Московский городской суд 14 марта приступил к рассмотрению ходатайства следствия о продлении меры пресечения фигурантам «дела Гайзера»: самому экс-главе Коми Вячеславу Гайзеру, его заместителю Алексею Чернову, бывшему спикеру Госсовета Игорю Ковзелю, экс-главе управления информации администрации главы Павлу Марущаку, предпринимателю Валерию Веселову и так называемым финансистам-технологам — Василию Молярову, Льву Либензону, Игорю Кудинову, Михаилу Хрузину и Наталье Моториной. Двое последних находились не в следственном изоляторе (СИЗО), а под домашним арестом. Корреспондент «7x7» посетил заседание суда.
На заседание суда приехали родственники обвиняемых, в том числе — сын и дочь Вячеслава Гайзера, с которыми раньше ему не позволяли видеться. Многим пришлось сдать билеты на самолеты и поезда: назначенное на 11:30 заседание началось только спустя четыре часа, так как обвиняемые знакомились с документами. Перед началом было объявлено, что в зале смогут присутствовать не более 12 родственников — помещение слишком маленькое; однако позже на процесс пустили всех желающих.
460 томов дела
В начале заседания следствие попросило приобщить к делу справки из медицинского учреждения СИЗО о состоянии здоровья Чернова и Либензона. Согласно им, оба фигуранта дела здоровы и могут присутствовать на заседании. Защитник Веселова попросил приобщить к делу документы, подтверждающие, что у его клиента первая группа инвалидности и другие заболевания, несовместимые с содержанием в СИЗО. Гособвинитель согласился, но предложил исключить из списка заключение некого Центра по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти, диагностировавшего у Веселова ряд заболеваний, в том числе тех, которые не были выявлены при предыдущем медосвидетельствовании. Судья также усомнился в компетенции центра и поддержал обвинение. Также суд приобщил ответ администрации СИЗО на запрос следствия о психологическом состоянии Либензона, у которого, согласно документу, диагностировано «демонстративно-шантажное поведение».
Адвокат бывшего вице-премьера Коми Игоря Ковзеля возразил против совместного рассмотрения меры пресечения: по его мнению, это затруднит рассмотрение аргументов по каждому. Бывший начальник управления информации Павел Марущак ходатайствовал о ведении аудиопротоколирования. Судья отклонил и возражение, и ходатайство.
Аргументы следствия в пользу продления меры пресечения были все те же, что и на предыдущих заседаниях: подсудимые могут попытаться скрыться и оказать давление на свидетелей. Прокуратура попросила продлить меру пресечения из-за объема документов — в деле 460 томов и на их рассмотрение нужно время.
Адвокатам не обеспечен доступ к материалам дела
Представители защиты полагают, что предварительное расследование по делу еще не завершено, хотя следствие и заявляло о его окончании. В пользу этого говорит тот факт, что адвокатам до сих пор не обеспечен доступ к материалам дела, хотя они неоднократно просили предоставить возможность ознакомиться с ними. При этом предельный срок содержания под стражей истекает в марте — согласно российскому законодательству, он не может превышать 12 месяцев, в исключительных, по мнению следствия, случаях — 18 месяцев и выше.
Ссылаясь на эту норму, адвокат Вячеслава Гайзера Дарья Евменина сообщила, что дальнейшее содержание ее клиента в СИЗО невозможно, и попросила приобщить к делу жалобу в прокуратуру. Второй адвокат Гайзера Вячеслав Леонтьев поддержал коллегу, напомнив, что ценности, которыми якобы владеет его подзащитный, до сих пор не нашли, а проживание дочери экс-губернатора в Великобритании оказалось мифом, недвижимости за рубежом у него также не обнаружили. Он попросил заменить содержание экс-главы Коми в СИЗО на домашний арест с проживанием в московской квартире супруги Гайзера. Также Леонтьев попросил приобщить к делу копии грамот, которыми награждали Гайзера президент России и директор ФСБ. Всего их оказалось 45.
Сам Вячеслав Гайзер сказал, что с начала следствия повторяется оглашение одних и тех же данных, которые «не изменились ни на одну букву». Его защита привела доводы, позволяющие заменить содержание под стражей на домашний арест: у ФСИН для этого есть технические средства, все документы изъяты у подсудимого в начале следствия, вне СИЗО Гайзер быстрее сможет ознакомиться с материалами дела. Пока экс-губернатор успел просмотреть только шесть томов из 460.
Адвокат Ковзеля отметил, что, если дело будет идти такими темпами, на ознакомление с материалами, по его подсчетам, уйдет шесть лет.
— Так можно сидеть и до второго пришествия, — добавил сам Ковзель.
На это же пожаловался и экс-руководитель Фонда поддержки инвестиционных проектов Республики Коми Игорь Кудинов.
«Дело сфабриковано сотрудниками УФСБ по Коми»
Адвокат бывшего первого заместителя главы Коми Алексея Чернова Карен Гиголян напомнил, что его подзащитный дал исчерпывающие показания, хоть и не признал вину, и заявил, что изначально следствие пошло на поводу у спецслужб, которые действовали не в интересах государства, а в собственных.
