Недавно я общалась с одной экоактивисткой. Она уже давно живет не в России и местные проблемы жизни ее не касаются. И она высказала такую сумму мыслей: мне плевать, кто там у власти и что он творит, я считаю, что политика — это мышиная возня в сравнении с действительно важными проблемами. И заниматься нужно экологическими вопросами, потому что иначе лет через десять не будет ни этого вашего Путина, ни его противников, никого, и люди просто преступно мало думают об изменении климата и загрязнении среды.
В целом, каждый раз, когда человек говорит мне, что его не интересует политика, а интересует какая-то другая большая проблема, будь то дети, бездомные животные, экология или лечение редких заболеваний, я бесконечно удивляюсь. Что это, наивность такая? Неужели не очевидно, что сферическая политика вообще-то формирует отношение ко всем этим вопросам. Нет, говорят, это все чушь. Вон ты, да-да, ты, лучше бы взяла зверюшку с улицы, чем на митинги ходить. А лучше много зверюшек. Занимайся полезными делами, помогай реальным людям. Или зверюшкам.
Наивность это или нет, не знаю, но давайте ответим на такой вопрос: почему каждый экоактивист должен быть в оппозиции? К войне, к современному режиму и его политике. Начнем с простого. С мусора. На данный момент в России перерабатывается около четырех процентов всех отходов, остальные либо сжигаются, либо закапываются, либо просто сваливаются. Каждый год в России суммарная площадь свалок увеличивается на 0,4 миллиона гектаров. И это только официальные мусорные полигоны, без учета несанкционированных свалок. Тут важно заметить, что сжигание мусора — это не решение проблемы. Если посмотреть на риторику официальных лиц, когда в очередном городе хотят построить очередной завод, они ставят альтернативу: что вы, хотите рядом со свалкой жить? Но сжигание мусора — это буквально превращение его из твердой формы в газообразную, которая оседает в легких, а так же в почве и, в общем, повсюду. Единственный способ сделать так, чтобы лет через пять-десять мусорная свалка не стала нормальным русским пейзажем, это переработка. Так строятся ли новые заводы по переработке отходов? Да не особо. В России есть сортировочные заводы, но ни одного перерабатывающего завода полного цикла.
При чем тут политика, спросите вы. При том, что решение подобных глобальных проблем — это и есть работа государства. При всем желании инициативные граждане не построят себе завод сами. Даже частные компании не построят, потому что у таких предприятий хоть и высокая окупаемость, но очень долгая. Для этого нужны государственные инвестиции и политическая воля. Куда направлены государственные инвестиции и политическая воля сегодня, вы сами знаете.
Едем дальше, загрязнение. Россия — это страна, которая буквально живет на добывающей промышленности, поэтому мы, так сказать, в особой зоне риска, когда речь заходит о таких вещах, как разливы нефти и загрязнение окружающей среды отходами производства: не только нефти, но и металлов, например, вспомните Норникель. Ежегодно в России проходят десятки тысяч разливов только нефти, причем девяносто процентов из них — это не аварии, это результат коррозии нефтепроводных труб, то есть ситуации абсолютно предотвратимые. У нефтепроводов есть срок и условия эксплуатации, которые по идее компании должны соблюдать и своевременно заменять ветхие участки, проводить оценку, словом следить за этим. Почему-то они этим не занимаются. Почему-то, несмотря на то что они даже несут какую-то ответственность за такие инциденты, ситуация не меняется годами. То ли ответственность маленькая, то ли мотивации нет: а какие риски у компаний, они все либо государственные, либо ассоциированы с очень конкретной шайкой очень конкретного человека. И тут, кажется, замешана политика.
Что еще? Вырубка лесов, например. Россия вырубает очень много древесины, это в целом одна из важных статей доходов, причем вырубаются леса запойно и без учета того, что будет происходить с ними дальше, будут ли они успевать обновляться. Кстати, вопреки распространенному мнению, вырубаются не богатые сибирские леса, вырубаются леса в западной части страны. А в Сибири они горят. И их никто не тушит. Почти ежегодно происходят огромные пожары в сибирских лесах, которые уничтожают сотни тысяч гектаров леса. Почему их не тушат? Дорого, долго, далеко, да и какая в конце концов разница. И снова вопрос: при чем тут политика и кто, если не государство, должен заниматься этими вопросами? Активисты? Активисты занимаются, но на одном энтузиазме далеко не уедешь, вертолеты нужны.
Россия очень гордится своими природными богатствами, красотами и уникальными природными чудесами. Но гордость ведь на хлеб не намажешь, так? И вот уже в 2022 году в трех чтениях принимается законопроект, который снимает природоохранный статус с территорий вокруг Байкала и позволяет строить без проведения экологической экспертизы в заповедниках, национальных парках, федеральных заказниках. А в Москве начали массово вырубать парки и леса для нужд Минобороны и установки ПВО. И правда, при чем тут политика?
