Конституционный суд России не воспользовался возможностью устранить дискриминацию в случае назначения наказания в виде административного ареста.
Ниже подробнее о том, почему я все-таки считаю это именно дискриминацией, а также о ее истинной природе.
В первую очередь необходимо отметить, что положения части 2 статьи 3.9 КоАП РФ, на мой взгляд, в действительности носят дискриминационный характер — мужчины, имеющие несовершеннолетнего ребенка, поставлены в заведомо менее благоприятное положение по отношению к женщинам без наличия объективного и разумного оправдания, что нарушает принцип равенства всех перед законом.
КС РФ, обращаясь к сформулированной им же в 2006 году позиции, вновь подчеркнул, что суды общей юрисдикции, которые рассматривают конкретные дела об административных правонарушения, обязаны учитывать все обстоятельства дела и принимать во внимание в том числе наличие у мужчины малолетних детей. КС РФ также указал, что арест по делам об административных правонарушениях в принципе является крайней мерой.
Однако все-таки ключевым является наличие именно законодательной гарантии – в случае привлечения к ответственности женщины наличие у нее ребенка в возрасте до 14 лет лишает органы власти возможности задержания на срок больший, чем три часа, а также прямо запрещает суду назначать наказание в виде административного ареста. В случае же мужчины таких гарантий просто нет.
Конституция Российской Федерации – это документ, который находится в постоянном развитии, и при толковании тех или иных норм права необходимо учитывать, среди прочего, современные тенденции и социальное устройство. Очевидно, что современный мир стоит на отказе от консервативных моделей распределения ролей мужчины и женщины в семье, поэтому я полагаю, что жалоба Милова была как нельзя своевременна, и очень жаль, что КС РФ не воспользовался этим поводом для того, чтобы высказать более прогрессивную позицию, нежели 14 лет назад.
При этом не стоит забывать, что законодательные «привилегии» женщин в конкретном случае на самом деле базируются на стереотипах о роли женщине в обществе, поэтому можно рассуждать о том, что отказ признания равных прав в данном деле – это плохая услуга реальному равенству. В этой связи не стоит забывать, что заявитель не пытался дезавуировать право женщин, он утверждал необходимость дать такие же гарантии мужчинам, а в конечном же счете реальным бенефициаром же выступают не родители, а их дети.
Поэтому остается только сожалеть, что КС РФ не разделил позицию заявителя.
