желаем этого ото всей души, но в настоящий момент не можем этого допустить, потому что реакция великосербов еще очень сильна" . Сама идея долго оставалась для Тито актуальной, он все делал для сближения двух стран. В 1946-47 гг. было заключено 46 договоров, которые фактически устанавливали единую экономическую политику Албании и Югославии. Договоры о сотрудничестве и соглашение об отмене виз содействовали реализации планов Тито "принять все меры к сближению населения Косова и Метохии с населением Албании" .
Таким образом, национальная структура Косова и Метохии в первые послевоенные годы была изменена в пользу албанцев. При этом автору неизвестны данные, которые бы говорили о нетолерантном отношении сербов к албанцам. Свои результаты давали провозглашенная политика национального равноправия, лозунги о братстве и единстве, а также кампания против великосербского шовинизма. Земля невернувшихся сербов и черногорцев отдавалась албанцам. По некоторым сведениям, они приобрели около 25 тыс. га земли . Как отмечалось на заседании Скупщины Народной Республики Сербии в октябре 1948 г., "в Косове и Метохии исправлена несправедливость, нанесенная еще до войны шиптарам, когда у них отнимали земли" . Албанцы составляли большинство в Косове и Метохии: по переписи 1948 г. их численность равнялась 498242 или 68,45%, сербов – 171911 или 23,62%, черногорцев – 28050 или 3,85%. Численность сербов могла бы быть на 60 тыс. больше, если бы они вернулись в КиМ. Одновременно 75 тыс. албанцев из Албании, которых во время войны итальянцы переселили из Албании, остались на землях бежавших или убитых сербов .
Языковое равноправие албанцев на практике подтверждалось осуществлением административных дел наряду с сербскохорватским и на албанском языке на всех уровнях, начиная с 1948 г. В местных Народных комитетах в 1948 г. работали 64% албанцев, а в районных – 60%, хотя грамотными к концу войны были всего 10% населения края . Косово-Метохийская область на заседании представителей районов 25 мая 1948 г. проголосовала за Устав области, который действовал до февраля 1953 г., когда был принят новый Устав. Верховными органами народной власти в КиМ определялись Областной народный Комитет и Областной исполнительный Комитет. Делегаты КиМ представляли интересы области как в Скупщине Сербии, так и Югославии. Конституциями ФНРЮ и Сербии предусматривалось, что Косово-Метохийская Область посылала 15 своих представителей непосредственно в Вече народов Народной скупщины ФНРЮ, а также в Скупщину Сербии.
Политическая жизнь в Косове и Метохии в послевоенные годы проходила под знаком широкого вовлечения албанцев в общественную жизнь. До 1948 г. Народный фронт в области объединил 227358 албанцев в более чем 57 тыс. организациях. Хуже дело обстояло с членством в КПЮ. Членами партии были лишь 0,35% всего населения. Из них албанцы составляли 32%, а сербы и черногорцы – 64% .
Среди албанцев, даже членов партии, как видно из партийных документов, сильны были националистические взгляды. Через весь послевоенный период албанцы пронесли постоянные цели (стремление создать на территории Косова и Метохии самостоятельную республику; выйти из состава Сербии), а также исходящие из этого средства их достижения, которые не менялись с течением времени: нелояльное отношение к югославскому государству, соответственно, власти; неприязненное отношение к неалбанскому населению края. К этому можно добавить и конкретные организационные усилия для достижения поставленных политических целей. В Америке в 1946 г. была основана Третья призренская лига, организация, которая ставила задачу создания «Великой Албании» и борьбу албанцев против руководства Югославии за отделение. В дневниковых записях А.Ранковича значится, что ситуация в Косове и Метохии после войны характеризовалась напряженностью, а деятельность враждебных элементов отмечалась высокой активностью. Были раскрыты подпольные организации. Причем, по мнению А.Ранковича, «это уже не были маленькие и несвязанные между собой группы, но организации с объединенным руководством, способные к проведению враждебных акций», которые поддерживали нелегальные связи с Албанией, распространяли листовки, писали лозунги, вывешивали албанские флаги, планировали покушения на ведущих деятелей
Этапом в развитии автономии стала принятая в 1963 г. новая Конституция СФРЮ, согласно которой национальные меньшинства стали называться народностями, а статус автономных областей (в том числе Косова) повышен до автономных краев. В 1968 г. краевая скупщина единогласно переменила имя Косово и Метохия на Косово. С октября 1969 г. край стал называться «Социалистический автономный край Косово».
Воеводина была многонациональной территорией, к тому же разделенной в годы войны между НГХ и оккупированной Сербией. В Воеводине в годы войны сербы составляли 33% населения, венгры – 26, немцы – 21, хорваты – 7% . Во время войны в Воеводине удалось сохранить единую краевую партийную и военную структуру, поэтому уже тогда Воеводина именовалась не иначе, как «автономия», без определения, какой республике она будет принадлежать. Например, в партийных документах 1943-1944 гг. говорилось об "автономии Воеводины в составе федеральной Югославии" . Вопрос о Воеводине решался в апреле 1945 г. Хотя выдвигались разные предложения, исходили все-таки из того, что не венгры, а сербы в Воеводине составляют «относительное большинство» . Было решено создать автономную Воеводину именно в составе Сербии, поскольку сербы в ней преобладали, хотя логичнее было бы ожидать создание автономии для национального меньшинства, которое на этой территории преобладает. В июле 1945 г. Первая скупщина народа Воеводины приняла решение о вхождении Автономной Воеводины в Сербию. 1 сентября 1945 г. Скупщина Сербии приняла Закон о создании и устройстве Автономного края Воеводина. В 1948 г. в Воеводине появился первый Устав, который верховными органами власти определял Народную скупщину и Главный исполнительный комитет. Воеводина имела 20 своих представителей в Вече народов Скупщины ФНРЮ, а также в парламенте Сербии.
Из всех национальных проблем, которые переживала Воеводина, остановимся только на одной, поскольку о ней мало говорили исследователи - проблеме колонизации земель, ведь она в то время и позже серьезно влияла на формирование климата межнациональных отношений.
Проводимая земельная реформа сопровождалась переселением аграрного населения. В Югославии этот процесс назывался колонизацией, которой занималось Министерство колонизации. В августе 1946 г. была создана Комиссия по аграрной реформе и колонизации, которая объединила функции всех других органов, включая министерство. В Воеводине земли сначала конфисковывались, а потом передавались во владение колонистов. Конфискации подверглось имущество и земли тех, кто сотрудничал или кто ушел с оккупантами, военных преступников, буржуазии, немцев, в первую очередь, граждан Третьего Рейха.
