А.Навальный - «Они сначала всех посадят, а потом мы их сметем»

«Они сначала всех посадят, а потом мы их сметем»

Оппозиционер Алексей Навальный в интервью «Газете.Ru» — о тюрьме, эмиграции, Координационном совете оппозиции и будущем своего фонда Оппозиционер Алексей Навальный в интервью «Газете.Ru» — о тюрьме, эмиграции, Координационном совете оппозиции и будущем своего фонда.

Накануне начала процесса по делу «Кировлеса» Алексей Навальный рассказал «Газете.Ru» о своих ожиданиях от предстоящего судебного разбирательства, а также о том, какая судьба ждет Фонд по борьбе с коррупцией и Координационный совет оппозиции в случае посадки одного из лидеров протестного движения.

— Решение принято или нет?

— Конечно.

— Какое оно?

— Не знаю. Я знаю, что это точно обвинительный приговор. По-другому быть не может. Они уже сфабриковали это дело и уже огребли, их все обвинили в явных натяжках. Они уже получили весь свой негативный пиар, разговоры в духе «Да вы охренели, как можно украсть 16 млн, если ты заплатил 15?!». Теперь они ждут профита. У меня нет ни малейшего сомнения, что решение принято. Обвинительный приговор. Вопрос в том, реально или условно.

— Вам как кажется?

— Не знаю. Меня ужасно раздражает читать всю эту хрень: «Навальный хочет стать героем и сесть, он переживает, что ему дадут условный». Меня заранее раздражает, что я прочитаю кучу помойных статей о том, что «если ему дали условный, значит, он агент Кремля», «ему дали условное, значит, он не тру-оппозиционер», «вот, Навальному дали условное, а по «болотному делу» ребята-то сидят!». Меня это раздражает, но при этом у меня нет ни малейшей мысли: «Ах, как хорошо было бы, если бы мне дали реальный срок». Мне тут дали почитать книжку Переверзина — это юкосовец, который совсем недавно вышел, скоро ее должны опубликовать. Это, конечно, чтение впечатляющее. Он там описывает день за днем, как его посадили, следственный изолятор...

Вот ни малейшего желания нет находиться в Мордовии и спорить с начальником отряда по поводу того, пойду я работать или не пойду, вместо того чтобы заняться Шуваловым (первый вице-премьер Игорь Шувалов. — «Газета.Ru»), например.

Я понимаю, что это такое. К тому же будет очень обидно, если меня посадят до окончания поста — так шашлычку и не поем.

— Вы вообще не пробовали прикинуть, в какую зону теоретически вы можете попасть? Были мысли такие?

— Невозможно тут ничего прикинуть. Я в этом не разбираюсь и не пытаюсь даже претендовать на то, что я смогу сейчас определить какую-то роль, которую где-то буду играть. Я опираюсь на существующий опыт: политические попадают в «красные зоны». Туда, где реальный режим.

Все сейчас любят цитировать мои слова про кроссовки без супинатора. Я знаю, что нужно брать кроссовки без супинатора. На самом деле это все истории от Ольги Романовой (журналиста, член КСО. — «Газета.Ru). Она меня очень тронула рассказами о том, что мне нужно брать с собой в тюрьму. Накаркала. Первый раз это было где-то пару лет назад. Мы пошли на какой-то эфир, и она там меня довела до белого каления. Она мне говорила: «Тебя посадят, это 100%. Ты возьми вот такие кроссовки и вот такие трусы. А первую передачу нужно брать тогда, а вторую — тогда». Это все к тому, что я в таких разговорах живу годы уже. Они мне очень сильно надоели, но я стараюсь поменьше думать об этом, потому что если будешь постоянно об этом думать, то точно сойдешь с ума и уж точно не сможешь ничем другим заниматься.

— Чего вы ждете от первого дня заседания? Чего вообще от него ждать? Появится ли в первый день какая-то ясность о предстоящем процессе?

— Станет понятно: это будет «галопом по европам» или будут соблюдены какие-то ритуальные вещи из области правосудия. Самый короткий сценарий — это, наверное, полторы-две недели. Но, мне кажется, это маловероятно, это был бы какой-то трэш. Там заявлено 40 свидетелей. Сколько времени нужно, чтобы всех их послушать? Это все-таки продолжительный процесс. Так что должно быть несколько месяцев.

— Как вы будете строить свою линию защиты? У вас же с обвинением почти одинаковые доводы, вы сами об этом много раз говорили. Вы, очевидно, будете просить о проведении финансовой и бухгалтерской экспертизы. Что еще?

— Экспертиза — это ключевой момент. Как следователь может заявлять, что 16 миллионов похищено, когда есть платежки, где написано, что все оплачено? Следователь не имеет права сам выносить какие-то суждения относительно того, что где-то что-то украли. Там потерпевшего толком нет, его определили принудительно. Нет ни одного расчета, где было бы написано, что похищено 16 миллионов.

Ключевой момент — удовлетворят ли наше ходатайство о проведении экспертиз. Другой момент — удовлетворят ли наше ходатайство о запросе других финансовых документов.

Они же все время оперируют такими вещами, как невыгодный договор, заведомо убыточный договор. Мы затребуем другие договора, и все увидят, что там цены еще ниже. Я смотрел все эти документы, разбирался в них. Я точно знаю, что цены рыночные. Если судья это удовлетворит — это одно, это будет значить, что они пошли по какому-то красивому пути. Если нам в этом откажут, то тогда весь процесс просто будет чтением обвинительного заключения.

У нас абсолютно непреодолимые юридические доводы. У следствия нет ни малейшего доказательства, что я оказывал какое-то давление. Нет ни малейшего доказательства, что я получал или хотел получать какие-то деньги. Очевидно, что есть какая-то моя связь с Офицеровым (Петр Офицеров — директор ООО «Вятская лесная компания». — «Газета.Ru»), но я этого не отрицаю, я его знаю много лет. Но нет никаких переговоров о деньгах, нет никакого умысла, фактов получения денег нет. Доказать это все невозможно.

— Вам вообще как кажется, можно суть дела «Кировлеса» объяснить простому человеку, далекому от предпринимательства? Так, чтобы ему все стало кристально ясно?

— Черт его знает. Я так сильно погружен в дело, что мне уже кажется, что там совсем все ясно. Людям, далеким от экономики, по-моему, должна быть понятна базовая идея. Компания человека купила лес на 16 млн рублей. Продала его за 17. Им остался миллион рублей. Они его заплатили в виде зарплаты. Как можно их обвинять в том, что они похитили 16 миллионов рублей?! Какое вообще отношение к этому имею я? Если кто-то похитил 16 млн рублей, то куда они пошли? Пусть нам следствие ответит на вопрос: где эти 16 млн рублей или 40 тысяч кубометров леса. Продали?! А где тогда деньги? Или вернули в «Кировлес»?! Охренительно!

