Три дня мы с Алексеем Осадчим проводим личный прием осужденных в ИК-54, записались на который в общей сложности более 100 человек со всех отрядов без иключения. Администрация колонии нам в этом препятствует, затягивая время. Многие заключенные пишут нам заяления о пытках, через которые прошли.
7 июня нам помогали наши коллеги Светлана Малюгина и Светлана Мельникова, стоит отмеить, что теперь нам очень их не хватает.
Сотрудники оказывают на нас монотонное психологическое давление, чувствуется, как в душе они нас просто ненавидят. Осужденные тоже пишут про давление со стороны администрации, за то, что обращаются к общественникам.
Сегодня наблюдали, как отряды обходил помощник нижнетагильского прокурора по надзору Леонид Кряков, заключенные записывались и к нему, правда записывал он их не совсем охотно, как нам показалось. Также в колонии работают сотрудники шестого отдела ГУФСИН, про Руслана Брисовича Антипенко я наслышана давно. Просто так этот сотрудник никогда не посещает исправительные учреждения.
Многие заключенные желаю дать свои показания на видео, но с этим совсем сложно, успеваем записывать по три человека в день, опять же администрация в этом нам не способствует.
О каких только ужасах нам не пришлось услышать. С самого начала сществования этой колонии, как ИК строгого режима, когда ее перережимили с общего и начали встречать этапы. "Ломали" Азанку, "ломали" Сосьву, когда в лагерь в начале 2014 завезли сначала "ативистов" с ИК-63, хотя режим был для них не подходящий и они должны были содержаться в другой колонии. Но именно они сломали всех, кто туда прибывал по началу. Кто не поддавался, того забивали, насиловали. Говорят, трупов вывозили тогда много.
Первые этапы встречали по жесткому, издевались с особой жестокостью, насильно заставляя вступить в СДиП. В одном заялении осужденный нам написал, как лично зам по БиОР Рафик Зиннатуллин в своем кабинете, оголив свой половой член, говорил осужденному, так пойдешь в актив или я тебя сам ве..у. Выбора почти ни у кого не оставалось, черенки от лопат в задницу засовывали, потом в фекалиях с кровью их к лицу и задницам других подносили и говорили, если не подпишешь в СДиП, то и тебе засунем. Всех после карантина водили в СУС, где в ледяной бочке топили, шланг в рот и уши вставляли и водой заливали, отбивали внутренности деревянными досками. Били и издевались зеки над зеками особо изощренными способами, пытали и член на лицо ложили. Попасть в "гарем" боиться каждый.
Все это в колонии продолжалось до апреля 2016, после того как осужденные 4 отряда во время очередного посещения общественниками обратились к ОНК. Тогда нам с Сереем Кирилловым осужденные написали 26 заявлений о происходящм в колонии и дали четыре видеообращения, но побоялсь согласиться на распространение их в сети интернет. А мы не могли поступить иначе, хотя и обратились тогда в компетентные органы. После этого главных активистов сразу убрали в общую массу, но заключенные понимали, что все в любой момент могло возвратиться на круги своя. Начальник обещал тогда изменить политику, но не сдержал до конца своих обещаний, хоть и пти прекратились.
В конце мая увезли того, кто первый заявил об издевательствах. Заключенные всего отряда отказались выходить в столовую, объявив голодовку, требуя приезда ОНК и прокурора....
Мы в свою очередь их не бросаем и намерены работать по максимуму. Теперь осужденные смогли получить свои документы по уголовному делу, которыми пользоваться ранее категорически запрещлось. Обращаться куда-либо запрещалось вообще, даже к врачам. Многие из-за жестокости и пточных невыносимых условий медленно умирали, в том числе от неоказанной во время медицинской помощи. Заключенные говорят, что актив колонии слушалсь только Зиннатуллина, начальника они слушались только во время его обхода, но распоряжения не выполняли, хотя не спорили. По словам многих заключенных именно Рафик Зиннатулин говорил прибывшим осужденным, что зона здесь краснее красного, здесь ты или в СДиП или в гареме, революционеры поедут в гарем…