Следует напомнить, что немцы переселялись в Воеводину в течение 18 и 19 вв., постепенно за ними закрепилось название "воеводинские швабы" или просто "швабы" . Как отмечают сербские ученые, на них в ходе развития оказывали негативное влияние разные исторические события, в частности, территориальные изменения и принадлежность их территории расселения различным государствам. Немцам пришлось пережить в свое время и венгеризацию, и югославизацию, и националсоциализацию. Согласно переписи 1931 г., в Югославии около 500 тыс. человек называли немецкий язык своим родным . Значительное число немцев (около 28 тыс.) жило в Словении. Во время войны немецкое национальное меньшинство пользовалось особыми привилегиями на оккупированных территориях. Они получили возможность служить в рядах немецкой армии, занимать должности в иерархии оккупационных режимов, обладали рядом привилегий, не подвергались притеснениям со стороны оккупантов. Решением АВНОЮ от 21 ноября 1944 г. у всех немцев было отнято право гражданства Югославии. По окончании Второй мировой войны часть немцев была эвакуирована, часть ушла с отступающими германскими войсками, а остальные, включая стариков, женщин и детей, были помещены в концентрационные лагеря без суда и следствия, где находились до весны 1948 г. . Те, кто выжил и вышел из лагерей, были отправлены на три года на трудовые повинности .
Недавно опубликованные документы из российских архивов показывают, что депортации немцев с территории Югославии способствовала и Москва. 16 декабря 1944 г. Государственный Комитет Обороны СССР принял постановление о мобилизации и интернировании для использования на работах в СССР «всех трудоспособных немцев в возрасте – мужчин от 17 до 45 лет, женщин от 18 до 30 лет, находящихся на освобожденной Красной Армией территории Румынии, Югославии, Венгрии, Болгарии и Чехословакии» . Мобилизации подлежали немцы, подданные как Германии, так и других стран. Организацию сборных пунктов, прием мобилизуемых, формирование и отправку эшелонов, охрану их в пути брал на себя НКВД СССР. Всех мобилизованных немцев направляли на работы по восстановлению угольной промышленности Донбасса и черной металлургии Юга. Из прибывающих на место работы немцев формировали рабочие батальоны по 1000 человек в каждом. 5 января 1945 г. Л.Берия сообщал И.Сталину и В.Молотову об отправке в СССР из Югославии пятью эшелонами 9899 интернированных немцев. "Из их числа, - говорилось в донесении, - 3 эшелона в количестве 5700 человек направляются на ст. Горловка для работы на шахтах треста Сталинуголь и 2 эшелона в количестве 3800 человек направляется для работы на шахтах треста Ворошиловуголь" . Уже к 19 января 1945 г. из Балканских стран было отправлено в СССР 67930 немцев, в том числе из Югославии – 10935 чел. . На заседании Народной скупщины Сербии в октябре 1948 г. приводились данные, что в Воеводине немцев осталось чуть больше 1% от общего числа населения края .
Колонистам предполагалось отдать 64% от конфискованной земли . Всего в Воеводину планировалось переселить 45 тыс. семей: из Боснии и Герцеговины – 12 тыс. семей, из Хорватии – 9, Черногории – 7, Сербии – 6, Воеводины – 6, Словении – 3, Македонии – 2 тыс. семей . Плодородные земли Воеводины прельщали крестьян из опустошенных и разоренных войной районов Хорватии, Боснии и Герцеговины. Землю обещали тем, кто не смог вернуться в Косово и Македонию, семьями борцов-партизан, инвалидов войны, жертв фашистского террора и т.д. В ходе проводимой аграрной реформы решался и вопрос наделения землей семей национальных меньшинств в самом крае. К 1948 г., как отмечалось на заседании Скупщины Сербии, землю получили 10578 семей венгров, 4470 – словаков, 4203 – румын, 4402 – русин . Всего же землю получили 89833 семей разных национальностей .
Планировавшееся переселение народов - самое большое в новой истории Сербии. План начал осуществляться уже осенью 1945 г. Интерес крестьян к переселению был огромный. Только в Хорватии, например, было собрано 24 тыс. заявлений. До конца 1945 г. на новые земли переехали 34% запланированных колонистов . До середины июля 1947 г. в Воеводину переселились 37616 семей или 225969 человек. Всего за время аграрной реформы и колонизации в Воеводину переехало более 40 тыс. семей . Среди них большинство были сербы (162447 чел.), и черногорцы (40176), затем шли македонцы (12 тыс.), хорваты (7134). Меньше всего среди переселенцев было словенцев (около 2 тыс.) и мусульман (1800). Все приехавшие в Воеводину были распределены в 114 населенных пунктах или колониях, было начато строительство 14 новых сел . В связи с колонизацией в Воеводине изменился и национальный состав. Согласно переписи 1953 г., сербы и черногорцы составляли уже 53% населения края, венгры – 25, а хорваты – 7% .
В Македонии сложность межнациональных отношений определялась присутствием на территории Македонии значительного числа мусульманского населения – турок, албанцев и исламизированных македонцев. По данным переписи 1931 г., население Македонии составляло 949558 чел. Из них православных было 648982 (68%), мусульман – 287820 (30%). Среди мусульман албанцами себя считали 129545 чел. (13,6% от общего числа населения) . В 1939 г. мусульман было 328751 чел. . В Западной Македонии, согласно имеющимся документам, в конце 1944 – начале 1945 г. преобладали албанцы, которые хотели остаться в составе Албании. За время войны в Западной Македонии осуществлялся геноцид над македонским населением, оставшихся в живых подвергали албанизации.
В течение всего 1945 г. в горах Македонии продолжалась борьба партизан с теми, кто выступал против новой власти. Албанцы были уверены, что они должны осуществить свои национальные чаяния в рамках самостоятельного государства. После войны, например, продолжала свою нелегальную деятельность созданная в 1945 г албанская организация "Национал Шиптаре Демократик", с центром в Скопье, которая занималась агитацией и националистической пропагандой на территории Македонии, Косова и Метохии, пыталась создавать боевые группы среди албанцев и турок . Правительство Македонии в основу своей национальной политики по рекомендации партии положило лозунг "братства и единства" и особенно боялось шовинизма и сепаратизма, которые ожидало от национальных меньшинств – сербов, болгар или албанцев. Представители албанского и турецкого нацменьшинств входили в состав правительства, избирались и назначались в другие органы власти. В западной части Македонии и после освобождения было много албанцев, часть из которых имела гражданство Албании. Налаживая новую жизнь, македонские власти в марте 1945 г. специальным письмом Президиума АСНОМ запретили давать работу албанцам – гражданам Албании без особого на то разрешения властей и без соответствующей проверки их деятельности в годы войны .
