Что случилось
Чуть больше года назад, 8 октября 2020 года, инициативная группа бывших участниц Молодежного правозащитного движения (МПД) опубликовала на блог-платформе «7x7» открытое письмо о результатах своего расследования о злоупотреблениях внутри организации. В ответ на это 17 октября 2020 года несколько общественных деятелей, "имеющих многолетний опыт работы в рамках российского и международного гражданского общества и заинтересованных в укреплении и развитии гражданского общества”, создали группу для содействия разрешению кризиса вокруг МПД.
16 ноября 2021 года кризисная группа (КГ) передала «7x7» для публикации итог своей работы — доклад. Мы публикуем краткие тезисы документа и цитаты из него, которые показались нам важными, – но просим своих читателей ознакомиться с полной версией доклада.
Кто вошел в состав кризисной группы и зачем было нужно исследование
Целями работы КГ были: независимое изучение фактов о возможных злоупотреблениях, анализ полученной информации, содействие в реабилитации пострадавших и оказание поддержки им, а также помощь в выработке соответствующих документов и практик для организаций гражданского общества. Изначально к деятельности КГ “присоединился широкий круг представителей российских общественных организаций <...>. На первой стадии деятельности КГ <...> часть изначальных ее членов вышла из группы, продекларировав наличие потенциального конфликта интересов <...>. Параллельно с этим к кризисной группе присоединилось несколько новых членов, в том числе рекомендованных участницами Инициативной группы”. Итоговый доклад подготовили Галина Арапова*, Александр Верховский, Дмитрий Дубровский, Юрий Джибладзе, Светлана Ганнушкина, Сергей Лукашевский, Елена Панфилова, Анита Соболева и Наталья Таубина.
Все члены КГ работали на волонтерской основе, не получали за это материального вознаграждения и самостоятельно обеспечивали расходы на ее работу. В процессе подготовки доклада было изучено несколько сотен документов и проведено более 70 интервью с несколькими бывшими членами МПД, в том числе с теми, кого в открытом письме называли “ядром МПД”. Для краткости в докладе все связанные с МПД группы и проекты авторы называют “МПД+”.
Про структуру и деятельность МПД+
В начале доклада кризисная группа отмечает, что МПД+ “внесло очень большой и важный вклад в развитие российского и международного гражданского общества и правозащитного движения и пользовалось заслуженным авторитетом и высокой репутацией”. “Может быть, мало кто сделал за последние 20 лет в России и на более широком постсоветском пространстве столько, сколько сделало сообщество МПД+, для продвижения и утверждения в обществе ценностей прав человека, верховенства права, гуманизма, равноправия, солидарности и взаимопомощи <...>. Сотни выпускников учебных программ и бывших участников проектов МПД+ работают сегодня в гражданских организациях России и других стран”.
Авторы доклада сочли, что МПД+ “управлялось в текущем режиме группой его (Андрея Юрова) ближайших коллег, но также при его активном участии”. С конца 90-х годов эта неформальная группа стала называться “Проектом”. С течением времени состав «Проекта» менялся, но “сохранялись ключевые элементы: безусловное и харизматическое лидерство Андрея Юрова, неформальный круг руководителей, сложная система вертикализированных иерархий и статусов участников в МПД+”. За последние 15 лет из основателей активными оставались, «наверно, только Андрей Юров и Алёна Объездчикова, а также вошедшая в его члены довольно скоро после его создания Анастасия Никитина <...>. Многие члены „Проекта” вышли из него сами во второй половине 2000-х или начале 2010-х (например, Дана Черниговская, Алекс Козлов, Андрей Черемных) или почти прекратили свое участие без формального выхода (например, уехавший из России около 15 лет назад Артём Марченков) <...>. Реальной властью по ключевым решениям и финансам обладали члены „Проекта“. В последние годы это были Андрей Юров, Алёна Объездчикова, Анастасия Никитина, Анна Добровольская (до ее выхода из МПД в 2017 году), Мария Гордеева, Дмитрий Макаров, Константин Баранов, Лада Бурдачева, Виктория Громова и Витус Медиа».