— Фонд по борьбе с коррупцией как-то готовился к процессу? Вы вроде будете делать какой-то штаб в Кирове. Кто-то туда уже поехал из фонда?

— Туда уже поехал сотрудник фонда Жора Албуров, но исключительно для того, чтобы снять квартиру. В гостинице жить дорого, поэтому мы снимем квартиру, в которой буду жить я с адвокатами. Как минимум мы должны сделать штаб. Если процесс затянется на месяц, нам нужно, чтобы где-то люди жили, чтобы где-то стояли компьютеры, принтеры, чтобы распечатать ходатайства.

Большое количество людей хочет приехать туда, как мы когда-то ездили в Астрахань

(на акцию протеста против фальсификации результатов мэрских выборов в апреле 2012 года. — «Газета.Ru»). Этим людям тоже нужна какая-то точка, чтобы закрепиться. В каком-то смысле астраханская ситуация повторяется. Когда я туда приехал, там не было ничего, кроме небольшого штаба Шеина (Олег Шеин — кандидат, устроивший голодовку в знак протеста. — «Газета.Ru») и трех москвичей, которые почему-то сидели на местной площади. А через неделю пять тысяч человек прошли несанкционированным маршем по городу.

По очевидным причинам я сам не могу заниматься пиар-подготовкой своего процесса. Да и времени у меня нет. Этим будут заниматься волонтеры. Пока, правда, непонятно, сколько народа приедет. Непонятно, какой будет уровень сопротивления местной власти: будут они гонять активистов, не будут…

— Я так понимаю, что это от местной власти зависит, от губернатора Никиты Белых?

— Будут гонять или не будут — зависит от Белых.

— Так будут гонять?

— Я не знаю. Вряд ли Белых на это пойдет… Практика показывает, что везде, где гоняют, возникают проблемы. Где не гоняют — там походили люди и все. Он же не совсем дурак, он понимает, как это устроено.

— Семья ваша поедет в Киров? Вы этот вопрос как решили?

— Жена поедет со мной 17-го числа. И все поедут 17-го (апреля). Но всем же суд в Кирове как представляется — что уже 17-го числа будет вот эта тягостная пауза, мы стоим, а судья что-то зачитывает и говорит: «Приговорил!». Но 17-го числа ничего этого не случится.

Вполне вероятно, что будет заседание два часа и потом мы разойдемся. Мы заявим ходатайство об ознакомлении с материалами, и следующее заседание будет через три дня. И никто не увидит душераздирающего «суд приговорил» и «назначается наказание».

Так что всем своим родственникам я говорю: «Чего туда ехать?! Ехать надо будет на приговор». Если кто-то хочет поддержать морально, надо ехать просто в один из дней. Посмотреть на суд, на то, как все устроено, на кировские достопримечательности…

— Вы в одном интервью говорили, что вы с женой обсудили вариант, при котором вас сажают…

— Сто лет назад еще.

— Можете вспомнить, когда у вас об этом разговор зашел первый раз?

— Зайдите в мой «Живой журнал» 2008 года в пост «Про то, как пилят в «Газпроме» и посмотрите комменты. Там куча комментов одинаковых: «Тебя посадят».

— Так это комменты, а то жена.

— Жена же читает комменты! Никогда никаких иллюзий на эту тему не было.

Но так серьезно, чтобы я ей выписывал на бумажку телефоны, по которым нужно позвонить, и доверенности оформлял, мы стали обсуждать эту тему, когда мы из Штатов возвращались, из Йеля. Они тогда стали выпускать первые информационные заявления. Была такая кампания специально, чтобы я испугался и запросто остался еще на годик в Йеле поучиться. Вот тогда мы это впервые обсуждали.

Ну как это происходит… Ты говоришь: «В случае чего позвони таким-то людям». Доверенности, например, нужны. Какие-то деньги на счету в банке лежат — как жена ими может воспользоваться? Она придет в банк, а ей скажут: «Где Навальный?» Навального нет. А из СИЗО ты будешь доверенность получать полгода. Банковские доверенности, на детей, такие доверенности, сякие… Понять, где что лежит. Пароли от электронных почт, от компьютеров. Где деньги брать, что делать.

— А с детьми вы лично как-то это все обсуждали?

— Захар еще маленький. А Даша буквально на прошлой неделе мне сказала: «Почему я все всегда узнаю последней? Девочки в классе говорят, что тебя будут судить». Я планировал с ней поговорить, но, к сожалению, эти

девочки в классе мне все испортили и обсудили с ней все раньше меня. Когда еще меня сажали на 15 суток, Даша все знала, об этом говорили по телевизору, к ней в школе учителя подходили, говорили что-то ободряющее. Она знает, что я борюсь с жуликами, а жулики пытаются меня посадить. Для Даши не будет никакой новости в том, что со мной борются.

У меня весь дом изрисовали портретами меня за решеткой. Естественно, все это видели, в том числе и дети. Была смешная ситуация: я прихожу домой, а у Захара весь шкаф оклеен стикерами, где я за решеткой. Он пошел во дворе гулять, а весь двор заклеен этими стикерами. И он подумал: «О, мой папа такой популярный, везде его фотографии». Он ободрал эти стикеры и дома повесил на шкаф.

— Обсуждался какой-нибудь вариант, что вашей жене стоит уехать с детьми?

— Обсуждался, конечно. Но, во-первых, есть такое банальное, но важное препятствие: чтобы оставаться, нужны деньги. Нельзя просто так взять и отправить человека в Лондон: «Езжай-ка, пожалуйста, жена с двумя детьми, в Лондон! И живи там!» Там же жизнь еще дороже, чем в Москве. Во-вторых, они сами не хотят уезжать. И я тоже не хочу, чтобы они уезжали. Если дойдет дело до каких-то угроз, опасности насилия, то тогда можно об этом подумать. А так — я не вижу смысла.

— Политолог Александр Морозов на прошлой неделе писал в своей статье, что, по его мнению, для вас было бы лучше уехать, создать условное правительство в изгнании. В пример приводился Ходорковский, у которого было политическое влияние. Он решил сесть, вероятно, надеясь это влияние сохранить. Вот он выходит через десять лет. Никакого влияния у него, очевидно, больше нет. Вы вообще никогда не рассматривали вариант эмиграции?

— Во-первых, я не думаю, что Ходорковский садился с мыслью о том, чтобы сохранить политическое влияние. Я думаю, что не было других вариантов. Так просто развивались события. Второе. Я реально никогда не обсуждал (возможность эмиграции), и это моя принципиальная позиция. Для меня ключевой момент — доверие.

