За последние дни на «Медузу» и Ивана Колпакова вылили кучу ненависти и вульгарной злобы

Вариант №1

Как хорошо, что тысячи интеллигентных, свободолюбивых, гуманных людей, которые за последние дни вылили столько ненависти и вульгарной злобы на «Медузу» и Ивана Колпакова, не имеют власти. Что было бы с Иваном, если бы власть у них была? А ведь эти люди могут эту власть получить, и что тогда будет? Они ведь очень многих ненавидят: и своих, и чужих. Такая вегетативная, все оправдывающая ненависть обычно рвется наружу, ищет удовлетворения. И вот, предположим, что в результате организованно-стихийных и цинично-героических послепутинских пертурбаций в их руках оказались суд, полиция, тюрьмы… Думаю, люстрациями не обойдется… Они, как люди образованные, конечно, будут понимать, что так нельзя, но злобу такого накала не подавить и не спрятать в глубинах их светлых душ.

Какое благо для самого себя создает человек, придумывая и озвучивая самые обидные обзывательства для другого человека? Понятно какое.

Вариант №2. 

Конечно, не все свободолюбивые и глубоко прогрессивные люди были так безжалостны в оценках и так грязны в эмоциях. Большинство напавших на Колпакова и «Медузу» до скабрезностей и злобы не опускались, а ограничились рассуждениями про «подлость», «слив протеста» и «кидалово». Но общий объем обвинителей в «предательстве» (!) впечатлил. 12–13 июня на Колпакова и «Медузу» обрушился сетевой вал медузоненавистничества. Только под упомянутым постом Колпакова сгрудилась тысяча комментариев и 90% из них — именно про «подлость/слив/кидалово». Даже за вычетом откровенных троллей — много. Этакий массовый самозаводящийся и самораспаляющийся обличительный активизм. Изнутри этот вал вражды казался неистовым и местами даже страшным, но при взгляде снаружи представал почти комичным в своей очевидной сути.

Выпустив из своих лап Ивана Голунова, режим отнял у свободолюбивого протестората мечту о реванше за 2012 год. Очень определенная часть либеральной публики очень тяжело это восприняла. Потребность в козле отпущения буквально витала в воздухе. Сам режим, Путин и т.п. быть козлами отпущения не могли по определению: обвинять записного врага в том, что он враг, — смешно. Да и очень вычурным, даже странным выглядело бы обвинение режима в том, что он выпустил на свободу невинно обвиненного человека. Нет, тут нужен был другой враг.

Да, многие люди очень серьезно, всей душой вложились в «защиту Голунова» именно как в возможность. Люди разные. Кто-то увидел в этом повод для наконец-то настоящей гражданской самореализации: принять участие в по-настоящему большом и важном деле. Кто-то, может быть, и не собирался «выходить на улицу», но понял, что «НАЧАЛОСЬ»: стал мечтать, представлять, рисовать картины великой победы — пережил радость предвкушения. Профессионалы планировали реальный политический реванш, пусть не окончательную победу, но важный этап на пути к ней, может быть, даже переломный. Все по привычке настроились на «борьбу вдолгую», но впервые за несколько лет наконец-то почувствовали ее перспективность. Многие впервые или не впервые, но по-прежнему нелегко, осознано принимали риски активизма, готовились быть задержанными, даже репрессированными, многое преодолели в себе. Планировали, выделяли время на участие в протестах, предупреждали родных, и т.п. Тратили душу, испытывали к себе уважение. И все-все готовились к «маршу 12 июня» как к моменту истины, и мечтали, как, наконец, «из искры возгорится пламя». Представляли себе, как многие тысячи «людей с такими замечательными лицами», почти родные, опрокинут, наконец, ЭТИХ, со всей их вседозволенностью, ментовским хамством, такой их почти фатальной неуязвимостью.

И вдруг режим опять переиграл. Все прахом. Все мечты, все вложения души и все расчеты — псу под хвост. Кто-то должен за это ответить. Так себя чувствовали не все, кто лично вложился в «защиту Голунова», но многие. И вот как на блюдечке, как специально для них вечером 11 мая сначала появилось заявление Тимченко, Колпакова, Муратова, Осетинской и Бадамшина, а ровно через час — пост Ивана Колпакова. Но если Заявление медиа-вождей не предполагало личного контакта с его авторами, то пост Колпакова — вот он, перед тобой, вместе с самим Колпаковым на странице Фейсбука. Нажал клавишу — и прикоснулся; поставил дизлайк — и отомстил; обозвал его на его странице — и получил удовлетворение; увидел десятки таких же записей — и уже «плечом к плечу», и уже победитель, и уже все можно. Покупался во всем этом и уже чувствуешь какой-то экзистенциальный покой, какую-то справедливость, и т.п., и т.д., и др.