«С высокой степенью уверенности также можно утверждать, что в той или иной мере пострадавшими <...> стали все, включая тех, кого называют „ядром МПД“. Все они – и члены руководящего звена, и рядовые участники – перерабатывали, все получали мало денег за свой труд или не получали вовсе, все они на разных этапах подвергались унижениям и обесцениванию со стороны Андрея Юрова и/или тех, кто в какой-то момент оказывался ближе к нему, испытывали высокую степень выгорания, ссорились друг с другом, находились в тяжелом стрессе, многие испытывали периодические депрессии, не доверяли друг другу, испытывали сложности от „бардака и хаоса“ в организациях и страдали от несовпадения декларированных и бывших основной миссией „Проекта“ и МПД+ высоких идеалов и ценностей и во многом противоположной им реальности жизни внутри системы организаций».
Кризисная группа пришла к выводу, что “ни значительной прагматической выгоды, ни личного обогащения лидеры МПД+ из созданной модели деятельности не получали – разве что за исключением самого Андрея Юрова”: «Он имел особый статус всеми опекаемого „Учителя“, гарантированное материальное обеспечение на уровне явно выше других в МПД+ и бонусы типа съемных квартир в разных городах, в которых осуществлялись проекты МПД+, вплоть до удовлетворения его личных запросов на „вино, сыр и орешки определенного сорта“ во время поездок». При этом, отмечается в докладе, сам Юров и его окружение “не оценивали происходящее как извлечение личной выгоды”: «Юров <...> погрузился в такой формат работы и жизни с конца 90-х и, похоже, довольно быстро утратил понимание, что это может и должно быть иначе <...>. Мы не обладаем соответствующими компетенциями и не беремся комментировать данные о психиатрических диагнозах Юрова. Однако мы отвергаем утверждения <...>, что именно и только его предполагаемые психиатрические отклонения и неспособность ближайшего окружения вовремя отреагировать на них стали основной причиной кризиса внутри и вокруг МПД+. Мы уверены, что порочность заложенных в институциональный дизайн МПД+ механизмов управления и негативная культура отношения к людям и между людьми в этой системе стали основными причинами кризиса».
Про харассмент, абьюз и обесценивание
В ходе проведения исследования подтвердились факты параллельных романтических отношений и сексуальных контактов руководителя МПД+ Андрея Юрова с сотрудницами и волонтерками МПД+. Их имен в документе нет, так как интервью проводились на условиях конфиденциальности, но “подтверждены факты нежеланного преследования, манипуляций и психологического насилия в форме вербальных контактов и переписки со стороны Андрея Юрова по отношению к отдельным сотрудницам и волонтеркам системы МПД+, а в отдельных случаях и прямого физического насилия. Имеется также информация об отдельных случаях, которые можно отнести к категории недобровольных сексуальных отношений”.
Отмечено, что руководители МПД+ не реагировали на сообщения сотрудниц и волонтерок, а атмосфера в движении была “токсичной”, например, от людей требовали «систематических переработок, включая работу без оплаты или за явно неадекватную оплату и без нормальных условий труда во имя „высоких целей“ и ценностей», практиковали “взаимные обвинения в бесполезности и никчемности”.
Было ли МПД+ сектой
Кризисная группа отмечает, что термин “секта” по отношению к МПД+ применялся в разговорном значении, “отсылающем к представлению о любого рода сообществе, обособленном по тем или иным причинам и/или критериям от окружающего мира и имеющем не одобряемые окружающими внутренние установления и практики”.
«Важным элементом устройства МПД+ были непрозрачная система принятия управленческих решений и наличие элитарного и закрытого „ядра“ сообщества – „Проекта“: он вроде бы и не был де-факто скрыт от других участников сообщества, но его структура и внутренняя жизнь были для подавляющего большинства непрозрачны».