Все, что у меня есть, построено на доверии. Вы же видите, как мы живем. У нас никогда не было ресурсов, но нам всегда все помогали. Люди деньги перечисляют. Почему? Потому что главный ресурс — доверие. Я разделяю с ними все опасности.

Когда я прихожу на продление по «болотному делу», я вижу, как на меня смотрят некоторые родственники. Я читаю в их глазах: «Ты-то не сидишь? Заводила… А они сидят». Родственников можно понять, но большинству людей ясно, что я не могу контролировать, кто сидит, а кто нет. Я разделяю опасности и риски пребывания здесь. Если я не буду разделять, я потеряю это доверие и разрушится все, что у меня есть.

— Тогда вопрос: что случилось с членами Координационного совета Рустемом Адагамовым и Гарри Каспаровым? Люди во время выборов КС доверили им право говорить от имени Болотной площади. В итоге Адагамов уехал в Чехию, фактически бросив тех, кто за него голосовал. С Каспаровым ситуация непонятная: то ли уехал, то ли не уехал.

— Ничего Адагамов не бросил. Когда эта ситуация началась, я ему сказал: «Уезжай». Против него была развернута тотально лживая кампания. Уже сейчас было понятно, что это не имело под собой никаких оснований, полнейшее вранье и фальшивка. К сожалению, это была не просто пропагандистская кампания, которую вели дебилы с Life News, но в ней еще активно участвовал Следственный комитет. Его бы арестовали по этой лживой туфте с обвинениями в педофилии, а потом где-нибудь в камере грохнули. Так что абсолютно правильно сделал, что взял и уехал. Зачем сидеть и ждать, пока тебя реально убьют?

Что касается Каспарова, то это Яшин (член политсовета «Солидарности» Илья Яшин. — «Газета.Ru») просто какую-то чушь сказал (о том, что Каспаров собирается эмигрировать. — «Газета.Ru»). То, что у Каспарова квартира там (в США), все знают. На какие деньги он ее купил — нет никаких сомнений. Он живет то здесь, то там, я с ним регулярно общаюсь. Деятельность он ведет, постоянно ездит, читает лекции. С чего вообще пошли разговоры, что он эмигрировал, я не понимаю. Конечно, он вернется.

— Как вам кажется, можно ли уже говорить о появлении новых политэмигрантов? Это явление уже состоялось?

— А кто тогда такая Рыбаченко (активистка «Солидарности» Анастасия Рыбаченко. — «Газета.Ru»)? Или Газарян (эколог, член КСО Сурен Газарян. — «Газета.Ru»)? По «болотному делу» люди? Конечно, они политэмигранты. Это люди, которые ведут себя правильно абсолютно. Это со мной будут возиться, и на суд приедет 60 журналистов. Обычного человека, особенно где-нибудь в регионе, просто прихватят и грохнут, как Червочкина (нацбол Юрий Червочкин, убитый в 2007 году в Подмосковье при невыясненных обстоятельствах. — «Газета.Ru»). Лучше пусть уезжают. Тем людям, которые действительно чувствуют, что есть опасность, я советовал бы уезжать. Это правильное решение, в нем нет ничего трусливого, это элемент борьбы. Нужно просто там продолжать этим заниматься.

— А как там продолжать борьбу?

— Мы живем в интернетах. Ты в свой бложек будешь писать, что там, что тут. Мы же в плане практической деятельности

снова вернулись в 1905 год: листовки, пикеты, митинги. Организовывай свои митинги там, за границей. Требуй, чтобы жуликов вносили в «список Магнитского». Помогай деньги собирать. Помогай другим политзаключенным. Какая разница, живешь ты в Ярославле или в Таллине?

— Так и что, занимаются они там политической борьбой? Условная Рыбаченко в Таллине…

— Это второй вопрос, занимаются они этим или нет. Хорошо бы, если занимались. Но нужно понимать — человек бежит. У него там ни работы, ни родственников, ни друзей и какие-то совершенно долматовские варианты — оказаться в лагере для беженцев. Тебе сначала нужно устроить свой быт. Странно упрекать того, кто понимает, что завтра ему может быть нечем платить за квартиру, в том, что он не организует пикеты. Человеку нужно сначала получить политическое убежище, найти работу и еще как-то со своими рыдающими родственниками порешать вопросы.

— А почему вообще с Координационным советом оппозиции все так получилось? Есть мнение, что выборы в КСО удались гораздо больше, чем он сам.

— Это правда. Выборы в Координационный совет оппозиции — пока что лучшее, что случилось с Координационным советом. Мы внедрили честные, свободные выборы как принцип принятия решений. Это важная вещь, которую мы должны сохранить.

Но не нужно думать, что какой-то любой орган, пусть даже избранный, возьмет и построит для всех светлое будущее.

Координационный совет — это верхушка движения. Хорошо бы избрать лучших из этого движения, но не надо думать, что они сейчас возьмут и порешают все вопросы и численность митингов увеличится в 20 раз. Задача Координационного совета — сделать протестное движение более эффективным. Сделал он его эффективным?

— Нет.

— …Нет, не сделал. Мы не смогли организовать работу. В моем идеальном Координационном совете все эти идеальные люди должны были, как пазл, сложить свои ресурсы, чтобы вырос коэффициент полезного действия. Этого не случилось. Нас сожрали сиюминутные проблемы и бесконечные обсуждения регламента. Но коллегиальный орган должен работать по каким-то правилам. Нужно какое-то время, чтобы произошло становление.

— Почему Координационный совет так и не смог стать эффективным органом?

— Есть, к сожалению, такая традиция, что активисты фокусируются на принятии каких-то заявлений. Новая формация активистов, к которой относятся, например, все члены «Гражданской платформы» (фракции внутри КСО, в которую среди прочих входят Ксения Собчак, Михаил Шац, Татьяна Лазарева, Филипп Дзядко. — «Газета.Ru») — они вообще не понимают, зачем этим нужно заниматься вместо того, чтобы наблюдателей готовить. И вот у них начался разлад. Неполитическим не интересно сидеть и слушать очередное заявление, им интересна проектная деятельность. Политической части не интересна проектная деятельность. Мы в фонде работаем и с теми и с другими. Видимо, избиратели должны будут это учесть при формировании второго Координационного совета…

— Вы думаете, что второй КСО вообще будет?

— Что-то все равно будет. Если не будет Координационного совета — то что тогда будет? Мы вернемся к «круглым столам»? Или к оргкомитету? Тогда снова возникнет вопрос: «А кто эти люди, которые там сидят?»