В послевоенной Македонии турки, албанцы и исламизированные македонцы составляли достаточно многочисленную прослойку населения. Согласно переписи 1948 г., в Македонии общая численность населения составляла 1152986 чел. Из них македонцев было 789648, албанцев – 197389, турок – 95940 чел . По официальной статистике в 1953 г. мусульман в Македонии было 310469 чел., в то время как македонские ученые приводят цифру 390949 чел. Из них 12863 декларировали свою принадлежность к македонскому народу, а 10623 считали себя "македонскими мусульманами" . В Западной Македонии в первые годы после освобождения исламизированные македонцы в большинстве своем рассматривались как албанцы. Достаточно было иметь мусульманское имя, чтобы в документах их записали или как "албанец", или как "турок". В селах со смешанным населением ассимиляция шла намного быстрее. Как считают македонские ученые, религиозный фактор среди мусульман в первые послевоенные годы был значимым. В июне 1945 г. в Скопье прошел Конгресс мусульман Македонии, на котором были избраны новые руководящие органы исламского религиозного сообщества Македонии . Общественно-экономические реформы в стране, коллективизация, национализация и экспроприация в первые послевоенные годы вызвали недовольство у части населения, особенно ремесленников, предпринимателей, зажиточных крестьян, среди которых было много мусульман. В конце 40-х – начале 50-х годов начался процесс массового отъезда турецкого, а частично и албанского, населения в Турцию. Комиссия по международным отношениям при ЦК КП Македонии считала этот вопрос политическим и держала его под постоянным контролем. Цифры уезжавших постоянно росли. По данным Комиссии, с 1951 по март 1959 г. из Македонии уехало 143800 мусульман . Среди них были и исламизированные македонцы, и албанцы из Косова, Санджака, и мусульмане из Боснии и Герцеговины.
В Македонии существовала и проблема сербов. Об этом почти не писали историки социалистической Югославии, но в исторических работах последних лет можно прочесть о том, что после запрета колонистам возвращаться на свои исконные земли, в Македонии произошла искусственная ассимиляция около 140 тыс. сербов, которые были вынуждены менять свои фамилии с "ич" на "ски", если хотели найти работу и нормально жить в республике .
______ § ______
Таким образом, уже в первое послевоенное десятилетие обозначились проблемы, которые можно объединить общим названием "национализм". Между тем, он не был однородным и однозначным на всей территории федерации. Он проявлялся как в виде отношения одних этносов к другим, так и в виде отношений к республиканской или центральной власти, т.е. приобретал вид сепаратизма. Груз копившихся межнациональных противоречий так и оставался грузом, до поры до времени не дававшим о себе знать. Нерешённые или нерешаемые национальные противоречия на территории большинства республик в первые послевоенные годы оставались миной замедленного действия, которая, как это было в Косове и Метохии, взорвавшись в начале 80-х годов, сдетонировала в 90-е годы и привела к серьезным проблемам, которые способствовали, наряду с другими факторами, распаду федерации.
Доктор исторических наук
Гуськова Елена Юрьевн
Иван Солоневич
САМОДЕРЖАВИЕ И САМОУПРАВЛЕНИЕ
Нам могут сказать: все это, может быть, теоретически и хорошо, но практически все это — утопия. И мы можем ответить — это не утопия, а факт. Не беспочвенные посулы для будущего, а совершенно реальная историческая действительность. В самом деле — даже по признаниям левых историков (см. ниже) московское самодержавие все время работало для самоуправления, а когда самодержавие пало (Смутное Время), то оно было восстановлено самоуправлением. Когда самодержавию удалось справиться с крепостным правом, оно сейчас же возродило самоуправление. В Московской Руси и самодержавие и самоуправление неизменно поддерживали друг друга — и только наследие крепостного права изувечило эту традицию. Император Александр Второй был убит уже после подписания Им манифеста о созыве Земского Собора (Собора, а не Думы!), а крестьянское самоуправление было ограничено дворянством. Самодержавие противоречит самоуправлению только в том случае, если “самоуправление” превращается в партию и если самодержавие превращается в диктатуру. В Москве этого не было. В Санкт-Петербурге это было: в наш восемнадцатый век отсутствовали и самодержавие и самоуправление. Самодержавие, восстановленное Императором Павлом Первым — привело к возрождению самоуправления при Императоре Александре Втором. Но в петербургской атмосфере русской жизни — наше “средостение”, т. е. наша интеллигенция — или, что то же, — наша бюрократия — покушалась: как бюрократия, на права самоуправления и как интеллигенция, на права самодержавия. В результате мы остались и без самодержавия и без самоуправления.
Банальная интеллигентская терминология определяет “самодержавие” или как “абсолютизм”, или как “тиранию”. По существу же, “самодержавие” не может быть определено терминологически, оно должно быть описано исторически: русское самодержавие есть совершенно индивидуальное явление, явление исключительно и типично русское: “диктатура совести”, как несколько афористически определил его Вл. Соловьев, Это — не диктатура аристократии, подаваемая под вывеской “просвещенного абсолютизма”, это не диктатура капитала, сервируемая под соусом “демократии”, не диктатура бюрократии, реализуемая в форме социализма, — это “диктатура совести”, в данном случае православной совести. Русское самодержавие было организовано русской низовой массой, оно всегда опиралось на Церковь, оно концентрировало в себе и религиозную совесть народа и его политическую организацию. Политической организацией народа, на его низах, было самоуправление, как политической же организацией народа в его целом было самодержавие.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС
Республиканский образ правления никак не гарантирует прав самоуправления — Франция самоуправления не имеет вовсе. Монархическая Россия имела разные формы самоуправления — от почти республиканского в Великом Княжестве Финляндском, до авторитарного в Хиве и Бухаре. Монархическая Германия имела чисто республиканские формы самоуправления — (ганзейские “вольные города”) и чисто монархические (Баварское Королевство). Республиканская Польша не имела вовсе никакого самоуправления. “Республиканский” Новгород Великий был жестоко централизованным хищником. Монархическая Германия была неизмеримо богаче, сильнее, организованнее к культурнее республиканской Франции. Кроме того монархическая Германия и монархическая Россия все время шли вверх, республиканская Франция все время шла вниз, Русское самодержавие было всегда самым верным стражем русского самоуправления и русское самоуправление — почти всегда, кроме последних десятилетий, — было верной опорой самодержавия. Республиканские: Новгород, Польша, Венеция, Франция беспощадно эксплуатировали свои “колонии”, русское самодержавие было нянькой для русских “инородцев”, хотя и не для всех. При наличии полутораста народностей был неизбежен индивидуальный подход к каждой из них. Почти в одно и то же время почти одинаковое самоуправление получили Польша и Финляндия. В “руках разумного народа”, — как выразился по адресу финнов Император Александр Второй, — это самоуправление создало маленькую страну, организованную лучше, чем какая бы то ни было иная страна в мире. В руках народа неразумного она создала порядки которые немецкая поговорка определяет как “польское хозяйство” — балаганное увеселение, где вы за недорогую цену может бить посуду. Цена “польского хозяйства” в самой Польше была значительно более высокой. Но и это — с нашей точки зрения — не оправдывает ни разделов Польши, ни попыток ее насильственной русификации: наша польская политика — со времени Екатерины Второй работавшая в чисто немецкую пользу — была ошибочной политикой и без войны с Германией исправить ее было почти невозможно. Еврейская политика была неустойчивой, противоречивой и нелепой: ее основной смысл заключается в попытке затормозить капиталистическое развитие русского сельского хозяйства. Поэтому при Императоре Николае I евреи пользовались полным равноправием и даже получали баронские титулы: крепостное право все равно не допускало в деревне никаких капиталистических отношений. При его отмене была сделана попытка не допустить капитализма в разорившиеся дворянские гнезда. При Николае Первом еврейство было лояльным по адресу Империи, при последних царствованиях — оно перешло на сторону революции, чтобы в этой революции потерять еще больше чем потеряли другие народы России. Ибо Гитлер был тоже последствием русской революции.
