Недавно в районном чате разразился спор о собачьих экскрементах, который на самом деле был о двух концепциях местной политики.
Женщина написала призыв к соседям убирать за своими собаками во дворе с фотоиллюстрацией беды. Многие поддержали ее. Но интересно, что несколько человек возмутились и призвали меня как админа пресечь это обсуждение за нарушение правил чата. В чем был их аргумент?
С их точки зрения жаловаться на такое нужно в уполномоченные органы власти, а обсуждать это в чате района не нужно, потому что это бессмысленный флуд.
В правилах чата прямо написано, что он создан для обсуждения вопросов нашей совместной жизни в районе. И с моей точки зрения, вопрос о собачьих какашках в нашем дворе в точности под это подходит. Кто кроме нас самих может договориться об этом? Мне кажется абсурдным апеллировать в таких вопросах к некой внешней силе («администрации», депутатам, участковым полиции и т. д.).
Их ответ на это: обращаться друг к другу в таких вопросах бессмысленно, люди не слушают других и понимают только административное принуждение, а разговоры в чате — это все пустое.
Мое возражение: такие нормы рождаются и работают как раз только в процессе публичного обсуждения. Они не являются моральным законом внутри нас, который мы впитываем с молоком матери. Человек может быть уверен, что оставлять какашки своей собаки на газоне перед домом — это обычное дело, и даже не задумываться об этом, пока в окружающей жизни ничего не заговорит об обратном. Где-то там какие-то законодатели могут признать это административным правонарушением, но если среди соседей нет публичного обсуждения этой темы, то такой закон останется пустой формальностью.
Итого перед нами здесь два принципиально разных понимания местной власти. Первое назову условно гоббсовым: местная власть есть специальный орган, которому мы доверили определять порядки нашей совместной жизни и карать за их нарушение. Такой орган может быть выборным или назначенным, но важно, что апеллировать нужно к нему, а не друг к другу. Шумят соседи? Гадят собаки? Обращайся в «администрацию». Будет ли во дворе парковка, детская площадка или ТЦ — решит «администрация». И так далее.
Вторую концепцию я называю местным самоуправлением. В ней мы сами ищем работоспособные договоренности в вопросах коммунальной жизни и управления общим благом. Возможно, на этом пути мы будем проводить опросы или учредим представительные органы для отдельных задач, но это уже вопросы инструментов. Суть в том, что мы обращаемся друг к другу и ищем взаимного согласия по вопросам совместной жизни без обращений к внешнему суверену.
У гоббсовой местной власти есть либеральные и консервативные сторонники. Для первых важно, чтобы в ней были выборные органы и фундаментальные личные свободы. Для вторых важнее авторитет, порядок и обычай.
У местного самоуправления есть демократические и коммунитарные версии (назовем их так для удобства). Коммунитаристы мечтают о самоуправляемых частных городах, в которых индивиды добиваются коммунального согласия как агенты на свободном рынке, а все общие блага приватизированы. Демократы выше всего ценят политическое равенство и коллективное управление общими благами.
В дискуссиях об МСУ в Москве мы часто смешиваем эти разные концепции местной власти и местной политики. Подозреваю, что было бы полезно научиться их различать.