— Вы вообще понимаете, что вы являетесь основным двигателем в КСО? Это я говорю к тому, что если вас сейчас «закроют», то будущее у этого органа станет еще более неочевидным. Не кажется вам, что все рассыплется?

— Ничего страшного не случится, если рассыплется.

— То есть рассыплется?

— Вы голосовали за КСО? Вы куда-то денетесь? Вас же все равно будет интересовать Координационный совет или оргкомитет? Есть все эти 80 тысяч человек, которые ходят на митинги, есть люди, которые не согласны с текущей ситуацией. Они никуда не денутся. Наверно, процесс принятия решений замедлится. Какое-то время будет дезориентация. Но центр принятия решений все равно возникнет. Это объективная вещь, пустоты не бывает.

— «Народный альянс», который позиционирует себя как партию сторонников Навального, сможет стать рупором Навального, если вас посадят? Он будет говорить от вашего лица?

— Рупор Навального — это скорее наш фонд. Люди в «Народном альянсе» — тоже мой рупор, они со мной работают. Любой человек, который думает так же, как я, — это рупор Навального. Партия 5 декабря — это абсолютный рупор Навального. Точно так же, как я — рупор Партии 5 декабря. Национал-демократическая партия — рупор Навального, и наоборот. От Акунина и Пархоменко до Тора, Крылова и Кашина — это все рупор Навального, и наоборот. Мы же все об одном.

— Как фонд будет функционировать без вас? Вы обсуждали со своими сотрудниками ситуацию, что вас может не быть?

— Мы в фонде обсуждали ситуацию, при которой меня нет. У всех здесь есть доверенности. Фонд понимает, что делать, у него есть четкие проекты.

Мы миллион раз обсуждали вариант, что меня могут изолировать. Перед Новым годом было такое совещание, и еще одно недавно совсем. Я бы не сказал, что для сотрудников фонда является новостью или проблемой то, что меня может не быть.

Я каждому человеку, которого брал на работу, говорил: «Вы понимаете, что могут посадить меня и могут посадить вас?» Все говорили: «Да, и я иду с этим осознанием».

Вопрос в поиске финансирования для фонда. Если я буду выведен из этой цепочки, я надеюсь, что вы все скинетесь деньгами. По моему ощущению, люди, частные лица, будут еще больше денег пересылать. Ключевые инвесторы, может, испугаются, хотя те, которые остались сейчас, уже вряд ли испугаются.

Я понимаю, что сохранить фонд, сохранить деятельность будет в сто раз сложнее. Эффективность моей деятельности упадет на 99%. Расследования тоже достаточно сильно просядут. Многое, к сожалению, завязано на меня, хоть я и пытался это переделать. Все будут крутить головой и говорить: «А что же делать? Пусть Навальный нам подскажет, пусть напишет нам письмо из тюрьмы, как нам бороться с «Единой Россией».

— А информационная работа как будет вестись? С блогом что будет?

— С информационным контактом сложнее. Но, если не будет моего ЖЖ, поднимется роль других ресурсов.

Блог-то будет, но я же не смогу писать в него из тюрьмы. Я буду передавать из нее записочки, которые будут публиковаться,

доступ ко всяким моим твиттерам-фейсбукам и «контактам» здесь есть у всех. Сейчас я везде пишу сам, ну а будут писать сотрудники фонда. Какая разница — весь мой твиттер состоит из полезных ссылок и глупых шуток. Будет, значит, меньше глупых шуток и больше полезных ссылок.

— Вы об этом так спокойно говорите. Вам все равно, что ли?

— Нет никакой драмы. Вполне вероятно, что меня посадят. Не нужно здесь ничего нагнетать. Это крайне неприятный факт, но, если я схвачусь за голову и буду волосы рвать: «Боже, боже, меня посадят!» — что от этого изменится?

Они рано или поздно всех посадят. Надо очень четко это понимать. Альтернатива-то очень простая, судя по тому, как ситуация развивается по белорусско-узбекско-казахскому сценарию. Либо мы их сметем, либо они всех посадят. Скорее всего, будет вариант, при котором они сначала всех посадят, а потом мы их сметем. Не нужно очень сильно переживать. Ну посадят — выйдем.

Система рухнет, но это может занять несколько лет. Наша задача — приближать это все.

— И когда, по вашему мнению, это случится?

— Если бы все не ныли без конца, а поработали немножко, делали то, что я говорю и тратили на это по 15 минут в день, то система не прожила бы и месяца. Когда у меня все спрашивали год назад, я говорил, что система не проживет полтора-два года. Сейчас мои прогнозы более пессимистичные, но я по-прежнему не даю ей больше двух лет.

— У меня всего один вопрос к вам остался. Может зря вы все это начали тогда, в декабре 2011-го?

— Мы ничего в декабре не начинали. Если мы что-то и начинали, то начинали мы это гораздо раньше. В декабре все случилось само по себе. Это они все это начали в декабре. Они очередными фальсификациями выборов вывели людей на улицы. Мы ничего не начинали. Это на самом деле проблема, потому что уже пора бы и начать. Мы ведь не делали ни хрена.

Так что, скорее, зря, что мы все это не начали тогда, в декабре. А пора бы уже начать, пора бы уже побороть лень и понять, что никто кроме нас этого не сделает. Нет никакого Навального, никакого Координационного совета, никакого Ходорковского, который придет и молча исправит все. Это только в песне у «Аквариума» такое существует.

