Последние несколько лет в мою жизнь с определенной периодичностью возвращается одна вещь - это фундаментальный страх смерти. Не то чтобы я такой бесчувственный и совсем не испытываю никаких ощущений, но вот конкретно страх у меня довольно сильно притуплен.
Два года подряд в самые разнообразные времена, в мою голову приходят мысли о потере какого-либо из органов чувств - зрение, слух, какие-то физические недуги, сопряженные с невозможностью двигаться. Насколько я знаю, люди, рожденные с этим, не так чувствуют свою неполноценность, как люди утратившие свою целостность при сознательной жизни. У меня было огромное желание пообщаться лично с человеком, испытавшим подобный опыт, и когда я услышал краем уха, что в нашем городе есть музей, где работают люди, у которых отсутствует зрение, то недолго думая решил, что я обязан туда попасть, тем более, что они были на грани закрытия.
Созвонившись с управляющей этого заведения, я не был удивлен, что в Кирове никому неинтересно такое место. Людмила (так зовут управляющую) сказала: "Мы работаем в минус. Проходит месяц, нужно платить аренду, коммунальные платежи, а я понимаю, что снова остается платить только из собственного кармана. Меня уже муж дома начинает ругать, говорит: "Зачем ты этим занимаешься, какой в этом смысл?"". Думаю, не стоит говорить, что просто нравственной обязанностью с нашей стороны было помочь им, ведь это такой уникальный шанс для людей, которые не имеют зрения, реализовать себя в чем-то новом, а городу не потерять такое уникальное место. Я обещал сделать для них небольшое рекламное видео, а мой друг - фоторепортаж, что в процессе и произошло.
Мы договорились придти на экскурсию с друзьями и поснимать Эдгара, одного из экскурсоводов. Как полицейские под прикрытием мы пришли туда не как режиссеры/журналисты/документалисты, а как обычные посетители экскурсии. Пройдя в темную комнату, где напрочь отсутствует свет и незрячий гид сопровождает тебя в этот неведомый мир, передвигаясь благодаря тактильным ощущениям по незнакомой комнате, мы почувствовали ту палитру ощущений, которые описывали другие люди и которые я сам лично ожидал почувствовать. Сразу после того, как мы вышли из комнаты и рассекретили себя, последовало предложение взять у Эдгара интервью, на что он неохотно, но согласился. Это был первый настолько серьезный опыт, поэтому я очень нервничал. В какой-то момент у нас с ребятами даже произошел небольшой конфликт, спровоцированный мной.
По итогу из этого вышло нечто необычное, что разрушило мой шаблон представлений о жизни инвалидов в России, опирающихся на имеющийся у меня на тот момент опыт.