— Дело сфабриковано сотрудниками УФСБ по Коми, — прямо сказал он и продолжил, предупредив, что сейчас будет «страничка юмора». — В копиях протокола допроса свидетелей все начальные буквы инициалов, имен, фамилий и отчеств свидетелей образовывают очень известные аббревиатуры, такие как ВЧК, НКВД, ГБ. Следующий пункт содержит фамилию Федорова с инициалами С. Б. — и читается не иначе как ФСБ. И вот таким образом, уважаемый суд, демонстрируется общий подход к делу.
Затем Гиголян сообщил о подаче жалобы заместителю руководителя Следственного комитета на тот факт, что защита экс-чиновника не может ознакомиться с материалами дела. Он также попросил избрать для Чернова домашний арест и напомнил: [еще один фигурант дела экс-глава Коми Владимир] Торлопов и Гайзер обвиняются по одинаковым статьям, оба — бывшие главы республики, но Торлопов находится под домашним арестом, а Гайзер сидит в СИЗО.
Второй адвокат Чернова назвал «клеветой» информацию о том, что его подзащитный, имея значительные материальные средства, может скрыться или продолжить занятия преступной деятельностью. Довод о том, что бывший первый замглавы Коми может воспользоваться знакомствами в правоохранительных органах, он назвал несостоятельным, так как за полтора года года таких лиц установить не смогли.
Сам Чернов заметил, что вряд ли сможет чему-то помешать, и даже вспомнил в качестве примера ошибочного судебного решения недавно освобожденного гражданского активиста Ильдара Дадина, которого признали невиновным. Бывший замглавы Коми выступил с большой речью, подробно раскритиковав преступные эпизоды, в которых его обвинило следствие, и попросил отправить его под домашний арест в московскую квартиру его бабушки, разрешить пользоваться не подключенной к интернету оргтехникой, стационарным телефоном, а также о свиданиях с детьми и супругой. Адвокат напомнил ему, чтобы Чернов кроме прочего попросил суд о прогулках, тот ответил, что готов открывать окно и «маршировать» в комнате.
«Преступную деятельность я смогу продолжить только в пресс-службе губернатора Гапликова»
Адвокаты Марущака и Чернова отметили, что их клиенты имеют проблемы со здоровьем. К примеру, Веселову лекарства привозят из Сыктывкара сам защитник и знакомый предпринимателя, хотя обеспечивать ими должно московское СИЗО. Защитник Марущака также настаивал, что по состоянию здоровья его клиента необходимо отправить под домашний арест. Он напомнил, что на его четверых детей государство выплачивает в качестве пособия всего лишь 20 тыс. руб.
Марущак подтвердил слова адвоката и рассказал, что уровень медобслуживания в следственном изоляторе низкий, а справка из СИЗО о состоянии его здоровья недостоверна.
— Хотя бы потому, что у меня нет гастрита [диагноз, указанный в его справке]. Гастрит есть у моего сокамерника, он на него постоянно жалуется, а я жалуюсь на другие моменты. Если я приехал с такой справкой, боюсь, как бы он не приехал с моим диагнозом и не получил бы заслуженную свободу. У нас на Матросскую тишину один фельдшер, и он боится моего диагноза больше, чем я, — рассказал обвиняемый.
Также он сообщил суду, что основания, которые следствие представляло на предыдущем заседании по мере пресечения, уже отпали. Например, так и не были найдены зарубежные активы.
— Продолжить преступную деятельность я не могу, поскольку пресс-службы губернатора Гайзера больше не существует. Преступную деятельность я смогу продолжить только в пресс-службе губернатора Гапликова, выгораживая губернатора Гайзера, — предположил Марущак.
В целом и обвиняемые, и их адвокаты жаловались суду, что не могут полноценно знакомиться с материалами дела и готовиться к защите в суде. Домашний арест фигурантов значительно ускорил бы этот процесс, подчеркивали они, что было бы полезно в том числе и следствию.
Около 20:00 суд закончил выслушивать стороны, исследовал материалы дела и удалился для принятия решения, которое должно быть оглашено днем 15 марта.
Экс-глава Республики Коми Вячеслав Гайзер был задержан в сентябре 2015 года по обвинению в организации преступного сообщества, целью которого было выведение активов наиболее рентабельных предприятий, отмывание денег, вымогательство и получение взяток. Предполагается, что ОПС действовало с 2006 по 2015 годы. Вместе с Гайзером по тому же обвинению были арестованы его заместители и часть политической элиты республики.
В декабре экс-глава во время своей речи в Мосгорсуде обвинил следствие во лжи и заявил, что СМИ, формирующие негативное общественное мнение о нем и других фигурантах дела, могут повлиять на решение суда.
Адвокат Вячеслава Гайзера Вячеслав Леонтьев в своем интервью «7x7» утверждал, что у следствия нет существенных доказательств вины бывшего губернатора, а также что его ограничивают в правах. Несмотря на утверждения адвоката, Следственный комитет в январе 2017 года предъявил обвинение Гайзеру и остальным фигурантам дела, пояснив, что долгое рассмотрение обстоятельств связано не с попыткой затянуть процесс, а с необходимостью тщательного расследования многочисленных эпизодов деятельности ОПС.
Член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Андрей Бабушкин придерживается такого же мнения, что и Вячеслав Леонтьев. В интервью, которое правозащитник дал «7x7» в середине февраля, он предположил, что на экс-главу оказывается давление из-за невозможности найти существенные подтверждения того, что Гайзер действительно был организатором преступного сообщества.