"Ils ont d'abord envoyé en prison, puis nous les avons balayées"Navalny Alexei leader de l'opposition, dans une interview, «le journal» - la prison, l'exil, le Conseil de coordination de l'opposition et l'avenir de la Navalny fonds de l'opposition Alexei militante dans une interview, «le journal» - la prison, l'exil, le Conseil de coordination de l'opposition et l'avenir de la caisse.A la veille du procès de "Kirovlesa" Navalny Alexei dit "Gazeta.ru" sur leurs attentes pour le procès à venir, ainsi que sur ce qui se passera au Fonds pour la lutte contre la corruption et le Conseil de coordination de l'opposition dans le cas de l'atterrissage un des leaders du mouvement de protestation.- La décision a été prise ou non?- Bien sûr.- Qu'est-ce que c'est?- Je ne sais pas. Je sais que c'est exactement la conviction. D'aucune autre manière. Ils ont fabriqué une affaire et ont ogrebli, tous accusés d'exagération apparente. Ils ont toute leur PR négatif, on parle dans l'esprit de «Oui, vous ohreneli comment voler 16 millions, si vous avez payé 15? '. Maintenant, ils attendent le résultat. Je n'ai aucun doute que la décision est prise. Conviction. La question est réelle ou relative.- Ça vous plaît?- Je ne sais pas. J'étais terriblement ennuyeux de lire toutes ces conneries, "Navalny veut être un héros et asseyez-vous, il craignait que lui donnerait une condition." M'irrite à l'avance que j'ai lu beaucoup d'articles sur la façon dont les déchets que «si on lui a donné un sursis, alors qu'il est un agent du Kremlin", "il a été donné un sursis, ce qui signifie qu'il n'est pas l'opposition des travailleurs», «Maintenant, Navalny a reçu une suspension, et sur «marais de cas" les gars, puis s'asseoir! ". Ça me dérange, mais je n'ai pas la moindre idée, "Oh, combien il serait agréable si on m'avait donné une vraie vie." J'ai ensuite lu le livre a Pereverzin - il yukosovets, qui a récemment sorti, elle sera bientôt publié. Ceci, bien sûr, la lecture impressionnante. Il le décrit au jour le jour, comme il est planté, le centre de détention ...Ce n'est pas le moindre désir d'être en Mordovie et discuter avec l'unité de la tête sur ce que je vais travailler ou de ne pas aller, au lieu de faire face à Chouvalov (premier vice-premier ministre Igor Chouvalov Igor -. "Times"), par exemple.Je comprends ce que c'est. Sera également très mécontent si j'ai été mis à la fin de l 'après - comme les brochettes et chanter.- Vous n'avez pas essayer de comprendre dans quelle zone vous pouvez obtenir théoriquement? Avoir de telles pensées?- Il n'y a rien d'impossible à estimer. Je ne comprends pas cela et ne cherchent même pas à prétendre que je peux maintenant identifier un rôle que je jouerai quelque part. Je m'appuie sur l'expérience existante: ". Zone rouge" chute politique dans le Là où le mode réel.Tout le monde aime à citer les paroles de mes chaussures sans soutien de la voûte. Je sais que j'ai besoin de prendre les baskets sans soutien de la voûte. En fait, c'est toute l'histoire d'Olga Romanova (journaliste, membre de la RSE -. "Times). Elle a été très touchée par les histoires que j'ai que je dois prendre avec toi et en prison. Nakarkat. La première fois, c'était il ya deux ans. Nous sommes allés un peu d'air, et elle m'a amené à la distraction. Elle m'a dit: "Vous serez mis, il est de 100%. Maintenant vous prenez ces chaussures et là sont des lâches. Un premier engrenage est nécessaire de prendre le temps, et la seconde -. Puis " C'est tout à fait ce que je vis dans les années Discussion ces déjà. Ils ont nourri m'a beaucoup, mais j'essaie de penser moins à ce sujet, parce que si vous êtes constamment penser, puis il suffit de devenir fou, et ne peut certainement pas faire quoi que ce soit d'autre.- Qu'attendez-vous de la première journée de la réunion? Qu'est-ce que j'attends de lui? S'il y aura le premier jour un peu de clarté sur le processus à venir?- Devient clair: ce sera "Crossing Europe» et sera observé quelques trucs rituel de la justice. Le plus court script - c'est probablement l'une et demie à deux semaines. Mais je pense que c'est peu probable, il serait une sorte de poubelle. Elle a fait valoir 40 témoins. Combien de temps avez-vous besoin d'écouter chacun d'eux? C'est toujours un long processus. Donc il doit y avoir quelques mois.- Comment allez-vous construire une ligne de défense? Vous avez la même charge avec presque les mêmes raisons que vous le faire plusieurs fois. Manifestement, vous demandera une expertise comptable et financière. Quoi d'autre?- Expertise - c'est là le point essentiel. L'enquêteur ne peut prétendre que 16 millions de dollars volés lorsque les paiements par carte là-bas, où il est dit que tout payé? L'enquêteur n'a pas le droit de se faire des jugements quant à ce que quelque chose a été volé quelque part. Il n'est vraiment pas une victime, il a identifié obligatoire. Il n'y a pas de calcul, où il serait écrit que kidnappé 16 millions.Le point clé - satisfaits de notre demande d'examen. Un autre point - il satisfaire notre demande au sujet de la demande d'autres instruments financiers.Ils fonctionnent toujours avec des choses telles que contrat défavorable nette perte du contrat. Nous demandons pour les autres contrats, et tout le monde va voir qu'il ya des prix sont encore plus bas. J'ai regardé tous ces documents, de les comprendre. Je sais que le prix du marché. Si le juge est convaincu: - celui-ci, cela voudrait dire qu'ils sont passés par une belle manière. Si nous ne parvenons pas à cela, alors tout le processus sera juste de lire l'acte d'accusation.Nous n'avons absolument insurmontables arguments juridiques. Les enquêteurs n'ont pas la moindre preuve que je n'ai eu aucune pression. Il n'y a pas la moindre preuve que j'ai reçu, ou recevront de l'argent. Il est évident qu'il ya un lien avec mon Ofitserova (direction Peter - Directeur de la «Société Forêt Viatka." - "Times"), mais je ne le nie pas, je le connais depuis de nombreuses années. Mais il n'ya pas de négociation sur l'argent, il n'y a pas d'intention, le fait de recevoir plus d'argent. Prouver que c'est impossible.- Vous êtes tous comme il semble, peut l'essence "Kirovlesa» pour expliquer l'homme du commun, loin de l'entreprise? Alors que tout est devenu limpide?