Раз уж мы затронули тему текущей войны, давайте посмотрим, как влияет на экологию она. Это в конце концов политика в чистом виде, и связь политического с экологическим будет совершенно очевидна: началось это по вине и по решению буквально одного человека, и мы все знаем, кто это. Итак, война. Первый и достаточно очевидный фактор, который затрагивает экологическую повестку — это вопрос распределения бюджета. В 2023 году радикально увеличены расходы на военку, а это значит что? Правильно, это значит что все остальные отрасли не будут получать эти деньги. И если вопрос учителей-врачей худо-бедно укладывается в некоторые «необходимые» расходы, то вот всем экологическим вопросам, как теме, которая, с точки зрения государства, не влияет на выживание здесь и сейчас, придется подождать. Абсолютно все проблемы, которые я тут расписывала до этого, усугубятся. Мусороперерабатывающие заводы? Денег нет, окупаемость долгая, слишком далекий горизонт планирования. Разливы нефти и коррозия труб? Откуда деньги? Доходы-то упали. Разве что лесов станут меньше вырубать, потому что продавать их некому. Хотя большая часть древесины идет в Китай.
Это опосредованное влияние: почему не станет лучше. А теперь почему станет хуже. В принципе, вооруженные конфликты уничтожают окружающую среду. Человек и по ходу мирной деятельности ее разрушает, а война увеличивает интенсивность. Удары по «объектам инфраструктуры», то есть по разным предприятиям, увеличивают риск загрязнения почвы и вод. Выжигаются лесные покровы. Из менее очевидных, но оттого не менее важных последствий. Гусеничная техника снимает верхнюю плодородную часть почвы и меняет ее структуру: уплотняет и рыхлит поверхность в разных местах, что в свою очередь ведет к смерти растительности, то есть кормовой базы для живых существ, и в итоге разрушает экосистемы. Вообще, поверхность почвы это основная жертва войны: воронки от снарядов, траншеи, окопы, колеи от техники, все это меняет и ландшафт, и состояние земли. И воздуху не лучше: каждый запуск ракеты это тоже топливо, и за день войны его сжигается столько, что с десяток частных самолетов нанесет меньший ущерб экологии. Животные бегут от войны, теряя привычные ареалы обитания и кормовую базу, нарушаются миграционные маршруты и календарь размножения. И отходы. Война — это много отходов: снарядов и уничтоженной техники. И это только актуальные последствия. Что произойдет в случае применения тактического ядерного оружия — это вообще другой вопрос. О стратегическом не говорю, там уже плевать будет, что произойдет.
При чем тут политика? При всем тут политика. Можно сколько угодно заниматься раздельным сбором мусора и покупать одежду в секонд-хендах, дело полезное и богоугодное, но реально большие проблемы с экологией решают большие люди и большие бюджеты. Это политические вопросы и стратегический подход государств. Нет, я уважаю частную инициативу: абсолютно желательно и нормально сортировать дома мусор, сокращать потребление пластика, думать о том, чтобы покупать товары локальных брендов (как будто сейчас в России выбора много, ха-ха), которые подразумевают меньшие затраты на перевозку и соответственно меньший углеродный след. Классно устраивать субботники в лесах и парках, классно участвовать в акциях, где сажают деревья. Вообще, посильный индивидуальный вклад — это необходимо. Но только государство может, во-первых, решить накопившиеся проблемы, во-вторых, обеспечить базу для того, чтобы эти частные инициативы работали, потому что хоть усортируйся ты дома, если переработки просто нет, это не имеет смысла, а в-третьих, разбираться с крупными ребятами: частными и государственными компаниями, большими заводами и так далее. Сегодня люди, которые управляют Россией и принимают решения на этой огромной территории, уничтожают экологию. Уничтожают ее стремительно и в огромных масштабах, запойно выкачивая из природы ресурсы, сплевывая в сторонку отходы. Экологические организации, которые хоть как-то пытаются останавливать этот процесс, безжалостно уничтожаются. Они объявляются иностранными агентами, нежелательными, их вынуждают самоликвидироваться, им не дают работать, потому что они мешают государству решать свои сиюминутные вопросы.
Экология — это стратегический вопрос. Все, что делает государство сегодня, аукнется нам лет через десять. Когда эти люди уже наконец-то умрут, а нас оставят разбираться с ужасными последствиями. Пожалуй, из всех перечисленных мною историй, самая грустная и показательная — это вырубка лесов под системы ПВО. Ради сиюминутной паранойи, из-за войны ради неизвестно чего леса, которые росли десятилетиями, были уничтожены. И восстанавливаться они будут еще лет двадцать. Природа — это большие горизонты планирования и очень долгие сроки. Россия сегодня мыслит едва-едва пятилетками.
Активист не решит проблемы сибирских пожаров своими руками. Своими руками не построит мусороперерабатывающий завод и не заменит трубы нефтепровода. Маленькие частные действия — это классно, но без политических действий все это вообще смысла не имеет. Реальная активистская работа — это петиции, митинги, голосования, протесты и другая политическая активность. Активисты, защищающие Шиес, сделали для экосистемы Севера бесконечно много, и этот вклад был бы огромен, даже если бы они в процессе мусор в окно машины выкидывали. При этом я, конечно, не призываю никого к активным протестам, это безумно опасно сегодня. Я пытаюсь донести мысль, что говорить о том, что что-то, а особенно экология, вне политики — это просто бессовестная глупость на грани с вредительством.