Антон Орех после ареста Евгения Ройзмана на 14 суток за никогда им не совершенное действие точно сформулировал новые стандарты российской судебной системы, ее новое дно: «Для наказания человека не нужны ни состав преступления, ни событие преступления, ни даже сам подозреваемый».
Именно о таком подходе напоминает ставшая фольклором фраза, возможно, произнесенная прокурором Андреем Вышинским в разговоре с летчиком Валерием Чкаловым во время судебного процесса над Н. Бухариным и А. Рыковым. По воспоминаниям дочери летчика Валерии, «в марте 1938-го отца пригласили на суд над Бухариным и Рыковым. Понятно, какое впечатление на него мог произвести этот откровенный фарс. В перерыве отец подошел к Вышинскому и прямо заявил: не верит он в то, будто соратники Ленина вдруг стали врагами народа. Вышинский снисходительно усмехнулся ему в лицо и совершенно спокойно ответил: «Какой вы все-таки человек, Валерий Павлович. Да разве же в этом дело? Был бы человек, а статья найдется!».
И вот уже такого рода статей становится все больше, а людей – все меньше.
В Россию, несмотря на 70 лет после физической кончины Сталина, вернулись сталинская удушающая атмосфера, сталинский парламент, сталинские законы, сталинские доносы, сталинские следователи, сталинские суды и сталинские сроки.
Сталин жив. Он ухмыляется в сатанинские усы и курит сатанинскую трубку, из которой высыпается человеческий пепел.
«Боже, сколько правды в глазах государственных шлюх!
Боже, сколько веры в руках отставных палачей!
Ты не дай им опять закатать рукава, ты не дай им опять закатать рукава суетливых ночей.
Черные фары у соседних ворот, люки, наручники, порванный рот.
Сколько раз, покатившись, моя голова с переполненной плахи летела сюда, где Родина.
Еду я на Родину, пусть кричат – уродина, а она нам нравится,
Хоть и не красавица, к сволочи доверчива, ну а к нам...»
(Юрий Шевчук, «Родина»).
Но – опять закатали рукава, не напились человеческой кровушки. Нам предстоит прожить и пережить морок «суетливых ночей».
Сил духовных и физических Евгению Ройзману и всем политическим заключенным. Это пройдет. Но будет очень долго, тяжело и трудно.