- Dieu le sait. Je suis tellement absorbé dans les affaires, je pense déjà qu'il est tout à fait clair. Les gens éloignés de l'économie, à mon avis, devrait être clair pour l'idée de base. La société a acheté les droits des 16 millions de roubles forêt. Elle a vendu pour 17. Ils sont restés un million de roubles. Ils l'ont payé en salaire. Comment peuvent-ils blâmer le fait qu'ils ont volé 16 millions? Que faire avec cela à tout ce que j'ai? Si quelqu'un a volé 16 millions de roubles, soit où ils sont allés? Laissez-nous répondre à la question corollaire: où sont les 16 millions de roubles, soit 40.000 mètres cubes de bois. Vendu? Et où est l'argent alors? Ou retournés à "Kirovles»? Putain!- Le Fonds mondial de lutte contre la corruption dans le processus de préparation de quelque chose? Vous ferez une sorte de quartier général à Kirov. Quelqu'un y est allé d'un fonds?- Il est déjà parti fonds Jora employé Alburi, mais seulement dans le but de louer un appartement. L'hôtel est cher pour vivre, donc nous allons prendre l'appartement où je vais vivre avec les avocats. Au moins, nous devons faire du personnel. Si le processus est retardé d'un mois, nous voulons que les gens vivent quelque part, que quelque part il y avait des ordinateurs, des imprimantes pour imprimer la demande.Un grand nombre de gens veulent y aller comme nous l'avons été une fois à Astrakhan(Pour protester contre l'élection du maire truquées en Avril 2012 -. "Times"). Ces personnes doivent également certain point de prendre pied. En un sens, la situation se répète à Astrakhan. Quand je suis arrivé, il n'y avait rien d'autre qu'une petite équipe Shein (Oleg Shein - un candidat qui a construit une grève de la faim en signe de protestation -. "Times") et trois des Moscovites qui en quelque sorte assis sur la région. Une semaine plus tard, cinq mille personnes étaient non autorisée mars à travers la ville.Pour des raisons évidentes, je ne peux pas me traitera de la préparation de son processus de relations publiques. Et le temps que j'ai. Ce seront les bénévoles. Jusqu'à présent, toutefois, il n'est pas clair combien de personnes viendront. On ne sait pas quelle sera la résistance des autorités locales: ils chasseront les militants ne ...- Je comprends qu'il est indépendant de l'autorité locale, le gouverneur Nikita White?- Est-ce que conduire ou non - dépend des Blancs.- Il en sera de conduire?- Je ne sais pas. Il est peu probable qu'il ira à la White ... L'expérience montre que là où la chasse, il ya des problèmes. Où ne pas conduire - il y avait comme des personnes et de tous. Ce n'est pas un imbécile, il sait comment cela fonctionne.- Votre famille ira à Kirov? Vous décidez comment cette question?- La femme ira avec moi le 17. Et aller le 17 (Avril). Mais tout le même tribunal à Kirov semble - que, dans le 17ème sera là cette pause douloureuse, nous nous trouvons, et le juge a lu quelque chose et dit, «une phrase!». Mais le 17 n'est pas arrivé.Il est probable qu'il y aura réunion de deux heures, puis nous nous sommes séparés. Nous avons fait une demande d'accès aux documents, et la prochaine réunion aura lieu dans trois jours. Et personne ne voit déchirante "condamnation" et "seront punis."Alors que tous ses parents je dis: «Qu'est-ce y aller? Doivent aller à la phrase. " Si quelqu'un veut soutenir moralement, il faut aller un jour. Recherchez sur le terrain, la façon dont les choses fonctionnent dans les attractions Kirov ...- Vous avez dit dans une interview que vous et votre femme a discuté de la possibilité que vous avez mis ...- Il ya cent ans là-bas.- Vous rappelez-vous quand vous avez arrêté d'en parler la première fois?- Accéder à mon "Live Journal" en 2008 dans le poste «Environ combien de sciage dans" Gazprom "pour afficher les commentaires. Il ya beaucoup des mêmes commentaires: "Vous serez mis."- Alors, c'est le commentaire et la femme.- La femme lit les commentaires! Jamais aucune illusion à ce sujet n'était pas.Mais si grave, si je l'ai écrit sur un bout de papier sur lequel son téléphone à appeler, et la procuration est exécutée, nous devons en discuter quand nous sommes revenus en provenance des États, de l'Université Yale. Ils ont alors commencé à produire la déclaration de renseignements premier. Il y avait une telle campagne spéciale que j'étais effrayé et facilement y rester une autre année à Yale à apprendre. C'est alors que nous avons d'abord discuté.Eh bien, comme il arrive ... Vous dites: «Si quelque chose se produit, appelez les gens tels et tels." Procuration, par exemple, sont nécessaires. Un peu d'argent dans la banque sont - comme une femme peut les utiliser? Il viendra à la banque, et elle dira: «Où gros?" Navalny pas. Et de sortir de prison, vous recevrez une autorisation pour six mois. Puissance de la batterie de l'avocat des enfants, cette procuration, syakie ... comprendre où tout se trouve. Envoyer mots de passe des ordinateurs. Où est l'argent pour prendre, ce qu'il faut faire.- Un enfant vous personnellement une fois qu'il a parlé?- Zakhar encore faible. Dasha semaine dernière, j'ai dit: «Pourquoi ai-je toujours entendre plus tard? Les filles de la classe dit que vous serez jugés. " J'avais l'intention de lui parler, mais, malheureusement, cesfilles dans la classe J'ai tout gâché et a discuté avec lui avant moi. Lorsque j'étais encore emprisonnée pendant 15 jours, Dasha savait tout, d'en parler à la télévision, son professeur est venu dire quelque chose d'encourageant. Elle sait que je suis aux prises avec des escrocs et escrocs essaient de me mettre. Pour Dasha il n'y aura pas de nouvelles que la lutte avec moi.J'ai tout le logement portraits izrisovali moi derrière les barreaux. Naturellement, tout ce qu'il vit, y compris les enfants. Était une drôle de situation: je rentre chez moi, alors que Zahara ensemble du cabinet collé des autocollants où je emprisonnés. Il est allé faire une promenade dans la cour, et la cour enregistrée ces autocollants. Et il pensait: «Oh, mon papa est un tel populaire partout dans le monde, ses photographies." Il a déchiré ces autocollants et la maison accrochée sur le boîtier.- Discuter de toutes les options que votre femme devrait aller avec les enfants?