Александр Краснов – один из тех, кто стоял у истоков постсоветской журналистики в Иванове. Он работал на радио, в печатных СМИ, на телевидении – и везде был собой, был узнаваем, никогда не изменял внутренним принципам. Мы познакомились в самом начале перестройки в «Ленинце», он уже тогда был известным музыкальным журналистом и ведущим концертов рок-музыки, интересным и язвительным рассказчиком. И таким же остается сейчас – резким и беспощадным на оценки, но при этом ценящим профессиональные стандарты и человеческие отношения. Для меня это был интересный опыт – сделать интервью с журналистом, который сам проинтервьюировал сотни людей, и я постарался поговорить на как можно большее количество тем, связанных с ивановскими СМИ и властными персонажами.
- Как ты сам себя определял, работая в СМИ, – ты журналист, продюсер или музыкальный обозреватель?
- Смотря в каком СМИ – меня еще в советские времена приглашали в разные издания с тем, чтобы я делал музыкальные обозрения. В Иванове в то время культурная жизнь била ключом – театр Регины Гринберг, клуб «Экран и ты», ежегодные фестивали искусств «Красная гвоздика» и фестивали любительских ВИА «Радуга». К нам постоянно приезжали на гастроли различные театры оперы и балета, симфонические и джазовые оркестры, звезды классической музыки и прекрасные рок-музыканты.
Однажды мне предложили взять интервью для «Рабочего края» у кого-то из гостей, и с этого все началось. Кто я был – журналист или не журналист? Неважно. Важнее то, почему меня стали приглашать для этой работы. А дело было в том, что в 1975 году в Энергоинституте существовал студенческий клуб «Электрон» и Юра Высотин, мой приятель, организовал в его рамках нечто вроде музыкального лектория. Люди собирались, слушали пластинки, кто-то там рассказывал о том или ином музыканте, о рок-группах. Юра мне предложил: а прочти-ка нам лекцию о Rolling Stones. Я подготовил лекцию где-то на три часа, пришел в зал со своими пластинками. И понеслось…
Лекции эти шли регулярно вплоть до 1978 года, обо мне узнали и начали всюду приглашать либо написать что-то о музыке, либо прочитать лекцию. Как сейчас помню – в сентябре 78-го возвращаюсь я домой из поездки в Венгрию, а на столе в кабинете у папы (я тогда еще жил с родителями) лежит записка: позвони музыкальному редактору Олегу Болонину на радио. Я звоню, представляюсь, а мэтр нашего областного радио говорит: хочу предложить сотрудничество с нами. И вот я пришел на радио, меня там встретил Олег Фёдорович, ставший в итоге моим ментором, и предложил делать сюжеты о популярной музыке для воскресной утренней передачи. Надо сказать, Болонин меня нещадно воспитывал, потому что у меня был страшный ивановский акцент, он прерывал запись моего сюжета и истреблял во мне вот это ивановское произношение на «е» и «я». Я же тогда на фабрике работал по сменам – ночь, утро, вечер — и привык говорить так, как окружавшие меня рабочие.
Короче, я с этими программами стал выходить в эфир каждое утро по воскресеньям. Журналистика это или нет – не знаю. Сотрудничество с радио в плане западной рок-музыки закончилось по политическим причинам – наступило лето 1980-го года, бойкот Олимпиады из-за войны в Афганистане, санкции и все такое прочее… Кому-то пришла в голову мысль, что на радио нужно с западной музыкой «завязывать». Вот мне и сказали: рассказывай только о наших исполнителях.
- Всегда говорил, что история России циклична.
- А двумя годами ранее нас по тем же «западным» причинам выгнали из Энергоинститута. Говорят, что благодаря Ольге Хасбулатовой, которая тогда возглавляла Обком ВЛКСМ. Ректор сказал: ребята, ничего не могу поделать. А мы к тому времени провели в 1978 году первый в Иванове рок-фестиваль под эгидой горкома комсомола. Нам – организаторам и музыкантам – даже почетные грамоты за это вручили. Но в один прекрасный день – опять же, как говорят – в институт пришла Ольга Анатольевна и сказала «всего доброго». Посчитала, видимо, что это ужас-ужас-ужас. Мы на год были выведены из лекционной работы, но Юре Высотину каким-то образом удалось совершенно официально основать клуб филофонистов в Доме учителя, и лекции и концерты возобновились на целое десятилетие.
- Давай к СМИ вернемся все-таки.
- Так это все и есть подводка к моей работе в СМИ, это тоже интересно. Скажи, как в советское время лекционный клуб с западной музыкой мог существовать в Иванове? Кто-то, значит, курировал нашу деятельность. Командированные в наш город люди приходили на мои лекции и говорили: как вам это удается? У нас в Саратове или Орле такое невозможно.
- Борис Гребенщиков, когда его спрашивают про Ленинградский рок-клуб, честно говорит: мы знали, что это был проект КГБ, нас туда вызывали и песочили.
- Значит, у нас было очень мудрое руководство КГБ.
- Тебя таскали туда?
- Ни в коем случае. Уже через десяток лет начали просачиваться слухи, что у нас в клубе кто-то от них постоянно был. Видимо, им легче было всех «неблагонадежных» собрать в одном месте и поставить кого-нибудь наблюдать за нами и слушать наши лекции. Если нас действительно курировал комитет, то, значит, я благодарен его сотрудникам, потому что мы смогли донести рок-культуру, джаз и классическую музыку до массы молодых людей.
- Аллилуйя.