Объективный ход хозяйственно-политического развития России снимал с очереди еврейский вопрос, но никакое “развитие”, конечно, не ликвидирует и не может ликвидировать антисемитизма, как известного общественного настроения: он был при египетских фараонах и он есть при американских президентах. Но все это не касается русской монархии, которая не была ни просемитской, ни антисемитской: русская монархия рассматривала каждый национальный вопрос в зависимости от каждого индивидуального случая.
“Национальный вопрос” в России — это сумма полутораста вопросов. Единственный разумный ответ на всю эту сумму был дан в наших “Тезисах” издания 1939 года.
Мы категорически отбрасываем политику насильственной русификации.
Каждый гражданин и каждая этническая группа имеет право говорить, печатать, учиться на любом языке, который эта группа пожелает.
Национальное самоуправление реализуется в рамках областного самоуправления и ведет свою работу на своем языке.
Русский язык, как общегосударственный язык, остается обязательным для внешней политики, армии, транспорта, почты и прочее. Все местные дела ведутся на любом местном языке.
Народно-Монархическое Движение исходит из совершенно твердого убеждения, что ни один из населяющих Россию народов, получив полное местное самоуправление и при условиях свободного голосования, ни на какие сепаратизмы не пойдет: это — профессия очень немногих бесплатных, а еще более платных политиканов австрийской или немецкой выучки. Попытки “раздела России” наше Движение считает преступлением не только против России, но и против тех народов, которым удалось бы навязать отделение от их общей родины. Удача — хотя бы и частичная, этих попыток привела бы к чудовищному регрессу и культурному, и политическому, и хозяйственному. Она, в частности, означала бы ряд войн между разными петлюрами за обладание разными уездами. Если бы все территориальные вожделения всех наших сепаратистов сложить вместе, то для всех них не хватило бы и двух Российских Империй. Столкновения всех этих вожделений решались бы войнами — и хозяйственными и огнестрельными. Империя вернулась бы к положению удельного периода — со всеми соответственными культурными, хозяйственными и политическими последствиями — вплоть до завоевания ее новыми гитлеровскими ордами.
УСТОЙЧИВОСТЬ
Для того, чтобы нация могла создать что-то ценное, нужна устойчивость власти, закона, традиции и хозяйственно-социального строя. Если этой устойчивости нет, невозможно никакое творчество. Почти невозможен и никакой труд.
Русский хлебороб, получив, наконец, свою землю, должен иметь уверенность в том, что на завтра или послезавтра эта земля не будет коллективизирована, социализирована или солидаризирована. Если этой уверенности нет, — у него остается только один путь — путь хищнического хозяйства. Он не станет рассчитывать ни на десятилетия, ни даже, на года. Вместо того, чтобы удобрять землю, он будет вынужден ее истощать. Вместо того, чтобы переходить к более интенсивным формам сельскохозяйственной культуры — животноводству, садоводству и прочее, он будет вынужден следовать принципу: “хоть день, да мой”. Ибо ему будет совершенно неизвестно, что станет с его землей, если завтра придут к власти коллективисты, социалисты, солидаристы или коммунисты: что они предпримут с его землей?
Совершенно конкретный исторический пример еще не изгладился из памяти русского крестьянства. Большевики захватывая власть, выбросили лозунг: “Земля крестьянству”, в сущности эс-эровский лозунг. Придя к власти, они ввели военный коммунизм. Сорвавшись на военном коммунизме, вернулись к принципам мелкого крестьянства, и Бухарин бросил свой знаменитый лозунг: “Обогащайтесь!”. Кое-как “обогащенного” хлебороба ликвидировали под корень коллективизацией деревни. И вот будут сброшены большевики, и получит наш хлебороб свой участок, и решительно не будет знать, что ему делать: “ложиться спать, или вставать”. Обогащаться — или, в предвидении какого-то самоновейшего экономического изобретения, покорно и предусмотрительно идти по путям деревенской бедноты? Пропивать хлеб свой насущный и не заботиться о завтрашнем дне: довлеет дневи политика его?
В совершенно таком же положении окажутся промышленник, купец, ремесленник. Этот слой людей в период НЭПа именовался почтительно: “наше красное купечество” — - потом его послали в Соловки. Правда, и наши нэпманы вели хищническое хозяйство, — еще более хищническое, чем вело его крестьянство этих времен. Нэпман до предела эксплуатировал оборудование арендованных им фабрик и мастерских, но ни модернизировать, ни даже обновлять его он не мог: не было смысла. В таком же положении русские хозяйственники окажутся после большевиков, если перед ними станет вырисовываться перспектива солидаризма. Что будет в этом случае значить “функциональная собственность”? И как далеко будет она отстоять от марксистских Соловков?
Совершенно в таком же положении окажутся писатели и ученые, поэты и композиторы: вот засел Лев Толстой лет на пять за “Войну и Мир”. Какое “мировоззрение” окажется победоносным к моменту окончания книги? Будет ли новым властителям приемлема “Периодическая система элементов”, или появится какой-то новый Лысенко, который найдет у Толстого, Менделеева, Павлова, Мичурина и прочих, антисолидаристический уклон и, будучи профессиональной бездарностью, станет травить всяческий русский талант. А ведь никакой талант никогда не сможет творить “по указке партии” какой бы то ни было партии. Тем более, в том случае, если “указка партии” будет меняться так же, как меняется “генеральная линия” ВКП(б). Вы начали работать над “Войной и Миром”, периодической системой элементов или “Жизнью за Царя”. Или над вашим хутором. Или над вашей мастерской. И вы не знаете, что из всего вашего труда завтрашние “властители дум” — (и полиции) — сделают послезавтра.