- Discuter, bien sûr. Mais, d'abord, il ya un obstacle trivial, mais important de rester, nous avons besoin d'argent. Vous ne pouvez pas ramasser et mettre un homme à Londres: "Allez-y une minute, s'il vous plaît, sa femme et deux enfants à Londres! Et y vivre! "Il ya une vie encore plus cher qu'à Moscou. Deuxièmement, ils ne veulent pas partir. Et je ne veux pas qu'ils partent. Si il s'agit de l'affaire de toute menace, le risque de violence, alors vous pouvez penser. Et donc - je ne vois pas l'intérêt.- Le politologue Alexander Morozov a écrit la semaine dernière dans un article qui, à son avis, il serait préférable de laisser, créer un gouvernement en exil conditionnelle. Dans l'exemple cité Khodorkovski, qui a eu une influence politique. Il a décidé de s'asseoir, probablement dans l'espoir de garder cette influence. Ici, il s'agit en dix ans. Pas d'influence avec lui, de toute évidence, n'est plus. Vous n'avez jamais envisagé l'option de l'émigration?- D'abord, je ne pense pas que Khodorkovski s'est assis avec l'idée de garder une influence politique. Je pense qu'il n'y avait pas d'autres options. Événements si simple développé. Seconde. Je n'ai jamais vraiment discuté (la possibilité de l'émigration), et ceci est mon principe. Pour moi, le point essentiel - la confiance.Tout ce que j'ai est basée sur la confiance. Vous voyez comment nous vivons. Nous n'avons jamais eu les ressources, mais nous avons toujours tous aidé. La liste des personnes de l'argent. Pourquoi? Parce que la principale ressource - la confiance. Je partage avec eux tout le danger.Quand je reçois une extension sous la rubrique «cas Marsh," Je peux voir comment ils me regardent des parents. J'ai lu dans leurs yeux, «Vous n'avez pas, vous êtes assis? Tours ... et ils sont assis. " Les proches peuvent comprendre, mais il est clair pour la plupart des gens que je ne peux pas contrôler qui est assis et qui n'est pas. Je partage les dangers et les risques de rester ici. Si je ne partage pas, je vais perdre cette confiance et de détruire tout ce que j'ai.- Alors la question est: qu'est-ce qui est arrivé aux membres du Conseil de coordination Adagamovym Rustem et Garry Kasparov? Personnes au cours de la CdP élections qui leur sont confiées le droit de parler au nom de la zone de marais. Enfin Adagamov allé à la République tchèque, la quasi-abandon de ceux qui ont voté pour lui. Kasparov situation étrange: soit à gauche ou à ne pas partir.- Rien Adagamov pas. Lorsque cette situation a commencé, je lui ai dit: «Va-t'en." A été lancé contre lui la campagne totalement faux. Déjà, il était clair qu'il n'avait aucun fondement, de purs mensonges et de faux. Malheureusement, ce n'était pas seulement une campagne de propagande menée par des abrutis avec Nouvelles de la vie, mais ce n'était toujours commission d'enquête active. Il aurait été arrêté sur ces accusations de pédophilie Tufte faux, et puis quelque part dans la chambre tués. Alors, quelle est la bonne chose qu'il prit et s'en alla. Pourquoi rester assis et attendre jusqu'à ce que vous faire tuer?En ce qui concerne Kasparov, il Yashin (membre du conseil d'administration de "Solidarité" Yashin Ilya -. "Times") vient d'être dit des bêtises (que Kasparov va émigrer -. "Times"). Le fait que l'appartement de Kasparov là-bas (aux Etats-Unis), tout le monde le sait. Ce que l'argent qu'il a acheté - il n'ya aucun doute à ce sujet. Il vit ici et là, je lui parle régulièrement. Activités, il est constamment voyages et des conférences. Où était question qu'il avait émigré, je ne comprends pas. Bien sûr, il revient.- Que pensez-vous, est-il possible de parler de l'émergence de nouveaux réfugiés politiques? Ce phénomène a déjà eu lieu?- Qui donc comme Rybachenko (militant du mouvement "Solidarité" Rybachenko Anastasia -. "Times")? Ou Ghazaryan (écologiste, membre de la RSE Suren Ghazaryan -. "Times")? Selon les "marais" de cas de personnes? Bien sûr, ils sont des réfugiés politiques. Ce sont des gens qui se comportent tout à fait correctement. Cela me dérange pas, et entrera 60 journalistes. La personne moyenne, en particulier, quelque part dans la région de stuck et juste bang comme Chervochkin (natsbol Yuri Chervochkin, décédé en 2007 à Moscou dans des circonstances mystérieuses -. "Times"). Il est préférable de laisser aller. Pour ceux qui ne se sentent qu'il ya un danger, je vous conseille de partir. Il s'agit de la bonne décision, il n'y a rien de lâche, il est un élément de la lutte. Vous avez juste besoin de continuer à le faire.- Et comme il continuer à se battre?- Nous vivons sur Internet. Vous êtes dans votre blozhek vous écrivez que là, c'est tout. Nous sommes dans le business plansont de retour en 1905: tracts, des piquets, des rassemblements. Organiser leurs réunions, à l'étranger. Exige que les escrocs ont fait dans la "liste Magnitski". Aidez l'argent collecté. Aidez les autres prisonniers politiques. Quelle différence faites-vous vivre à Yaroslavl ou à Tallinn?- Alors quoi, ils sont engagés dans une lutte politique? Conditionnelle Rybachenko à Tallinn ...- Il s'agit de la deuxième question, ils l'ont ou pas. Ce serait bien si vous faisiez. Mais nous avons besoin de comprendre - des gens courir. Il n'a pas de travail, pas de famille, pas d'amis, et quelques options complètement Dolmatovskaya - être dans un camp de réfugiés. Vous devez d'abord organiser votre vie. Quelqu'un blâme étrange qui comprend que, demain, il peut être pas d'argent pour payer le loyer, qu'il n'organise pas de piquets de grève. Une personne doit obtenir l'asile politique, trouver du travail et toujours en quelque sorte avec ses questions pleurs des proches poreshat.- Pourquoi le Conseil de coordination de l'opposition tout cela? On croit que les élections ont réussi RSE est beaucoup plus que ce qu'il a fait.- C'est vrai. Elections au Conseil pour la coordination de l'opposition - à ce jour la meilleure chose qui soit arrivée au Conseil de coordination. Nous avons mis en place un élections justes et libres en tant que principe de la prise de décision. C'est une chose importante que nous devons respecter.Mais ne croyez pas que tout son corps, même si elle est élue, et bâtir un avenir meilleur pour tous.Conseil de coordination - est la pointe du mouvement. Il serait bon de choisir le meilleur parti de ce mouvement, mais ne pense pas qu'ils prennent maintenant et poreshat toutes les questions et le nombre de réunions va augmenter de 20 fois. La tâche du Conseil de coordination - de faire le mouvement de protestation plus efficace. Il a fait elle efficace?

