5 августа был Международный день памяти жертв Большого террора 1937–1938 годов. Так совпало, что как раз в эти дни мы побывали в бывших лагерных местах Пермского края.
Мы были в гостях у Николая Митькина — одного из 23 «детей ГУЛАГа», подавших в прошлом году первый в истории России коллективный иск к Госдуме о неисполнении решения Конституционного суда.
Митькину 70 лет, он родился на спецпоселении Усть-Язьва и прожил там всю свою жизнь. Это 300 км к северу от Перми. Его мать, немка Фрида Келлер, была депортирована со Ставрополья в 1941 году.
Надеюсь, что позже смогу написать об этой поездке подробнее. А пока хочу поделиться только одной зарисовкой.
Места, где мы были, — невероятно красивые. И страшные. Страшно красивые. Сейчас объясню почему. На фото вид с горы Ветлан — это отвесная скала, которая возвышается больше чем на 200 м над рекой Вишерой. В конце 1920-х — начале 1930-х здесь основали первый в СССР концлагерь, смысл которого был не в изоляции, а именно в использовании дешевой рабочей силы. Рабский труд ГУЛАГа начался здесь.
Заключенные Вишлага занимались лесозаготовками, по реке Вишере сплавляли лес, а рядом силами тех же заключенных был построен город Красновишерск и целлюлозно-бумажный комбинат. В Вишлаге даже по меркам ГУЛАГа была ужасающая смертность: в 1933 году она превысила 34%, то есть каждый третий заключенный погиб.
Видите посреди реки Вишеры маленькие островки? Это не чудеса природы. Это ряжи. Заросшие сооружения, когда-то построенные узниками ГУЛАГа. Ряжи использовали для сортировки древесины, которую сплавляли вниз по реке.
У общества «Мемориал» есть замечательный проект «Это прямо здесь» — на картах городов отмечают места, связанные с советским террором. Но тут ГУЛАГ не просто «прямо здесь» — он намертво въелся даже в природный ландшафт. И от напоминаний о нем не спрятаться. Посреди бесконечных, захватывающих дух лесов поднимаешься на скалы невероятной красоты — а внизу все равно видишь свидетельства страданий и смерти.
На Вишере до сих пор затеряны безымянные братские могилы — места массовых захоронений заключенных ГУЛАГа. Николай Митькин и другие «дети ГУЛАГа» по-прежнему живут в ссылке. Краеведческий музей Красновишерска, где есть зал о советских репрессиях, и памятник жертвам репрессий находятся на улице Дзержинского. А его соратник, начальник Вишлага Эдуард Берзин, — почетный гражданин города. На уличных стендах он охарактеризован как эффективный менеджер, который «выстроил отличную инфраструктуру».
Все это называется непроработанным прошлым — на примере отдельно взятого городка.
Именно его непроработанность привела нас к сегодняшней катастрофе. И ровно так же, как напоминания о ГУЛАГе, теперь «прямо здесь», на улицах российских городов и сел, — буквы Z, от которых тоже никуда не спрятаться.
И как же быть?
Думаю, первое и самое главное сейчас — нельзя делать вид, что все это вас (нас) не касается. Нельзя отводить глаза, стараться не замечать. ГУЛАГ и война — звенья одной цепи. И о том, и о другом нужно говорить — хотя бы со своими близкими и знакомыми.