В чем оказались виноваты Колпаков, «Медуза» и К°? В том, что предложили не идти на несогласованный марш, а идти чуть попозже на согласованный митинг, а Иван Колпаков еще мягче: «На завтрашнюю акцию не призываем. Если люди пойдут — будем освещать плотно, как положено». По «официальной» версии медузофобов, тем самым они попытались сорвать марш 12 июня, «слить протест», «предали всех, кто встал на защиту Ивана Голунова» и так далее. То есть мечтаемый реванш над режимом под лозунгом «Свободу Ивану Голунова» сорвал не сам режим своим решением освободить Ивана Голунова, а Колпаков и К° своим предположением: а не лучше ли провести согласованную акцию, чем несогласованную. Глупое, конечно, объяснение происходящего, но зато психологически очень комфортное. Не надо честно, но неприлично пенять режиму: «Зачем же ты, гад, так не вовремя отпустил Голунова?», когда можно привычно и «достойно» бороться с «изменой» в собственных рядах.

Измена, кстати, абсолютно выдуманная, я бы даже сказал вероломно выдуманная. Ведь всем, кто обладает хоть каким-то активистским опытом, известна эта вечная и уже давно банальная дилемма современного протестного российского активизма. Что лучше: митинг несогласованный, небольшой, с риском задержаний и штрафов, но там, где мы хотим, и тогда, когда мы хотим, или митинг согласованный, большой, без риска задержаний и штрафов, но не там, где мы хотим, и не тогда, когда мы хотим? Однозначного, универсального ответа нет, и это тоже знают все, или, по крайней мере, очень многие. Ответ зависит от массы конкретных обстоятельств в каждом конкретном случае. Перед нами не две идеологии, а всего лишь две тактики оппозиционного активизма. Эту дилемму постоянно как заводные и всякий раз по-новому решают гражданские и политические группы во всех крупных городах России. Есть организации и люди, приверженные либо той, либо другой тактике. Но есть не меньше организаций и людей, которые всякий раз заново решают эту проблему, не сковывая себя изначальной установкой (я, например, отношусь к таким). А поскольку крупные оппозиционные акции чаще всего проводят коалиции, то окончательный выбор вообще утрачивает всякий ценностный смысл, так как является результатом технического голосования.

Конечно, время от времени находятся люди, которые по тем или иным конкретным причинам пытаются идеологизировать эти тактики. Одни считают несогласованный митинг правильным, по-настоящему оппозиционным мероприятием, а согласованный митинг — признаком соглашательства и даже предательства. Другие считают, что несогласованные митинги проводят авантюристы и даже провокаторы, которым безразлична безопасность доверившихся им людей, а согласованный митинг — это признак ответственного, по-настоящему гражданского поведения. Но до публичных политических и нравственных размежеваний даже немногие представители таких крайних взглядов редко доводят.

Есть еще одна столь же вечная у нас активистская дилемма, очень тесно сопряженная с предыдущей: как организаторам публичных протестных мероприятий относиться к тем самым «задержаниям и штрафам»? Я знаю активистов и лидеров, для которых безопасность участников мероприятий превыше всего. Для них согласованное мероприятие всегда лучше несогласованного, даже если приходится идти на серьезные уступки властям по времени и месту. Но я знаю и немало активистов и лидеров, которые считают задержания и штрафы досадным, но неизбежным спутником гражданского активизма в условиях сегодняшнего политического режима. Поэтому при выборе способа проведения митинга (согласованный или несогласованный) фактор возможных задержаний и административных судов не является для них определяющим. Наконец, существуют и третьи — гражданские и оппозиционные лидеры, для которых задержания и штрафы являются непременной составляющей PR-стратегии протеста, и призваны привлекать к протестным акциям внимание СМИ и общества, вызывать сочувствие к ним и солидарность. Даже в такой важной теме, как обеспечение безопасности активистов нет в нашем сообществе конвенционального согласия, нет никакой моральной или политической однозначности, универсализма. Но мы ведь реально существуем как сообщество, и очень многое делаем в реальных коалициях со всеми вот этими разногласиями. Откуда травля?

Даже если предположить, что заявление Тимченко, Колпакова и других стало платой за освобождение Ивана Голунова (хотя я думаю, что это не так), то и в этом случае совершенно нелепой представляется любая однозначная и агрессивная моральная оценка этого заявления. 

Как и все европейские народы, мы живем с расколотым сознанием: что первично — благо конкретного человека или благо общества? Насколько и когда можно жертвовать одним ради другого? И как определить меру страданий, искупающих жертву одного во имя другого? Даже наш всеобщий брат и великий пониматель всего русского Фёдор Достоевский, четко и жестко впечатавший в национальную память максиму о том, что никакая «высшая гармония… не стоит слезинки хотя бы одного замученного ребенка», не снял этой естественной расколотости нашего сознания. По всякому случаю, когда приходится делать выбор: спасти конкретного человека или ценой его несчастий, даже гибели создать какое-то очень важное общественное благо, мы всегда колемся на два этих лагеря не только между людьми, но кто-то — и в собственной голове. У каждой стороны свои, на самом деле совершенно не сопоставимые аргументы, хотя мы их бесконечно сравниваем, сопоставляем, пытаемся натянуть на них иерархию. В конечном счете, в сложном взаимодействии многих человеческих и нечеловеческих обстоятельств какое-то конкретное частное решение всегда находится. Но именно конкретное и частное решение, и всегда очень драматическое или даже трагическое. При этом сама дилемма остается. Любое такое решение остается вечно неоднозначным в истории страны, сообщества, семьи. Универсального решения не появляется. Хотя государства, политики, авторитеты могут об этом заявлять.