В наших русских послебольшевистских условиях будет поистине чудовищная нужда во всем, что нужно для человеческой жизни, а не для уничтожения человеческих жизней. Наша легкая промышленность и ремесло или недоразвиты или разрушены. Торговля совершенно разгромлена. Жилищный фонд — разорен. Нам до зарезу .нужна будет творческая инициатива десятков миллионов людей, и над этими миллионами повиснет угроза новых социальных экспериментов, и их инициатива будет подрезана в корне. Тем более, что именно в наших русских условиях всякое социальное прожектерство принимает особенно уродливые формы.
Никакой талант, никакое творчество, никакая созидательная работа технически невозможна без какой-то гарантии устойчивости власти, закона, традиции и социально-хозяйственного строя страны.
В числе прочих противоречий и контрастов, которыми так обильна русская жизнь, есть и такой: между тремя последовательными и последовательно консервативными факторами русской жизни — Монархией, Церковью и Народом — затесалась русская интеллигенция, самый неустойчивый и самый непоследовательный социальный слой, какой только существовал в мировой истории. Слой в одинаковой степени беспочвенный и бестолковый — бестолковый именно потому, что беспочвенный. С момента своего рождения на свет Божий эта интеллигенция только тем и занималась, что “меняла вехи”:
И я сжег все, чему поклонялся,
Поклонялся всему, что сжигал.
Были “шестидесятники”, которые, наконец, нашли истину. Потом появились “семидесятники” и объявили шестидесятников дураками. Потом появились “восьмидесятники” и объявили семидесятников идиотами. Были сенсимонисты и фурьеристы. Были народовольцы и чернопередельцы. Были меньшевики и большевики. В эмиграции эта коллекция пополнилась фашистами всевозможных разновидностей от младороссов до солидаристов. Все эти разновидности имели или имеют совершенно одинаковую хозяйственную программу, в которой за густым частоколом восклицательных знаков спрятана хозяйственная, а, следовательно, и всякая иная диктатура партийной бюрократии.
Устойчивость всей национальной жизни в стране у нас поддерживали три фактора: Монархия, Церковь и Народ. В истории же нашей интеллигенции каждое поколение или даже каждые полпоколения клали свои трудовые ноги на стол Отцов своих и говорили: “Вы, папаши и мамаши, — ослы и идиоты, а вот мы, гегелята и октябрята, — мы умные”. “Мы наш, мы новый мир построим” — вот и строят. Разрушают до основания “старый мир” и начинают строить все новые и новые отсебятины. Пока монархия была жива — эти отсебятины ограничивались книжным рынком. А после победы интеллигенции над Монархией, Церковью и Народом: а) неразбериха керенщины, б) военный коммунизм, в) новая экономическая политика, г) период коллективизации. Каждая “эпоха” разрушала до корня то, что строила предшествующая. Надо надеяться и нужно работать для того, чтобы с этой “традицией” интеллигенции покончить, наконец, навсегда.
Природа не терпит пустоты. Всякая мода легче всего заполняет пустые головы. И пустые головы строят свои “новостройки” — на века и на вечность. В наших русских условиях сдерживать этих строителей может только монархия. Поэтому строители и ненавидят ее. Не учитывая, правда, и того обстоятельства, что только монархия может удержать и их от взаимной резни, как удерживала до 1917 года.
Монархия не означает никакого окончательного, вечного хозяйственно-социального строя. Монархия — это только рамка для поисков. Рамка, сдерживающая эти поиски в пределах человеческого разума и человеческой совести. По самому существу дела Российская Империя до 1917 г. шла по очень смешанному пути, в котором государственное, то есть почти социалистическое, хозяйство, кооперативное, то есть четверть социалистическое хозяйство и “капиталистический сектор” развивались параллельно и одновременно — с вероятным перевесом в будущем в сторону кооперативного хозяйства. Но монархия не позволяла капиталистам взрывать кооперацию, кооператорам — бить капиталистов, социалистам резать и кооператоров и капиталистов, монархия была рамкой и монархия была арбитражем не заинтересованным ни в какой “монополии”, ни капиталистической, ни социалистической, ни кооперативной. И только в условиях этой монархии граф С. Ю. Витте имел возможность в очень невежливом тоне сказать представителям русской промышленности: “Русское правительство заинтересовано в промышленности и в рабочих — но никак не в ваших, господа, прибылях”. И русский капитализм понимал, что он является только “служилым элементом” в общей стройке страны, а не “диктатурой над пролетариатом”, какою стал социализм. Или диктатурой одной интеллигентской теории над всеми проявлениями человеческой жизни, какою стал марксизм.
Совершенно конкретные и по-видимому совершенно неоспоримые условия сегодняшней России уже создало благоприятную почву для любого политико-экономического прожектерства, скрывающего за собою совершенно конкретные групповые или классовые интересы профессиональных политиков всех сортов. В конкретных русских условиях — огромность пространств, отрезанность населения от столицы страны, атомизация этого населения, разрыв политической традиции, которая все-таки поддерживала какую-то преемственность поколений, подрыв моральной традиции, которая в свое время сдерживала социально борющиеся стороны в рамках хотя бы какого-то общественного приличия — все это создает великий соблазн захвата власти — “во имя идеи” — на вывеске, и во имя шкурных интересов — на практике. Одна только угроза этого захвата парализует всякое творчество в стране.
Попытаемся перевести эти теоретические положения на язык прозаической практики.
Народное хозяйство России является специализированным хозяйством. Говоря грубо: Москва дает ситец, Окраина дает хлеб, Средняя Азия в обмен на ситец и хлеб дает хлопок. В тот момент, когда появится угроза — только угроза — “расчленения России”, среднеазиатский землероб не может не вспомнить того периода своей жизни, когда хлопок у него был, но есть ему было нечего. У подмосковного текстильщика был ситец, но не было ни хлеба, ни хлопка.. У украинского хлебороба не было ни ситца, ни соли (дети рождались без ногтей). Вся страна норовила перейти на уровень “натурального хозяйства”. Это было вызвано “самоопределением вплоть до отделения”, родившимся из советского “планового” кабака. Теперь — совершенно конкретно:
В Москве кто-то там заседает. В Киеве уже кто-то успел засесть. В Москве обсуждаются проекты “самоопределения вплоть до отделения”, а в Ташкенте какой-то тюркский дядя уже успел собрать своих джигитов. В этих условиях среднеазиатский декханин хлопка сеять не будет. Он посеет пшеницу, подмосковный текстильщик останется без хлопка и без хлеба, украинский хлебороб — без ситца и соли. Все они вместе взятые останутся без нефти и керосина, а товарищам железнодорожникам — почти сплошь великороссам — придется возвращаться heim ins Reich, бросая на произвол судьбы и джигитов и паровозы, и вагоны, и оставляя страну без транспорта. Ведь, вот же — после вооруженного захвата польским генералом Желиговским литовской столицы Вильны — Либаво-Роменская дорога была совсем разобрана — ее восстановили только советчики. Сколько таких спорных дорог, уездов, рек, портов, бассейнов, залежей и прочего окажется на территории в 22 миллиона квадратных верст, поделенных между полутораста кандидатами на самоопределение вплоть до отделения? И кто на всей этой территории будет уверен в своем завтрашнем дне?