- И возвращаясь к СМИ. Я проработал в штате газеты «Ленинец» / «Прямая речь» с декабря 1988 года по декабрь 1992 года, не расставаясь с радио и концертной деятельностью. В «Ленинце» еще до меня была еженедельная рубрика «Музыкальная гостиная», которую вел композитор Женя Солодовников. Когда он ушел в бизнес, то предложил главреду газеты Аркадию Романову вместо себя меня. И тогда же появилась моя четвертая полоса под названием «Рок-клуб». В годы перестройки по предложению редакторов нашего радио Лили Ромодановской и Юры Комарова выпускал и авторскую радиопрограмму «Музыкальный экспресс», а потом перешел на телевидение на должность корреспондента. Это произошло в начале 90-х годов. Риан Ямбиков, которого поставили главным редактором «Иваново-ТВ», как-то сказал мне: что ты все ходишь здесь нештатным автором? Рассчитывайся уже в «Ленинце» и приходи к нам. С Кашаевым все решено.
- Задам вопрос, раз «Ленинец» упомянули. Как можно объяснить трансформацию редактора Аркадия Романова из либерала в посткомсомольском «Ленинце» в ярого консерватора в «Рабочем крае» 10-х годов? Это превращение – самая больная для меня ивановская журналистская история.
- Ты, видимо, его знаешь лучше, чем я. С Аркашей я встречался только в редакционном коридоре. Может, дело в том, что во время августовского путча 1991 года Аркадий где-то отдыхал. И кто руководил «Ленинцем» в те тяжелые дни? Замредактора Володя Яковлев, который его замещал, и покойный Саша Чумиков, заведовавший новостями. Аркадия тогда в редакции не было. А когда путч завершился, Аркадий вернулся, что называется, на белом коне. Началась декоммунизация «Рабочего края», куда его главредом и назначили. А насчет, как ты выразился, брюзги ничего не знаю, я с ним мало контактирую. Ты вот задал вопрос, журналист я или не журналист, кем себя считаю. Но ты и сам, Лёша, по-моему, тоже так и не вступил в члены Союза журналистов.
- Я вообще стараюсь ни во что сомнительное не вступать.
- Я тоже не член Союза журналистов – и это нормально. А на ивановском телевидении получилось все очень интересно. Началось с информационной программы «Панорама», где мы все как новостийщики работали над сюжетами.
- Ты работал на радио, в газетах, писал в журналы, работал на телевидении. Где круче?
- Мне доставляло удовольствие работать и там, и там, и там – не могу сказать, где круче. Но что касается отдачи – так это проводное радио. Тогда еще не было интернета, вообще ничего кроме проводов не было. И в адрес моей программы приходили письма в огромном количестве, мешками. Были заявки, вопросы, ответы, я устраивал викторины в рамках программы с вручением призов – дефицитных грампластинок. Я посвящал часть программы чтению писем слушателей. Андрей Удалов как-то написал позже в своей статье, что Александр Краснов в Иванове работал на радио Севой Новгородцевым.
- Ты работал в редакциях во времена СССР, в перестройку, в нулевые, 10-е. Когда тебе было комфортнее?
- Конечно, наибольший эмоциональный подъем – это время перестройки. Открывались абсолютно новые возможности и перспективы, ты мог говорить все что угодно. Я делал программы в записи и вел в студии прямые эфиры с участием как музыкантов, так и приглашенных радиослушателей. У меня собирались различные люди, вплоть до «металлюг», с которыми я еще и спорил, – время было интересное. Мы делали концертные программы и даже однажды записали ночью в нашей радиостудии первый альбом группы «Нате» Ленинградского рок-клуба, как раз тогда, когда ребята приехали давать концерты в ДК «Текстильщиков».
- Я был на нем.
- Параллельно с работой на радио и ТВ я вел на сцене все концерты Ленинградского рок-клуба в Иванове, и Слава Задерий (лидер «Нате») ко мне подошел с вопросом: вы ведь на радио работаете, у вас там можно записаться? Владимир Евгеньевич Кашаев разрешил, и первый альбом «Нате» был записан у нас. Так что комфортнее всего было во время перестройки и в нулевые годы.
- Кем был Владимир Кашаев для ИГТРК?
- Он был хорошим руководителем. У меня с ним возникали споры в 90-х годах, а в нулевые все было абсолютно прекрасно. Я делал все, что хотел, хотя на мне была и огромная ответственность – директорство в дирекции телепрограмм и продюсирование различных проектов. Помнишь, сколько на нашем канале тогда различных программ выходило? И прямые эфиры, и кривые эфиры... Это годы, которые я с благодарностью вспоминаю, – и Кашаева, и тех, кто приходил в мои программы в качестве гостя: Егора Гайдара, Бориса Немцова, Сергея Глазьева, Владимира Лукина, Никиту Михалкова, Жириновского, академика-офтальмолога Святослава Фёдорова, Юрия Афанасьева... Знаковые фигуры. Куча великолепных артистов, художников, оперных певцов. Все они проходили через мои авторские программы «АРС», «В гостях у „Иваново-ТВ“», «Живой звук».
- Ты тогда не замыкался на чисто музыкальных темах?
- Нет, конечно, вел и общественно-политические программы.
- Когда Павел Коньков выбирался в губернаторы, ты пару раз провел его предвыборные эфиры, но тебя поменяли на какого-то московского дядьку.
- Это был очень известный дядька во времена перестройки – Сергей Ломакин.
- Тогда уже он был никому не известным. Что пошло не так у вас с Коньковым?
- Я думаю, это кабановское решение. У меня с Андреем никаких взаимоотношений не было, но он тогда курировал избирательную кампанию Конькова. Наверное, решил, что человек из Москвы – это лучше для имиджа кандидата.
Полное интервью по ссылке: https://1000inf.ru/news/103548/