Дилемма, не имеющая однозначного универсального решения, может быть основанием для споров и конфликтов, но не для гражданского размежевания, не для бескомпромиссной ненависти и травли инакомыслящих, тем более, в относительно небольших сообществах, находящихся в не самой благоприятной среде обитания (это я о нас). И если это происходит, то вследствие чьей-то глупости или какой-то духовной распущенности.

Внутри свободолюбивого (демлиберального) протестората, оппозиции очень велико разнообразие, оно естественно порождает взаимную критику и конфликты. Но публичная вражда, ненависть, коллективная травля — вот эта-то вся хрень откуда? Почему у людей не хватает ума, здравого смысла, силы воли, приличия, наконец, на то, чтобы сдерживать худшее в себе, хотя бы среди своих? Какие такие потребности они удовлетворяют таким безоглядным разрушительством собственного сообщества? Но на самом деле все не так страшно.

Вариант №3. 

Так что же произошло на странице Ивана Колпакова? Что это было?

А это была толпа. Та самая толпа — ситуативное сборище людей, объединенных всего лишь одной, но очень сильной эмоцией, волей случая оказавшихся в одно время в одном месте (запустивший толпу случай - публикация Колпаковым поста). Случай этот распахнул до того не находящие выхода эмоции, которые, бесконечно множась друг на друга, превратили разнообразных людей в единое алчущее удовлетворения животное. Личности на время исчезли, растворившись во всеобщем порыве самоудовлетворения, самооправдания, самоуспокоения.

Это была толпа по всем законам жанра. Но очень особая толпа. Сетевая толпа. Все на одного, но в сети. Травля, но в интернете. Линчевание, но хомячковое. Толпа, но пост-модерная, в данном случае стилизованная «креативным классом», с одной стороны, под «наезд быдла», с другой стороны, под негодование «старой русской интеллигенции» («верх цинизма и банальной человеческой подлости», «с детектором непорядочности у вас есть некоторые неполадки», «позор, несмываемый позор», вообще много и возвышенно про «подлость/непорядочность/позор/стыд»). Но нередки были и более творческие стилизации, создающие нетрадиционные лексические реальности, например, «наезд интеллигентного быдла». Но за всеми этими стилизациями гнева — реальная толпа со всеми ее замещениями, с дешевым экзистенциальным реваншизмом, с высвобождением демонов в коллективном эмоциональном надрыве. Но, как и всякая толпа, эта толпа была опасна только в момент своего зарождения и восхождения (не дай бог каждому участнику этой травли однажды оказаться на месте Ивана).

Толпа — это очень необычное и очень временное состояние любого сообщества, СОВЕРШЕННО ЕГО НЕ ИЗМЕНЯЮЩЕЕ. И «Медузу» все продолжат читать (кроме нескольких десятков «бешеных»), и Ивана Колпакова никто в повседневности шельмовать не будет, даже в глаза негодующе не обматерит. Потому, что на самом деле, как только мы выныриваем из толпы, мы снова становимся людьми нормальными, приличными, понимающими, кроме опять же нескольких десятков «бешеных», но они по определению трусливы, потому и «бешеные» (мир в чем-то устроен очень гармонично), потому они активно, деятельно могут существовать только в толпе.

На пике их фейсбучного линчевания, 12 июня, Иван Колпаков и Галина Тимченко пришли-таки на несанкционированный марш. Зашли в самую гущу людей и… разгневанный протесторат не разорвал их на сотни маленьких «ванек» и «галек». Даже «вредных вопросов» участники марша им не задавали (по крайней мере, на тех записях, которые видел я). Почему, например, «Наташа Алексеева» не напала на этих «ужасных людей» или хотя бы не высказала им в лицо все, что о них думает? Или кто-то другой? Ведь многие из многих сотен «медузоненавистников» там были. Не могли не быть.

А потому что, слава богу, они уже БЫЛИ НЕ В ТОЛПЕ. На Чистых прудах господствовали правила уже совсем другой общности — не писаные, но всеми понимаемые правила сообщества сплоченных солидарностью граждан, обдуманно и целеустремленно пришедших в определенное время в определенное место. Здесь уже всем правила миссия, и не только общая эмоция, но и общие ценности и общая цель. Здесь устраивать «игры отсутствующего разума» никому бы уже не дали. И даже «бешеные» это чувствовали.

Однако в сети любители травли остаются проблемой и даже очень большой проблемой. Толпа в онлайне создается проще и быстрее, чем в офлайне.

Реклама «7×7» 18+. В сети новинки появляются практически сразу, как продукты становятся достоянием широких масс. Зритель имеет возможность самостоятельно управлять качеством, продолжительностью сеанса и скоростью просмотра. Сделайте выбор в пользу онлайн-кинотеатра filmka.net, ведь можно сэкономить время, деньги и получить удовольствие от досуга, например, посмотрев "Послезавтра", фильм 2004.