Протесты 26 марта и уровень репрессий

Акции протеста против коррупции в связи с фильмом «Он нам не Димон», прошедшие 26 марта – самые крупные с 2012-го года.  Какие выводы можно было бы сделать по их итогам?

На первый взгляд создается впечатление, что на этот раз власть применила меньшие репрессии, чем ранее, например, 5 лет назад, по Болотному делу. Не устроила масштабных провокаций, какие были в мае 2012-го. В рядах митингующих  не замечены титушки, подбивающие людей на противоправные действия, чтобы вызвать жесткий ответ полиции. Т.е. или-или, или власть не видит угрозы своему существованию. Или она ослабла настолько, что не решается идти на дестабилизацию. Или же понимает, что применением силы и провокациями  навредит только себе. Или есть третье объяснение.

Во всяком случае, если по  Болотному делу были осуждены люди на реальный срок, по несколько лет, то за Димона максимум грозит 15 суток, может быть кому-то чуть больше. Хотя пока неизвестно как обернется дело, все еще впереди.

Очевидно одно, уровень репрессивности по всей видимости пока еще ниже, чем 5 лет назад. Это связано во многом, что острие недовольства направлено против премьер-министра Медведева. А не против Путина. Медведев – фигура второстепенная, а Путин – верховный самодержец, символ системы, сакральная фигура, неприкасаемый. Если бы протесты были против нацлидера, то протестующих прессовали бы по полной программе. Если убрать Медведева, система в целом сохранится, если убрать Путина, система рухнет.

Из истории известно, что революции вспыхивали тогда, когда авторитарная, несменяемая, коррумпированная и непопулярная власть становилась мягче, теряла репрессивность. Поэтому дальнейшее развитие политической ситуации в России зависит от этого фактора. Если  продолжится ослабление гаек, все закончится революцией. Но по всей видимости, кремлевские это понимают и решатся на новое закручивание. Иначе Путину не удастся сохранить всевластие после марта 2018 года, так называемых президентских выборов.

Выборы Путин не выиграет ни при каких обстоятельствах. Потому что выборы в России – не выборы. Путин проиграет их. Он сможет лишь провести спецоперацию по сохранению власти, нарисовав себе нужные проценты. Объявить себя победителем – может, но не победит. Он обречен, его падение неизбежно.

Главной опасностью для диктатуры представляет не оппозиция, а угроза исходит с совершенно другой стороны. Если власть слабеет, но в то же время оппозиция прессуется, также слаба, ситуация может пойти по самому непредсказуемому сценарию. Ослабление власти до определенной критической черты приведет к тому, что эта власть в конце концов будет валяться на улице и ее подберут самые неожиданные политические силы. Власть, проводя репрессии против оппозиции, толкает Россию к радикальному сценарию. В отечественной истории это уже было. Эта власть должна уйти и объявить о проведении честных выборов.

Поэтому главная причина ослабления репрессивности власти в подавлении протестов 26 марта – положение во  внешней политике. Путинская Россия имеет слишком много фронтов, находится в международной изоляции, ведет войны, на украинском и сирийском направлениях, в гибридной войне против Запада.  Очень много различных фронтов. Если будет также топорно действовать и в подавлении внутреннего противника,  появится еще один фронт,  внутренний даже опаснее, это приведет к катастрофе. Власть этого не может допустить. Она вынуждена искать способ не допустить антиправительственных выступлений, при этом без применения силы. Это ахиллесова пята режима. 

Одна из главных мотивов Путина аннексии Крыма – ослабить оппозиционные настроения в России, они действительно  сильно ослабли, консолидировать народ вокруг себя, в т.ч. политических оппонентов. В какой-то мере это удалось. Как царю в начале Первой мировой войны. Но потом обстановка изменилась.

Потом протесты возобновились. Власть не знает, как поступить. Если не подавлять, они будут лишь усиливаться, нарастать. Если же применить грубую силу, то это вызовет рост возмущения в российском обществе. Число недовольных начнет расти.  В стране произойдет раскол, рухнет та консолидация, то сплочение, которое Путин достиг за счет аннексии Крыма, играя на ура-патриотических чувствах людей. Ситуация пойдет по радикальному пути, с печальным итогом в том числе и для самой власти. Любой вариант плохой. Путинский режим находится в положении цугцванга. С одной стороны применить силу не хочется, но с другой если не применить, тоже плохо. Все революции происходили, когда недовольство правительством шло вверх, а страх перед властью вниз.

Но по всей видимости дальнейшее развитие событий пойдет по пути закручиванию гаек. Прозвучало заявление Путина о недопустимости несанкционированных акций, привел сравнение с арабской весной. А его пресс-секретарь Песков вовсю разглагольствует о платных митингах. Чтобы подорвать социальную базу протестов, пытаться ложью обосновать мотивы протестантов. Это свидетельство ослабления власти, но которая пока еще обладает ресурсами для жесткой реакции на несанкционированную уличную активность. Но система в любом случае проиграет. Может сорваться резьба.

Наиболее оптимальный путь:  это диалог власти с обществом, честные выборы, модернизация России, проведение демократических реформ, уход обанкротившегося режима.