Можно было бы предположить, что полтораста петлюр во всех их разновидностях окажутся достаточно разумными, чтобы не вызвать и политического и хозяйственного хаоса — но для столь оптимистических предположений никаких разумных данных нет: петлюры режут друг друга и в своей собственной среде. Даже и украинские самостийники поделились на пять разновидностей. В САСШ эти разновидности промышляют халтурой, как делают это и солидаристы. При Гитлере они действовали виселицами, при Бендере убийствами и пытками. Как они будут действовать в будущем, если над всеми ними не будет монархии?
Это — в чисто хозяйственной или, точнее, в географическо-хозяйственной области. Точно так же обстоит дело и в политически-хозяйственной.
Вспомним еще раз историю многострадальной русской интеллигенции — понимая под этим термином революционный ее слой. Каждое поколение было “новым поколением”, идеологическим предшественником “Союза Нового Поколения” (солидаристов), и каждое пыталось разрушать работу всех предшествующих поколений: “Вы, папаши и мамаши, были дураками, а вот мы — мы умные”, “мы наш, мы новый мир построим”.
Представьте лично себя в положении владельца, директора, организатора любого завода, фабрики или мастерской в любом месте России. Вы будете знать и все это будут знать, что страна нуждается в чудовищной восстановительной работе. Что пресловутая советская “тяжелая промышленность” в обозримое время не может дать никакого “ширпотреба”, ибо продукция этой промышленности идет на мировую революцию — на танки, артиллерию, самолеты и пулеметы, а для “ширпотреба” ни заводов, ни фабрик, ни даже мастерских нет. Вот вы строите. И не знаете, так что же будет завтра? Один петлюра отрежет вас от угля, другой от железа, третий от хлопка, четвертый от рынка, а пятый, может быть, отрежет вас от головы. Это, так сказать, внешнеполитическая сторона вопроса. Но есть и внутриполитическая.
Политические партии эмиграции делятся, собственно говоря, на две группы: социалисты и монархисты. Каждая из социалистических группировок заранее предрешает весь дальнейший хозяйственный рост России; каждая более или менее по-своему и каждая — окончательно. Монархисты предрешают только одно; свободную конкуренцию между государственным, земским, кооперативным, частным и прочим хозяйством. Если в России восстанавливается монархия, то каждый хозяйственник “обобществленного” или “частного” сектора будет в основном зависеть только от себя: сможет ли он или не сможет выдержать конкуренцию. Но если России суждено пережить еще одну катастрофу — приход к власти солидаристов, — то никакой хозяйственник не будет знать, что с ним станется завтра. Посадят ли на его шею какого-то “функ-комиссара”, который будет функционировать на его, хозяйственника, шее и паразитировать на его, хозяйственника, работе? Передадут ли его завод, фабрику или мастерскую в функциональную собственность той активистской ораве, которую солидаристам ведь придется как-то кормить? И не пошлют ли его, хозяйственника, как это случилось при ликвидации НЭПа, к какой-нибудь неудобоусвояемой чертовой матери, чтобы он не мозолил глаза новому солидаристскому дворянству?
В наших конкретных русских условиях — даже еще и послереволюционных — любая республиканская партийная говорильня вызовет неизбежную хозяйственную катастрофу, за которой последуют и всякие остальные. Да, Россия сможет пережить и это. Для того, чтобы, пройдя и “это”, вернуться к 1613 году:
“Яко едиными устами вопияху, что быти на Владимирском и Московском и на всех государствах Российского Царства Государем и Царем и Великим Князем Всея России, Тебе — Великому Государю Владимиру Кирилловичу...”
Или, в переводе этой формулы на очень прозаический язык нашей современности:
“Хватит, Попили нашей кровушки. Волим под Царя Московского”.
"...русское самодержавие есть совершенно индивидуальное явление, явление исключительно и типично русское: “диктатура совести”, как несколько афористически определил его Вл. Соловьев, Это — не диктатура аристократии, подаваемая под вывеской “просвещенного абсолютизма”, это не диктатура капитала, сервируемая под соусом “демократии”, не диктатура бюрократии, реализуемая в форме социализма, — это “диктатура совести”, в данном случае православной совести..." Если поганая романовская монархия, при которой порядочным девушкам для проживания в столицах приходилось записываться проститутками - "диктатура православной совести " - то прошу принять мои поздравления!
Читая Леонида, я прихожу к выводу, что известная притча о слепцах, изучающих слона, нуждается в некоем дополнении. "Слон - это огромная задница, - воскликнул четвертый слепец, обнюхивая руку - я точно это знаю".
Андрей, тут не о чем спорить. Это даже не разница мнений. Леониду просто противна наша история. Практически вся, за исключением, может быть, короткого, но разрушительного периода правления Чубайса и компании. Я знал одного русского, живущего в Израиле, и ненавидящего этот самый Израиль. Я уже предлагал их с Леонидом обменять. Ведь не живут, а мучаются, но боятся на новом месте все начать с нуля.
Объяснять, что не надо мучаться, что все не так, как им видится - совершенно бесполезно. Это проблема психологическая. Человек может с ней справиться только с помощью Божией, попросив, что Он его вытащил из ямы где "монархия - поганая", или "жиды - уроды".
Я уже говорил и повторю: я люблю Россию свободных людей. Таких не найти в других местах: ставших свободными, умными и ясно осозноющими мир вопреки всей окружающей хмари.
Вам проще думать, что я сую руку в дерьмо. Увы, то, что делала с человеком романовская монархия не могло быть локальным: вот с жидами мы звери, а для остальных белые и пушистые. Античеловеческая суть той страны была обращена ко всем людям и великая русская литература это гениально отразила. Фашисты - не потому фашисты, что убили 6 миллионов евреев. Больше всего они уничтожили самих немцев.
