28 декабря Верховный Суд России принял решение о ликвидации Международного историко-просветительского и правозащитного общества «Мемориал»*. 29 декабря Московский городской суд принял решение о ликвидации Правозащитного центра «Мемориал»*.
Оба решения судов приняты по искам прокуратуры из-за якобы нарушений при публикациях обеих организаций, которые решениями властей России были признаны «иностранными агентами». Обвинители считают, что исторические тексты даже в социальных сетях без отметки о том, что они подготовлены «иностранным агентом», могут привести общество в депрессию и оказать вредное влияние на психику детей.
Решения судов будут обжалованы, но политическая воля в этих решениях понятна.
Что означают эти решения для всех нас, для российского общества?
Эти решения означают, что власти России признали себя прямыми политическими наследниками сталинских палачей.
Прокуратура России сегодня – это сталинская прокуратура. Российский суд сегодня – это сталинский суд.
Эти решения означают полное государственное оправдание всех политических репрессий ХХ века – и ленинских, и сталинских, и послевоенных, расследованиями которых занимается «Мемориал»*.
Представители прокуратуры в судах провели прямую связь между собой и сталинскими палачами. Вот что они сказали: «"Мемориал"*, спекулируя на теме политических репрессий ХХ века, создает лживый образ СССР как террористического государства. Почему вместо гордости за страну, освободившую мир от фашизма, нам предлагают каяться за свое, как оказалось, беспросветное прошлое? Потому что за это кто-то платит».
Такой уровень понимания работы по расследованию преступлений эпохи репрессий показала российская прокуратура. И российский суд с таким пониманием согласился.
Решение судов приняты с намерением переписать не только российскую, но и мировую историю. Это попытка не просто оправдать большевистские репрессии, но попытка сделать убийц и палачей добросовестными людьми, а жертв политических репрессий — снова преступниками. Это попытка переписать исторические репутации. Решения судов переписывают общепризнанные в мире исторические, политические и правовые оценки.
Основная часть репрессированных в XX веке — рядовые люди, которые не занимали никаких государственных должностей и не участвовали в политике. Это страшно. Но значительная часть репрессированных — это сотрудники органов власти – партийных, советских, хозяйственных, силовых, в том числе высших. Этих людей обвинили в страшных преступлениях, и это было частью внутривластной борьбы. Решения судов обобщают уже сложившуюся практику такой борьбы в России сегодня и открывает дорогу к обострению такой борьбы с помощью современных репрессий.
Мы находимся сейчас где-то перед 30 июля 1937 года, в страшной точке накануне подписания приказа НКВД № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов».
В самом ближайшем будущем мы увидим новые заказные уголовные дела по политическим мотивам. Политические репрессии после этих решений судов будут нарастать.
Решения об уничтожении «Мемориала»* не могли быть приняты без согласия Владимира Путина. Его подпись должна стоять рядом с подписями судей, принявших убийственные для страны решения.
Эти решения открывают все возможности для полного оправдания политических репрессий XXI века. А «Мемориал»* занимался и этим репрессиями тоже, что вызывало особую ярость властей.
Когда в России сменится политическая власть, все участники и соучастники процесса по ликвидации „Мемориала“* будут привлечены к судебной ответственности, потому что их руками производится сейчас моральное, политическое и юридическое уничтожение памяти о миллионах репрессированных. Это вторая гражданская казнь. Людей унизили, замучили и убили физически, их оболгали как изменников родины и спустя десятилетия, в новом веке, их убивают еще раз, пытаясь убить память о них.
Но это убийство не произойдет. Уничтожить «Мемориал»* невозможно, потому что «Мемориал»*? — это не юридическое лицо, не структура, «Мемориал»* — это человеческая память, а память уничтожить нельзя. Если историческую память выдавливают из государства, то она уходит в подполье, остается корнями в семейных и личных историях, откуда вытравить ее не по силам никакой власти. Никаким диктаторам.
Эта память жива в каждом из нас, и она вернется в общество, как только завершится время людоедов. А оно завершится. Избежать исторической, политической и правовой ответственности за попытку убийства исторической памяти не сможет никто.
