Опубликовали историю, за которой я ездила в Забайкалье. В ней чудеса переплетаются с ужасом, ужасным в своей обыденности. Женщина убила мужа, который ее систематически избивал. Убила, потому что не смогла убежать без протезов ног: напал ночью, а на ночь она их снимает. Ей сначала дали 8,5 лет колонии, а потом отпустили к детям. Это - чудо. Как и то, что апелляционную жалобу, после которой все и случилось, ей написал сосед по камере. Казалось бы - ура, правосудие есть, живи, начинай сначала. Вот только как начинать новую жизнь в городе, где человек может ходить зимой босиком по улице - и никто не обратит внимания. Как жить там, где не возьмут на работу, потому что ты инвалид с темным прошлым. Где в автобусах тюремные песни, а соседи не выйдут на помощь, кричи - не кричи? Как жить, когда все отвернулись. Когда нет ног, денег, поддержки, но есть чувство вины, страха и маленькие дети, которые на вопрос, помнят ли они папу, отвечают бодро: "Да, мы его убили!"? Как во всем этом начать сначала, не сорваться и не запить? Моя героиня искренне хочет справиться и пытается верить, что все впереди. И я бы тоже хотела... Огромное спасибо Насте Лотаревой за то, что поверила в эту историю. И Забайкалью за то, что меня отпустило.
Теперь мое любимое закулисье, о котором не могла раньше, потому что были бы спойлеры.
- Из командировок я отправляю открытки. Все доходят до адресата, дошли даже из изолированного карельского села. Из Забайкалья я отправила три, все из разных городов. Не дошла ни одна.
- Не по себе мне было все время, но сильно - дважды. Первый раз, когда на вопрос: "Ты помнишь папу?", пятилетний мальчик ответил: "Да, мы его убили". Больше ни одного вопроса я задать ему не смогла. Второй раз я сама от себя не ожидала. Шел третий день в Сретенске, и мне хотелось оттуда быстрее уехать. Тяжелые разговоры с Ларисой, которая все время рыдала, много курила мне в лицо, подробно рассказывала о том, что и как с ней делал муж (я не смогла написать о многом из, потому что слишком личное) и как она его убивала, снова и снова. Я не могла сомкнуть глаз в гостинице, было холодно, ко мне в дверь ломились пьяные постояльцы, я практически не ела. Автобус уходил оттуда в Читу, кажется, в три часа, больше в этот день транспорта не было. Я купила билет на полуразрушенной автостанции, откуда меня отправили ждать автобус на площадь. Пришла сильно пораньше, постояла минут 20 и увидела, наконец, автобус. Который проехал мимо меня и скрылся. В этот момент я испытала ужас напополам с отчаянием. Неужели я отсюда не уеду?! Куда теперь бежать, аааа! Я могла бы снова заселиться в гостиницу, трагедии не произошло, но сама мысль о том, что мне придется провести здесь еще один день, спровоцировала истерику. Мимо проходила женщина, я бросилась к ней и закричала что-то бессвязное про то, что меня не взял автобус. Она спокойно ответила: все нормально, он сейчас соберет людей и вернется. Облегчение - это когда вот так.
- В первый день купила Ларисе и детям кекс и шоколадки, выбрала самые дорогие. Они оказались испорченными, пч дорогие продукты (мне так объяснили) мало кому по карману. Испытала жгучий стыд, потом исправилась (но дети были рады всему).
- Брать интервью у судьи в Чите я приперлась под конец рабочего дня (просто не успела раньше, потому что накануне меня, наконец, вырубило, и я продрыхла до обеда). Можно было позвонить, но я живу по правилу: если можешь дойти ногами, лучше дойди. Это меня и спасло. Ну и еще то, что мне попалась чудесная пресс-сек Victoria Mikhailuk, которой я честно сказала, что проспала полдня и что приехала, потому что считаю приговор удивительным. "Он не дает интервью, но давайте попробуем", - сказала Виктория. Мы попробовали, и все получилось. В конце беседы мне еще распечатали другой удивительный приговор, который я надеюсь скоро превратить в материал.
- Звонок родственникам Ларисы я натурально репетировала и даже что-то набросала в блокнот. Набирала номер и сбрасывала, набирала и сбрасывала. Все никак не могла решить, как начать разговор. "Здравствуйте, убили вашего сына, давайте поговорим об этом?" Сколько, блин, работаю, а звонки по-прежнему камень преткновения. Разговоры с потерявшими близких - вдвойне. Анастасия Лотарева (Настя Лотарева) спасибо за поддержку в этом, бесценно.
- Тюремные песни, которые я слушала семь часов в автобусе по дороге в Сретенск, и столько же обратно, две недели потом крутились в голове. А когда я дошла до этого в тексте, поняла, что не помню ни одной фразы. Пришлось гуглить нужную в огромной массе тюремного блатняка. Теперь я начитанная.
- В Забайкалье красиво, это я потом увидела в интернете и на фото все той же Виктории Михайлюк (она прекрасно снимает, посмотрите ее белочек). Я же из всей своей поездки запомнила только километры пустыря, которые мелькали за окном автобуса, и зловонные придорожные туалеты (господи, за что это всем нам). А еще зябкий густой туман, в который очень не хотелось нырять, но кто бы меня спрашивал.
- Перед обратным рейсом у меня выдался свободным практически целый день. Было много планов, но первым делом я потопала в Дацан. Попала на обряд очищения кармы, и все три часа так там и просидела, глядя, как монахи сжигают в огне фрукты, рис, колосья и всякое. Это было офигенно, больше я никуда уже не пошла. Раньше в командировках любила в свободное время разглядывать города, теперь никакого желания. Но Дацану спасибо, там мне было хорошо.
И сколько таких Ларис по всей стране...