Это была наша - национальная власть. Не в смысле только русская, а отражающая основные инетерсы всех народов страны. В том числе и еврейские. Погромы пресекались достаточно быстро, тысячи их участников с 1881 по 1917-1 отправились на каторгу. Проблемы возникали в связи с тем, что между евреями и другими народами страны были принципиальные разногласия. Так бывает, и бессмысленно вновь спорить кто виноват и откуда эти разногласия. Государство не Песталоцци, они видит проблему и дубовато ее решает. Любое государство. В Богемии и Моравии, например, в 19 веке законно проживавшими признавались лишь еврейские семейства, входившие в ограниченную норму, сверх которой размножение запрещалось. В Галиции и Венгрии сплошным еврейским массам не возбранялось естественное размножение, но вся жизнь их регулировалась особым ограничительным законодательством, исходившим от центральных или местных органов власти. В германских городах представители мелкого бизнеса были самыми яростными противниками еврейского равноправия. Так было в Любеке, Гамбурге, Бремене.
Я против черты оседлости, это было неправильный подход, заимствованный у Австрии. Но никакого антисемитизма за этим не было, размножаться не запрещали, наоборот, потратили миллионы, чтобы сделать землепашцами. Земли, кредитов давали столько, что крестьяне мечтать не могли ог подобном. Это зверства?
Просто обратимся к фактам. За послдение сто лет существования "зверской", "антисемитской" империи, число евреев в России выросло с 1.2 миллиона до 5.5. миллионов человек. За сто лет после монархии их число сократилось до пары сотен тысяч и одним Холокостом этого не объяснить. Это цифры, а не ваши фантазии.
Честно, Владимир, лучше Вам не говорить об этом. Вы действительно плохо представляете о чем говорите.
Политика РИ в отношении евреев не ограничивалась одной или двумя репрессивными нормами, это была политика умерщвления. Приведу пример: депортация из прифронтовой полосы, проведенная Николаем Николаевичем. Сталинский опыт таких мгновенных депортаций свидетельствует о том, что в них умирают до 50 % людей. Кратчайшие сроки, ограничения на багаж, никакой подготовленной базы(и в мыслях не было, интересно а если бы это были русские, так бы и погнали без прокорма? 100% -нет). Люди потеряли все свое имущество и источники пропитания, голодали и холодали повсюду. В условиях войны, когда итак всего негусто. Почему выжили? Потому, что получали поддержку других еврейских общин. Уникальная система взаимопомощи, та с которой я работаю и сейчас, помогая старикам и инвалидам на средства собранные людьми в Америке. ( Как вы прозорливо заметили, мне там дают ц/у. Только не те, что вы думаете: о правилах ухода за инвалидами) Практически любой народ в этих условиях был бы ополовинен. Такой же была и жизнь в черте оседлости: до 90 % евреев жили на вспомоществование единоверцев, все источники пропитания были отрезаны. Ничего похожего не происходило нигде в мире, тем более при численности общины достигшей к концу империи 6 миллионов человек. Рост численности, на который Вы указываете - плохое обоснование. Мы прямо сейчас наблюдаем демографический взрыв у чеченцев, как реакцию на истребление 10% чеченского народа. У этносов - свои механизмы выживания.
Григоряну
Ну уже занудно! Вы с своем благолепии видите в Зильберге ровно то, что вам хочется (или токмо можется). Он вообще не про то!
Я хожу в наши магазины, поликлиники, музеи, конторы разной степени идиотичности (не обязательно в таком порядке, но хожу). И могу сравнить эти "куски цивилизации» с несколькими европейскими аналогами. Мы тупо проигрываем при всей моей любви к нашей истории, березам etc.
И при чем тут поменять тех двоих местами? Просто наш богоносный народ реально много злобивее, обидчивие, мнительнее и жлобистее (пардон), чем, к примеру, терзаемые не меньшими драмами бельгийцы.
Такова наша жизнь. Начинать, понятно, надо с себя. Потренировавшись - с детенышей собственных. А не плеваться в Зильберга.
Тут логика у тебя такая, Леня - поп был пьян, поэтому Бога нет! Поздравляю с такой логикой.
Если уж пошли сравнения, то поп был не пьян, а было 100 попов, как на подбор серийные убийцы, маньяки и педофилы.
"Только не те, что вы думаете"
У вас Леонид странная привычка есть - говорить о том, что я думаю, что не думаю. Я же сказал, что все стандартно и понятно. Членам всяких обществ какой-то том совесткой дружбы КГБ тоже никаких ц\у не давал, как свергать капитализм. Абсолютно по тем же принципам организуются поздки в США, Грузию, Эстонию, Потемкинские деревни и т.д:
- Посмотри, как у нас хорошо.
- Вах!
ц\у в таких случаях не озвучивается следующим образом: ехай к себе Гоги, и расскажи какая это прекрасная страна Гондурас. Если ты поможешь нам превратить свою страну в Гондурас, ты окажешь огромную услуги человечеству.
Но то, что это подразумевается, вы вроде и сами особо не скрываете. Это так же естественно, как после поездки на Гламштампметал и фуршета журналист должен написать: "А неплохая это компания - Главштампметалл". Ну а не напишет и хрен с ним. Халявщики заложены в смету.
Суждение я высказал не по воводу того, что вы поехали. Вы можете ездить куда хотите, за чей угодно счет, с чьей угодно помощью, общатсья с какими угодно чиновниками и т.д. Это ваше личное дело.
Но когда вы еще в процессе поездки начали вещать голосом Госдепартамента - это было, как минимум, не очень остроумно.
Для ясности. Нас было 60 человек и все ездили за свой счет. Встречи мы сами определили, написав письма, тем, кто нас интересует. Единственная халява была на приеме в российском посольстве: пирожки, водка и семга. Там вообще сплошная халява для тех кто работает. Никакая организация, кроме нашей собственной не выражала заинтересованности и и не составляла программы. Наоборот, те, кто организовывал для нас что-то работал за деньги. Вы правда очень смешной человек.
С Госдепом встречались, был грех. Голоса их я как-то не расслышал, они больше слушали нас и задавали вопросы об антисемитизме в России.
Леонид, я объяснил, мне совершенно безразлично за чей счет вы ездили, была халява или не было халявы. Но была принимающая сторона. Было окормление вас, вы сами сказали, чиновниками. А это в ста процентах случаев - элемент пропаганды. Если бы вы имели дело только с общественными организациями, это была бы совершенно другая ситуация. И вы отписались бы по другому.
По прежним ваших заявлениям на этой странице.
"Сталинский опыт таких мгновенных депортаций свидетельствует о том, что в них умирают до 50 % людей".
Депортация при использовании Ж\Д и без желания угробить как можно больше народу обходится, как правило, без жертв. Вот что показал опыт сталинских депортаций. У меня весь род депортировали. Я знаю о чем говорю.