«Бросались в глаза элементы квазикультовой деятельности: игровые, эзотерические и „магические“ практики и ритуалы, „скифские круги“, рассуждения о драконах, особый статус Учителя, который был у Андрея Юрова, институциональная культура „работы на износ“ <...>. Против существования „секты“ в ее разговорном смысле говорит то, что принудительного удержания участников не практиковалось: выйти из „Проекта“ или сообщества МПД+ можно было без последствий, не считая психологических травм и переживаний потери чувства принадлежности к особому сообществу, а также того, что никто из участников при вхождении в сообщество МПД+ не должен был вносить туда вкладом свое имущество и отказываться от ряда гражданских прав, полностью подчиняясь лидеру».
Выводы кризисной группы (кратко)
Исследование выявило целый ряд серьезных и систематических проблем в МПД+, таких как:
1. Чрезмерную завязанность рабочих отношений на личные отношения, на личную лояльность лидерам и, конечно, самому Андрею Юрову, имевшему совершенно особый статус непререкаемого авторитета и Учителя.
2. Параллельные личные романтические отношения неформального лидера МПД+ с сотрудницами и волонтерками, фактически находившимися в зависимом от него положении.
3. Запутанную и непрозрачную для подавляющего большинства участников систему статусов и иерархий и непрозрачную систему принятия решений, в том числе кадровых и финансовых.
4. Отсутствие органов и механизмов контроля и подотчетности.
5. Отсутствие институционального механизма подачи и рассмотрения обращений (жалоб) о плохом обращении или механизма разрешения конфликтов.
6. Систематическое морально-психологическое давление со стороны лидеров на участников и друг на друга, где от всех требовали систематических переработок, включая работу без оплаты или за явно неадекватную оплату и без нормальных условий труда во имя «высоких целей» и ценностей, что приводило к выгоранию и систематическим перегрузкам, которые испытывали большинство сотрудниц/-ков и волонтерок/-ов.
7. Культуру «токсичных» отношений, включая атмосферу систематического обесценивания усилий нижестоящих в иерархии и равных, истерический стиль рабочих дискуссий.
8. Отсутствие системы оказания психологической и иной помощи сотрудникам, сотрудницам, волонтеркам и волонтерам, оказавшимся в ситуации рабочей перегрузки и выгорания и иных травматических состояний.
Уроки и рекомендации от кризисной группы
Члены кризисной группы выразили благодарность авторам открытого письма за “их смелость и ответственность”: “Без готовности людей выступить публично, несмотря на личные страдания и риски возможного общественного осуждения, невозможно привлечение внимания общества к важным проблемам и решение их для общественного блага. Одновременно мы выражаем благодарность всем, кто согласился с нами взаимодействовать в ходе исследования и дать нам интервью, несмотря на собственные травмы и личные риски. Мы ценим сотрудничество с Кризисной группой всех вовлеченных в эту непростую ситуацию”.
На основании проведенного исследования кризисная группа рекомендует сообществу гражданских организаций в России и каждой отдельной гражданской организации:
1. Незамедлительно начать в российском правозащитном и гражданском сообществе открытую и честную, давно назревшую, особенно с учетом сложившихся правовых и институциональных обстоятельств, дискуссию о соотношении и границах свободы общественной деятельности и внутренней и внешней безопасности при реализации гражданских и правозащитных проектов, о принципах и нормах формирования безопасной этической среды, основанной на ценностях гуманизма, человеческого достоинства, равноправия и уважения к свободам и правам человека.
2. Инициировать разработку рекомендаций для НКО/правозащитных организаций по принципам ответственного управления (good governance) в некоммерческом секторе, включая механизмы подотчетности и прозрачности в управлении.
