Тренер, педагог, отец

Сегодня, 13 февраля, Александру Романовичу Несанелису исполнился бы 91 год…

Александр Романович Несанелис и Елена Алексеевна были не просто моими родителями, они были близкими друзьями. Удивительно добрыми, отзывчивыми, широко мыслящими и заботливыми. Думаю, моя старшая сестра Татьяна и брат Григорий думают и чувствуют также.

Когда мне было десять, папа впервые взял меня в спортивный зал, показал какие-то баскетбольные элементы, стал учить броскам по корзине. Дело это оказалось очень увлекательным и азартным. И вплоть до моей службы в Советской армии (1983 – 1985) мы часто играли с «Романычем» (как звали отца ученики и друзья) в баскетбол один на один, а также в «минус пять». В баскет я редко, но побеждал, а вот в точности бросков проигрывал всегда. У папы была великолепная баскетбольная техника, которую он в юности усвоил в Литве, о которой часто вспоминал по самым разнообразным поводам. У нас дома раз в месяц вся семья готовила замечательное литовское блюдо «цепелины». Это говяжий фарш, смешанный с обжаренным луком и обернутый тертым сырым картофелем. Такой «цыпелин» варился в кипящей воде и подавался к столу со сметанкой. Как же это было вкусно!

Как-то за таким обедом папа стал рассказывать о том, как он учился в классической гимназии в городке Росейняй, недалеко от Каунаса. Особенно красочны были его рассказы о преподавателе латыни, который приезжал из Каунаса. Этот профессор твердо полагал, что «на пять латынь знает только Господь Бог, преподаватель, соответственно, - на четыре, ну а уж господа гимназисты – в лучшем случае на три!» Эти воспоминания папа часто сопровождал изложением античных мифов или книг римских авторов, в том числе особенно его увлекавшего Гая Юлия Цезаря*. Однажды, когда я был уже студентом Сыктывкарского университета, произошел забавный случай. Мы сдавали экзамен по истории Древнего мира. Один из вопросов билета был мне решительно не известен. И вдруг я вспомнил, как «Романыч» подробно рассказывал о Гае Марие** и его военной реформе в пересказе своего учителя латыни из Каунаса. Я был спасен, ответ прозвучал очень основательно, педагог поставила мне пятерку! Когда я пересказал этот эпизод папе, он был страшно доволен…

Любовь папы к истории и мамы к литературе определили и круг моих гуманитарных интересов и увлечений. К ним добавился интерес к жизни за рубежом. Произошло это во многом благодаря папиной поездке в Соединенные Штаты в 1973 году. Сейчас поездки в Америку, в том числе и длительные – дело совершенно обычное. Но сорок лет назад, особенно в Сыктывкаре, это выглядело примерно как полет на Марс. Александр Романович уехал на два с половиной месяца. В Штатах жил его дядя, выдающийся физик Саул Леви, хорошо знавший в свое время Эйнштейна, а также двоюродный брат Алекс и сестра Марина. Папа приехал из Америки, переполненный впечатлениями. То, что он рассказывал, порой казалось фантастикой. Особенно в части развития спорта, в том числе его любимого баскетбола.

При этом Отец всегда оставался человеком очень трезво – и критически мыслящим. Ему понравилось в США, но он не идеализировал эту страну и понимал, как мне кажется, ее уязвимые места. Но поездка в Америку очень расширила его и наш, соответственно, кругозор. При этом своим впечатлениями он охотно делился со всеми, кому это было интересно.

В 1985 году выяснилось, что папа тяжело болен. Его оперировали, но, увы, было уже поздно. Это совпало с моим возвращением из армии. А в июле 1985 года в Сыктывкаре проходил Международный финно-угорский научный конгресс. Это было исключительно значимое для города и республики событие. На конгресс приехало много замечательных ученых. Среди них был мой кумир (он остается им и по сию пору), гениальный Вячеслав Всеволодович Иванов, великий лингвист и антрополог, блестящий поэт, переводчик и семиотик, говорящий и читающий, как мне кажется, на всех языках мира. Я пригласил Вячеслава Всеволодовича, его жену Светлану и сына Леню к нам домой. Вместе с родителями, сестрой, женой Валентиной и тогда совсем еще маленьким Максимом мы чуть не до утра пили чай и говорили обо всем на свете. Иванову и папе это общение было чрезвычайно интересно. Они обсуждали культурный и языковой облик независимой довоенной Литвы, историю прибалтийского еврейства, политическую ситуацию в СССР и за рубежом. Вячеслав Всеволодович много рассказывал за тем чаепитием и о своей дружбе с Борисом Пастернаком. Многие эпизоды этой удивительной дружбы и биографии Пастернака папу очень заинтересовали. Он, в свою очередь, излагал нам и собеседнику свое понимание «Доктора Живаго», прочитанного за двенадцать лет до этого в Америке.

Многие суждения Александра Романовича и Вячеслава Всеволодовича относительно жизни и литературы тогда вполне совпали, а я и моя жена подружились с этой невероятно талантливой и очень мужественной семьей на всю жизнь. Продолжается эта дружба, окрашенная воспоминаниями о так рано ушедшем Романыче, до сих пор. Примечательно и то, что наш старший сын родился тоже 13 февраля, как раз в день шестидесятилетия своего дедушки. То-то был праздник!

… Вообще же папа был человеком уникальных дарований, огромных знаний, исключительной деликатности, высокого благородства. Мне кажется, точнее я уверен, что многие его качества в той или иной степени унаследовали его друзья и ученики. Поэтому общаясь сегодня с ветеранами баскетбола или настольного тенниса, друзьями и соратниками Александра Романовича, я и сегодня порой очень различимо слышу его голос, суждения, шутки и советы. Наверное, не горят не только рукописи, но и тот духовный и душевный опыт, которым человек успевает поделиться в отведенные ему Создателем земные дни…

Дмитрий Несанелис

*Гай Юлий Цезарь – (первый век до н.э.) выдающийся римский полководец, реформатор, диктатор, император, автор знаменитой книги «Записки о галльской войне»

** Гай Марий – (второй – первый век до н. э), римский полководец и политический деятель, инициатор военной реформы, резко повысившей дисциплину и боевую мощь римских легионов. Семь раз избирался на должность римского консула