«Я художница. Пока что и, надеюсь, дальше», — говорит Алиса Горшенина из Нижнего Тагила. До спецоперации в Украине она создавала собственный художественный мир с элементами фольклора, мифологии и национальных культур. Боевые действия заставили Горшенину говорить о пацифизме языком искусства. Корреспондент «7х7» отправился в Нижний Тагил, чтобы узнать, как роза в руках художницы превратилась, по мнению силовиков, в «агитационный материал» и как активизм стал ее новым художественным методом.
Лисья гора
На первый антивоенный пикет художница Алиса Горшенина вышла поздно вечером дня начала специальной военной операции. В сумерках 24 февраля она приехала к Лисьей горе. Это знаковое место Нижнего Тагила, откуда видно весь город: от высоток делового центра до соборов, от набережной до металлургического комбината с его отравляющими воздух выбросами. После утренних новостей о начале боевых действий девушка долго не могла решиться на акцию, но к вечеру поняла, что должна высказаться именно в этот день. Алиса нарисовала транспарант с голубем мира и запрещенной теперь надписью. Ей хотелось оставить свое послание на горе:
— Лисья гора — символичное место: центр Нижнего Тагила и спящий вулкан. С разных ракурсов открываются совершенно разные виды. Ты будто находишься во множестве мест одновременно.
Уходя домой, Алиса воткнула транспарант в снег. Он простоял на горе еще две недели.
Раньше Горшенина поднималась на Лисью гору, чтобы почувствовать связь с городом, уральской природой, с самой собой. Из-за событий в Украине гора стала для нее не только местом силы, но и пространством для антивоенных высказываний. В феврале Алиса еще не знала, что за одно из таких высказываний весной она предстанет перед судом.
Белая роза
Алиса Горшенина родилась в деревне Якшине Свердловской области — и уральский фольклор стал для нее источником вдохновения. До начала боев в Украине художница шила костюмы и маски, создавала скульптуры и керамику, писала картины с образами многоглазых птиц, северных русалок, уральских духов. Использовала она и метод перформанса — с помощью художественных акций высказывалась на темы национальной культуры, буллинга, защиты животных.
Художницу волновали экологические проблемы Нижнего Тагила, в котором она прожила последние 22 года. Девушка постоянно писала письма главе местного металлургического комбината и мэру города, требовала проверить уровень вредных веществ в воздухе, установить фильтры.
Алиса Горшенина в своей квартире-мастерской. Фото «7х7»
Спецоперация оставила Горшениной лишь одну тему. Первые дни после пикета на горе Алиса находилась в оцепенении. У нее не было сил заниматься творчеством, она не могла перестать читать новости об Украине. Вместе с мужем они ездили в лес, чтобы подолгу молча стоять у деревьев или сидеть прямо в сугробах. Эти ритуалы подпитывали их.
25 марта Алиса надела черную одежду, взяла в руки розу и сфотографировалась у детского центра «Мир» в Нижнем Тагиле. В протоколе полицейский напишет, что на розе была лента со словами «Мы против [Роскомнадзор]» на чувашском и татарском языках. И это станет основанием для расследования.
Русские не равно россияне
Лозунг «Мы против [Роскомнадзор]» на национальных языках Алиса Горшенина использовала для своего большого фотопроекта «Слышу голоса России». Она попросила подписчиков в Instagram* — у нее их 90 тыс. — перевести на их родные языки эту фразу и слово «мир».
Первую часть художница снимала 1 апреля: поднялась на Лисью гору в черной мантии с фразой «Мы против [Роскомнадзор]» на языках народов России. Спустя месяц Горшенина появилась на горе в белом платье с рукавами-крыльями и надписями «Мир» — тоже на национальных языках.
Проект «Слышу голоса России» говорит о дискриминации и ксенофобии внутри страны. Алиса заметила, как после начала спецоперации просветительские и даже развлекательные сообщества публиковали посты на народных языках с переводом на русский. Позже появились антивоенные организации с опорой на национальность: «Калмыки против [Роскомнадзор]», «Буряты против [Роскомнадзор]», «Якутская пацифистская организация». Художница верит, что это поможет людям вспомнить: Россия — многонациональная страна, а русские не равно россияне:
— Наши власти отправились в Украину, как они говорят, потому что там нарушаются права русских. А люди разных народов в ответ стали рассказывать [в соцсетях], как относятся к ним здесь, внутри России. Я хочу показать, что против [Роскомнадзор] выступают не только русские — как не только русские ответственны за происходящее.
Перформансы фотопроекта «Слышу голоса России»: «Мы против [Роскомнадзор]» и «Мир» на Лисьей горе. Фото предоставлены Алисой Горшениной
Горшенина стала интересоваться особенностями и языками национальных народов, когда искала собственные корни. Она обнаружила, что современные города похожи друг на друга:
— Я пыталась найти в Башкортостане черты национальной культуры, что-то традиционное, и это было сложно. На Урале то же самое, если не считать Хозяйку Медной горы из легенд горняков. Здесь есть, например, улица Вогульская от «вогул» — русского наименования народа манси. А могла бы быть улица Манси.
Некоторые переводы, которые девушка нанесла на костюмы для перформансов «Слышу голоса России», оказались неправильными. Татарская версия фразы была поэтическим переводом. С бурятским «дэлхэй» вышло хуже: это слово переводится как «планета», «вселенная», а не как «отсутствие вражды».
Алиса не скрывает эти ошибки. Они показывают, что даже носители языка могут не различать его тонкостей, потому что, по мнению девушки, «этот язык у них отнимают».
Странная девушка в шапке типа «берет»
В апреле Алису разбудил звонок с неизвестного номера. Художница ждала посылку, поэтому подтвердила собеседнику, что дозвонились именно ей. А он спросил, выходила ли девушка на пикет с розой и выкладывала ли фото в соцсети.
