За день в Ростове мы:
- подали заявление о предоставлении информации в МОТБ 19, где умер Дима. Там подтвердили устно факт смерти и то, что доставлен туда он был на скорой из СИЗО-1 Ростова. Причин смерти не назвали. По сообщениям свидетелей, находился в коме. Вероятно, диабетической.
- подали заявление в СИЗО-1 Ростова, где был Дима, о выдаче его личных вещей.
- подали заявление о преступлении в СУ СК РФ по Ростовской области.
- подали заявление о преступлении в СО СУ СК РФ по Октябрьскому району города, т. к. им подведомственно МОТБ 19.
- подали заявление в прокуратуру Ростовской области.
- посетили Бюро СМЭ, где находится труп. Вскрытия еще не было.
Заявления о преступлениях принимать, конечно, не хотели. Везде. Зарегистрировали как обращения.
Дима был в хорошем состоянии еще месяц назад, когда я посещала его в СИЗО. Предполагаю, что он мог в ходе этапирования не получать жизненно необходимый инсулин (3 укола в день). Сутки без него = смерть.
Так или иначе, всеми, с кем мы встречались, велись разговоры о туберкулезе. Однако он был залечен. В противном случае мы бы (и все сотрудники СИЗО Краснодара, и судья Карасева, и прокурор Юрьева, и прочие) уже заразились.
Комментарии ФСИН в СМИ о смерти Димы от хронических заболеваний по меньшей мере некорректны, поскольку вскрытия еще не проводилось.
В МОТБ 19 Дима первоначально был в ясном сознании, впал в кому за два дня до смерти. Не верю, что медики не знали о том, что ему нужен инсулин. Он сам об этом всегда сообщает.
О развитии событий будем держать в курсе.