Рубрика «Юля в КПП». Раздел: «Про грустное».
Вот знаете, как бывает: присылают тебе ссылку в СМИ на интересный кейс, связанный с насилием в дорогой частной школе с религиозным уклоном. Ищешь пострадавших и придумываешь такой охренительный план...
Напялить дорогих брендовых шмоток. Ну - для начала - найти их где-то в аренду, потому что у меня вещей дороже трех тысяч отродясь не бывало. Сделать в салоне укладку - макияж - маникюр - масочку - пилинг... Вжиться в роль «богатой мамочки десятилетнего непослушного ангелочка», которого надо обязательно в эту школу устроить. И идти говорить с директором. С диктофоном, естественно.
Капризно дуть губы в алой помаде, небрежно швырять дорогую сумку (собственность модели, кст, очень давний подарок) на диван. Закидывать ноги директору на стол. И подробнейшим образом выспрашивать про то, как в этой вашей школе обстоят дела с дисциплиной. Потому что дома мы «Мишеньку воспитываем строго, и раз в неделю обязательно ставим коленями на горох молиться».
И записать это все на диктофон, сделать стенограмму, приложить к заявлениям о преступлении, потом распространить во все СМИ... А дальше смотреть, как директора уводят из школы в наручниках, детей забирают, справедливость торжествует и солнце внезапно светит над Питером...
Но нет.
Я уже начала искать салоны поблизости от офиса и думать, у кого из моих питерских приятельниц могут быть брендовые вещи.
Но... но.
Лично герои общаться отказались. Нет сил.
И я могу их понять. Я могу понять страх, желание забыть произошедшее как можно скорее и не погружаться в это. Я могу понять недоверие к системе и к тому, что можно что-то сделать с тем адом, который происходит не первый год. И мне очень, очень сильно захотелось просто обнять этих совершеннолетних, но, по сути - совсем еще детей. Напуганных и уставших.
Проблема только в том, что если не делать ничего - то этот год (и все последующие) точно не окажется последним. И дети будут продолжать страдать в этой школе: получать физические увечья и психологические травмы на всю жизнь.
P.S. Нет, без контакта с конкретным пострадавшим я не могу осуществить свой план. В таком случае это работа скорее журналиста.