Жертвы начинаются позже. Когда людей выбрасывают в голой степи и предлагают рыть землянки. Где за зиму вымирает половина. Евреев в 1915 никто в степи не выбрасывал и землянки рыть не предлагал. Их прекрасно, сострадательно встретило русское население в глубине империи, помогло чем могло. Отсюда практически полное отсутствие жертв.
"до 90 % евреев жили на вспомоществование единоверцев"
10 процентов? Каких единоверцев? вы сами понимаете, что говорите? Черта оседлости включала в себя самые плодородные, богатые губернии Российской империи. Это не оправдывает ее существование, но и ерунду про то, что пять миллионов евреев жили на средства пятисот тысяч - я просто не знаю как комментировать, как и эту чушь:
"Политика РИ в отношении евреев не ограничивалась одной или двумя репрессивными нормами, это была политика умерщвления".
Пятикратный рост численности в результате политики умерщвления. Судя по всему вас самого поразила абсурдность сказанного. И тогда вы придумали истребление 10% чеченского народа, после которого чеченцы начали плодиться как кролики. Я не буду обсуждать проценты. Вы все равно не сможете обосновать этой цифры, так как она включает в себя всех погибших нечеченцев, составивших большую часть жертв.
Причины высокой рождаемости лежат в совершенно другой плоскости. Одна - материальная, в республику вбухиваются миллиарды долларов. На среднего чеченца приходится денег... с основными, неосновынми и прочими дотациями, доходами от нефти и т.д. если примерно прикинуть, то раз в десять, чем жителя Коми. Ну положим половину разворовывают, все равно во много раз больше.
Плюс полное отстутствие либералов. Власти республики жестко ориентируют население на высокую рождаемость,с помощью местного ТВ и
т.д. и т.п.
А по поводу того, что кол-во евреев в РИ увеличилось за сто лет впятеро, потому что их жестоко умерщвляли, но благодаря взаимопомощи они не умерщвлялись, это Леонид - это не ко мне. Это вы в "Чушканзи" напишите. Там все это красиво оформят, создадут новую рубрику: "Юмор народов Коми".
Невозможно дискутировать с человеком, раз за разом повторяющим давно опровергнутую позорную ложь "...Черта оседлости включала в себя самые плодородные, богатые губернии Российской империи..."
Я вам цитировал уже Урусова, о том что в пределах этой черты были еще тысячи запретов, в том числе запрет на проживание в сельской местности, то есть на 99-ти % от этих "плодородных земель".
Что ни слово - вранье, ну как так можно. 1.Демографический взрыв у чеченцев начался еще в разгар войны, без всяких дотаций. Демографический взрыв у евреев был связан с распространением новых медицинских знаний, доходивших до них от из-за рубежа быстрее, чем до остальных жителей империи. В первую очередь резко снизилась детская смертность, появились новые навыки выхаживания. При традиционно высокой рождаемости и отсутствии пьянства этого оказалось достаточно. 2.Как встретили евреев - почитайте у того же Башевиса-Зингера - грабежом, издевательствами и расправами. Распропагандированное церковью население, не видевшее раньше евреев, слабо отличало их от чертей и бесов, так им местный батюшка рассказывал. 3. О том, что 90% жили на вспомоществование 10, то, что приходило из-за границы, написано во всех источниках, писавших сколько-нибудь серьезно о черте оседлости. Читайте и дальше Солоневича и Солженицина. 4. О том как открывали вагоны с мертвецами, вы, видимо, тоже не читали. Потери в пути были огромные, а на местах - по разному.
И последнее - ваше дремучее непонимание того, что такое Америка, не позволяет вам даже прочитать написанное: у нас не было принимающей стороны, мы встречались с разнородными и несвязанными между собой организациями по собственному выбору.
" то, что приходило из-за границы"
почему-то не печатается знак "плюс"
"запрет на проживание в сельской местности, то есть на 99-ти % "
До конца договаривайте. Запрет водкой торговать в деревнях, вот о чем идет речь. Землю лет тридцать пытались дать, самую лучшую, кредиты, сверх-благоприятные условия - все было в рамках политики умервщления. Это на фоне ситуации в Австро-Венгрии, где евреям запрещали размножаться.
"Демографический взрыв у евреев был связан с распространением новых медицинских знаний"
Вы сами поняли что сказали? Евреи с украинцами и белоруссами вперемешку жили. Или еврейские врачи только своих пользовали? Я так не думаю. Вы о каких евреях говорите? В местечках они пользовались той же медпомощью, что и остальные.
Я не буду разбирать всего. Вы точно охарактеризовали свои посты: "Что ни слово - вранье", только почему-то переадресовали это мне.
Вообще, лезть снова в еврейский вопрос у меня нет ни малейшего желания. Вы будете заниматься пропагандой и дезинформацией, а меня потом опять ни за што ни при што обвинят в антисемитизме.
Медицинские знания, диеты, процедуры приходили из-за границы от родственников в Австро-Венгрии,Германии и т.д. Об этом в моей семье сохранились совершенно точные воспоминания. Врачебная помощь была одинаково недоступна и для евреев и для украинцев.
Опять грязное и давно опровергнутое обвинение в торговле водкой. На самом деле большая часть живших в деревне были мелкими оптовиками, продвигавшими продуцию крестьян на рынок. Есть обширные исследования, свидетельствующие о полезности евреев в этой роли. Постепенный отход от натурального хозяйства и монетизация товарного обращения вела к росту уровня жизни деревни, появлению в ней новых товаров, книг, знаний. Вот этим и пытались заниматься евреи и кстати, это могло бы быть в ряде случаев дорогой к занятию сельским хозяйством, в том числе в его прогрессивных капиталистических формах. Разговор о "лучших землях", очередная ложь: то что в 19 веке давали индейцам в Арканзасе, сегодня в Америке - лучшие земли. Так и в России николаевские солдафонские выдумки Вы выдаете за благодеяние. Отправиться в чистое поле, людям без навыков сельского хозяйства было безумием.
Там где евреи, глядя на своих соседей постепенно приходили к земледелию, там им чинились максимальные препоны. Так было в Украине и в Молдавии, причем во многих случаях это могло бы стать настоящей технологической революцией. Читайте князя Урусова.
"Это была наша - национальная власть."
Григорян, только не смешите меня так безутешно))))
Она никогда НЕ была национальной, поскольку не была НАРОДНОЙ, ибо отражала совсем иные интересы.
Возможно, жидовские (это не в смысле еврейские),
в первую очередь.
И главным Жидом в стране был сам монарх с патриархом в прихвостье.
С Зильбергом это обсудите.