- Non.- ... Non, je n'ai pas. Nous n'avons pas été en mesure d'organiser le travail. Dans mon Conseil de coordination idéal, tous ces gens étaient parfaits, comme un puzzle, combiner leurs ressources pour une efficacité accrue. Il n'a pas fait. Nous avons mangé des problèmes immédiats et interminables discussions règlements. Mais l'organe collégial doit être travaillé sur des règles. Besoin d'un peu de temps pour assurer l'établissement.- Pourquoi le Conseil de coordination n'a pas pu être un organe efficace?- Il ya, malheureusement, est une tradition que les militants visent à faire certaines déclarations. Nouvelle formation des militants, qui comprennent, par exemple, tous les membres de la «Plate-forme civique» (factions au sein de la RSE, qui, entre autres inclure Ksenia Sobchak, Michael Schatz, Tatyana Lazareva, Philip Dzyadko -. "Times") - ils ne comprennent pas pourquoi ceux-ci doivent être traités, plutôt que de faire cuire des observateurs. Et maintenant ils ont commencé désordre. Apolitique n'est pas amusant de s'asseoir et d'écouter une autre déclaration, ils sont intéressés par les activités du projet. Pas intéressé par la partie politique des activités du projet. Nous travaillons dans le fonds, et celles-ci et les autres. Apparemment, les électeurs devront en tenir compte lors de la formation du Conseil de coordination deuxième ...- Pensez-vous que la seconde sera généralement RSE?- Quelque chose sera toujours. S'il n'ya pas de Conseil de coordination - et alors? Nous allons revenir à la «table ronde»? Ou au comité d'organisation? Là encore, la question se pose: «Qui sont ces gens qui sont assis là-bas?"- Comprenez-vous que vous êtes le principal moteur de la RSE? Je dis cela au fait que si vous êtes maintenant «fermé», l'avenir de l'organisme est devenu encore plus évident. Ne pensez-vous pas que tout va s'écrouler?- Rien de grave va se passer si vous tomber en morceaux.- Alors, crumble?- Vous avez voté pour la RSE? Allez-vous aller quelque part? Vous avez également toujours intéressé par le Conseil de coordination ou d'un comité? Il ya toutes ces 80.000 personnes qui se rendent à des réunions, il ya des gens qui ne sont pas d'accord avec la situation actuelle. Ils sont toujours là. Probablement ralentir le processus de décision. Quelque temps sera désorientation. Mais le centre de décision est toujours là. C'est une chose objective, le vide ne se fait pas.- "Alliance du peuple", qui se positionne en tant que partie des partisans du Navalny, pourrait devenir le porte-parole de Navalny, si vous avez planté? Il parlera en votre nom?- Corne Navalny - c'est plutôt notre fondation. Les gens de l '«Alliance du peuple» - aussi mon klaxon, ils travaillent avec moi. Toute personne qui pense de la même façon que moi, - est une corne Navalny. Parti Décembre 5 - il s'agit d'une corne Navalny absolue. De la même façon, comme je l'ai - porte-parole du Parti le 5 Décembre. Le Parti national démocratique - Navalny porte-parole et vice-versa. D'Akounine et Parkhomenko à la Torah, Krylova et Kashin - tous Navalny corne, et vice versa. Nous sommes tous d'accord pour un.- Comment le fonds fonctionnera sans toi? Avez-vous discuté de la situation avec vos employés que vous pouvez ne pas être?- Nous avons discuté de la situation dans le fonds dans lequel je n'ai pas. Tout le monde ici a une procuration. La Fondation comprend ce qu'il faut faire, il dispose d'un des projets clairs.Nous avons discuté des plusieurs millions de fois que je peux être isolés. Avant le Nouvel An était d'une telle réunion, et une assez récemment. Je ne dirais pas que le personnel de la fondation est de nouvelles ou un problème que je ne peux pas l'être.Je suis tout homme qui a pris le poste, a déclaré: «Vous comprenez ce que je peux planter et peut vous mettre« Tout le monde dit: «Oui, et je vais avec cette connaissance".Question de la collecte de fonds pour la fondation. Si je suis sorti de la chaîne, j'espère que vous allez tous jeter de l'argent. A mon sens, les gens, les individus, encore plus d'argent sera transféré. Investisseurs clés peuvent être effrayés, mais ceux qui sont restés maintenant, il est peu probable d'avoir peur.Je comprends que pour maintenir le fonds, à l'exception de l'activité sera cent fois plus difficile. L'efficacité de mon travail va diminuer de 99%. Des recherches sont également assez fortement prosyadut. Beaucoup, malheureusement, liée à moi, même si j'ai essayé de le refaire. Tout va tourner la tête et dire: «Que faites-vous? Disons Navalny, écrivons une lettre de prison, alors que nous luttons avec la "Russie unie".- Et comment le travail d'information sera effectuée? Avec un blog qui le sera?- Avec d'informations, contactez difficile. Mais à moins que mon rôle hausse LJ d'autres ressources.Blog ce sera, mais je ne suis pas capable d'écrire à la prison. Je vais passer de ses petites notes qui seront émises,l'accès à toutes sortes de mon Twitter et Facebook "contacts" il ya du tout. Maintenant, je me suis toujours écrire, eh bien, ils écriront le fonds personnel. Quelle différence - tout mon twitter a des liens utiles et des blagues stupides. Est-ce que, par conséquent, des blagues stupides et moins Plus de liens utiles.- Vous êtes si tranquille à propos de cet adage. Vous ne vous souciez quoi?- Il n'y a pas de drame. Il est probable que je vais planter. Pas besoin de forcer quoi que ce soit ici. Ceci est un fait très désagréable, mais si je devais prendre la tête et je vais arracher les cheveux, "Dieu, mon Dieu, je mettrai" - que par ce changement?Tôt ou tard, ils vont tous en prison. Il faut être très clair à comprendre. L'alternative est quelque chose de très simple, à en juger par la façon dont la situation évolue au Bélarus et en Ouzbékistan le scénario et le Kazakhstan. Soit nous faisons l'estimation, ou ils vont tous en prison. Susceptible d'être une option, dans laquelle ils ont d'abord envoyé en prison, et puis nous avons les estimer. Pas besoin de réfléchir trop dur. Eh bien emprisonnés - sortir.Le système se bloque, mais cela peut prendre plusieurs années. Notre tâche - pour zoomer dans tout cela.- Et quand pensez-vous qu'il va se passer?- Si ce n'est pas pleurnicher sans fin et travaillé un peu, ce que je dis et passer du temps là-dessus pendant 15 minutes par jour, le système ne vivrait pas un mois. Quand j'ai demandé à tous il ya un an, j'ai dit que le système ne voudrais pas vivre un an ou deux. Maintenant, mes prédictions les plus pessimistes, mais je ne lui donne pas plus de deux ans.- Je n'ai qu'une seule question pour que vous restiez. Vous pouvez vous demander si tout a commencé, en Décembre 2011, l'?- Nous n'avons pas commencé en Décembre. Si nous avons commencé quelque chose et puis nous avons commencé beaucoup plus tôt. En Décembre, tout cela est arrivé par lui-même. Ce sont eux tout a commencé en Décembre. Ils sont la fraude électorale régulière amené les gens à la rue. Nous n'avons pas commencé. Il s'agit en fait d'un problème, car il est temps de commencer. Nous ne ferions pas une fichue chose.Ainsi, plutôt, rien que nous avons tous n'ont pas encore commencé alors, en Décembre. Un temps devrait commencer, le temps aurait à surmonter la paresse et de réaliser que personne d'autre ne le fera. Aucune Navalny, tout du Conseil de coordination, pas de Khodorkovski, qui viendra tout régler en silence. Ce n'est que le chant de "Aquarium" est subsistant