3. Адаптировать существующие в России и мире лучшие практики ответственного управления (good governance) и принять в качестве модельных и собственных руководящих документов внутри организаций документы с описанием политики институционального управления гражданскими организациями (или конкретной организации) в соответствии с базовыми требованиями, предъявляемыми к принципам ответственного управления (good governance).
4. Провести тренинги для руководителей НКО/правозащитных организаций по принципам ответственного управления (good governance) и сделать эту работу регулярной.
5. Инициировать разработку рекомендаций для НКО/правозащитных организаций и доноров по лучшим практикам кадрового и финансового менеджмента в некоммерческом секторе, включая принципы этического и безопасного взаимодействия с сотрудницами/-ками, волонтерками/-рами и участницами/-ками образовательных мероприятий, и разработку этических кодексов и политик безопасности.
6. Провести тренинги для руководителей НКО/правозащитных организаций по повышению качества кадрового и финансового менеджмента, включая принципы этического и безопасного взаимодействия с сотрудницами/-ками, волонтерками/- рами и участницами/-ками образовательных мероприятий и разработку этических кодексов и политик безопасности.
7. Инициировать разработку рекомендаций по предотвращению выгорания и психологического истощения сотрудников для НКО/правозащитных организаций.
8. Провести тренинги для руководителей НКО/правозащитных организаций по предотвращению выгорания и психологического истощения сотрудников для НКО/правозащитных организаций.
9. Инициировать адаптацию существующих в России и мире лучших практик и разработку политик/инструментов и рекомендаций по предотвращению харассмента, абьюза и сексторшн и иного злоупотребления отношениями власти и подчинения для НКО/правозащитных организаций, а также институциональных механизмов защиты от этих практик и содействовать внедрению их в деятельность организаций гражданского общества.
10. Провести тренинги для руководителей НКО/правозащитных организаций по предотвращению харассмента, абьюза и сексторшн и иного злоупотребления отношениями власти и подчинения, а также институциональных механизмов защиты от этих практик для НКО/правозащитных организаций.
11. С привлечением донорских организаций и/или иными способами изыскать средства на создание фонда оказания психологической помощи пострадавшим в ситуации, ставшей предметом исследования Кризисной группы, а также тем, кто может оказаться в аналогичной ситуации в других организациях.
12. Обсудить возможность создания в сообществе гражданских организаций механизма эффективного реагирования на кризисы внутри организаций, посредничества в конфликтах и реагирования на сообщения о серьезных нарушениях, а также о правилах, способах и ограничениях такого внешнего вмешательства.
13. Рекомендовать руководителям системы МПД+ пройти вышеуказанные тренинги и воздержаться от руководства общественными организациями и проектами до успешного их прохождения с подтверждением этого специалистами, проводившими тренинги. Дополнительно рекомендовать руководителям системы МПД+ прохождение стажировок по указанным выше темам (при участии супервизора) в авторитетных организациях, в рамках которых они могли бы переобучиться и получить подтверждение об успешном прохождении и рекомендации для возможности дальнейшей работы в качестве руководителя организаций и проектов.
14. Рекомендовать руководителям системы МПД+ пройти курс консультаций специалистов, в том числе психологов, для анализа и рефлексии о личной ответственности за произошедшие в рамках деятельности МПД+ злоупотребления.
15. Рекомендовать российским и международным организациям не допускать Андрея Юрова к формальному и неформальному руководству общественными организациями и проектами, в особенности образовательными и просветительскими проектами. Мы не считаем возможным рекомендовать запрет на его участие в качестве обычного, рядового участника общественной деятельности.
"Подтверждая слова, сказанные в публичном сообщении о начале деятельности Кризисной группы, мы надеемся, что сделанные нами выводы и рекомендации будут приняты всеми вовлеченными в эти события людьми для практической реализации. У Группы нет никакого механизма воздействия, помимо результатов ее работы, аргументированности сделанных ею выводов и репутации ее участников".