Так Алиса поняла, что ее акциями заинтересовалась полиция. Причем силовики обратили внимание не на масштабные перформансы «Слышу голоса России», а на 15-минутный пикет с цветком в руках.
Горшенина попросила полицейского перезвонить позже. Во время второго звонка собеседник предложил ей прийти в отдел на опрос. Она могла не ходить, но подумала, что в покое ее уже не оставят.
В отделе полицейские составили на Алису протокол об административном правонарушении по статье 20.3.3 КоАП РФ. Это было первое в Нижнем Тагиле дело о дискредитации Вооруженных сил РФ.
— Когда я делала перформансы, первая работа была более радикальной, чем вторая. На тот момент слово «мир» еще не запретили, а слово «[Роскомнадзор]» было уже запрещено, — говорит художница. — Но, как мне тогда казалось, запрещено только на русском языке. Так что я использовала другие.
Думаю, скоро антивоенные высказывания в России будут запрещены на всех языках.
Алиса Горшенина на фоне агитационного плаката возле здания администрации Нижнего Тагила. Фото «7х7»
В материалах дела о дискредитации много, как называет их Алиса, «поэтичных формулировок»: «неизвестная женщина», «странная девушка в шапке типа „берет“», «агитационный материал в виде розы». Но художнице непонятно, как «неизвестная женщина» в протоколе превратилась в настоящую Алису Горшенину, художницу из Нижнего Тагила.
— Неделями длилась бумажная волокита. Ко мне домой несколько раз приходили [сотрудники полиции], чтобы вручить предупреждения о недопустимости нарушений, — рассказала она. — Всем ведь понятно, что человек с пистолетом в руках менее опасен, чем женщина с розой. Вместо того чтобы заниматься реальными делами, государство пытается лишить нормальной жизни людей, у которых есть альтернативное мнение.
В детстве Алиса смотрела телешоу «Час суда», где адвокат мог кричать на судью, а участники процесса устраивали скандалы. Реальность оказалась прозаичнее:
— Меня посадили за небольшой стол напротив адвоката. Рядом был судья, в углу — клетка, я, слава богу, не в ней оказалась. Куча журналистов пришли, чтобы про меня написать. Думаю, власти хотели показать другим людям: если вы будете что-то делать, вас накажут. И в этом маленьком кабинетике решалась судьба человека. Тихо, буднично, как будто я паспорт пришла менять.
Ленинский районный суд Нижнего Тагила 18 мая оштрафовал художницу на 35 тыс. руб. Не за пикет — за фотографию с розой, которая появилась в интернете.
Горшенина заранее подумала о том, где взять деньги на штраф. Она нарисовала четыре иллюстрации для аукционов. Две из них мрачные, графичные. Они отражают эмоции от долгих и неприятных разговоров с полицейскими:
— Страшно, когда не знаешь, чего ждать. А когда видишь, как все устроено изнутри, то становится не так страшно. И я просто устала находиться в страхе.
Иллюстрации Алисы Горшениной, которые она собиралась продать, чтобы уплатить штраф. Фото «7х7»
На одной из цветных иллюстраций Алиса показала образ России — существа, которое сидит на четвереньках, хотя обладает крыльями. На другой она воплотила идею музея своих работ, о котором мечтает.
Спецоперация сломала планы художницы, поставила на паузу творческие проекты — выставки в Европе и США. Она понимает, что в условиях военных действий некоторые люди скажут, что ее творчество не очень важно. «Но это моя жизнь», — объясняет Горшенина. Именно творчество помогло ей найти силы на суд, обжалование штрафа и новые художественные высказывания.
«Аккуратно — это если молчишь»
— Я просто зашла в мастерскую, начала переставлять работы, как обычно это делаю, чтобы сделать вокруг себя новую обстановку, и втянулась. Попробовала что-то сшить, снова почувствовала себя наполненной, — говорит девушка.
В мае коллега-художница пригласила Горшенину в свою «мастерскую» — спот, где собираются граффитисты. Алиса взяла в руки баллончик с краской. Ей захотелось попробовать себя в другом виде искусства, «почувствовать сопротивление в работе с новым материалом». Граффити неожиданно принесли облегчение, потому что в них нет оценок и критики, рисунок может исчезнуть под слоями свежей краски.
После опытов с граффити и возвращения в мастерскую у художницы достаточно сил, чтобы создавать костюм и проверять переводы слов для третьей части фотопроекта «Слышу голоса России». Она задумала сложный образ со словом «боль». Впереди много работы.
Родители просят Горшенину быть аккуратнее. Она не понимает, как это сделать:
— Даже слово «мир» может привести тебя в тюрьму. Аккуратно — это если ты молчишь. У меня так не получается. Я выбираю говорить.
Алиса и Галя. Фото «7х7»
Как и когда говорить о событиях в Украине, каждый, считает Алиса, решает сам. Она провела много времени, подбирая слова, прежде чем отразить чувства языком искусства:
— Когда было возможно, я была человеком с транспарантом. Но я чувствовала, что умираю как художница. Теперь я продолжаю творить, выплескивать боль и эмоции от происходящего. Все мои будущие работы плачут.
В квартире-мастерской Алисы — ее втором месте силы после Лисьей горы — много цветов. Она нежно гладит длинные листы-стрелы одного из них:
— Ее зовут Галя, в честь моей бабушки. Когда-то давно она украла где-то луковицу, из которой этот цветок вырос. После смерти бабушки цветок жил у моей мамы, а незадолго до [Роскомнадзор] я взяла луковицу от него и посадила у себя. Этот вид очень красиво цветет: в центре вырастает дудка, а из нее — всего один красный цветок. Я загадала, что, когда Галя зацветет, все будет хорошо.
