Новая сила русской тюрьмы

Уже в нашем, ХХI веке, русская тюрьма обретает новую силу. Надо сказать, что тюрьма никогда не исчезала из нашего культурного кода. Это видно и по современному языку (слова «разборки», «беспредел» не сходят с уст политиков и телеведущих), и по музыке (всепобеждающий шансон). Однако я говорю о новом качестве влияния тюрьмы – через вовлечение в ее действительность совершенно новых категорий людей, тех, кто со сталинских времен массово не сидел. Новый охват для тюрьмы дали активность правоохранителей и несколько жестких статей Уголовного кодекса РФ – 228, 290, 285, 286 и 159. Народная 228-я («Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств...») отправляет в места не столь отдалённые неоперившуюся молодежь, много молодежи и очень надолго. По статьям 285-й «Злоупотребление должностными полномочиями», 286-й («Превышение должностных полномочий»), 290-й («Получение взятки») сажают всевозможных чиновников.     159-я («Мошенничество») – спецсостав для коммерсантов.

Резиновая практика применения следствием УК РФ при ослаблении контрольной функции судов ощущается через вполне конкретные цифры – рост особого порядка рассмотрения уголовных дел и ничтожный процент оправдательных приговоров. В особом порядке, то есть без какого-то рассмотрения по существу дела, сажают почти 90% всех подсудимых. Оправдываются в судах по делам публичного обвинения (то есть по более-менее серьезным составам) всего 0,02% сограждан, попавших в руки правосудия, - два счастливчика из тысячи.

Одним словом, вся масса подследственной молодежи, бизнеса и служивого сословия почти автоматом идет в тюрьму. Без вариантов. Чем тюрьма испортит этих людей и страну в целом?

1. Тюрьма архаизирует весь культурный код попавшего сюда человека. Формат общения здесь очень силовой, по-научному говоря, потестарный  (с латыни «potestas» - мощь, сила, опирающаяся на личный авторитет). Здесь царит железный век грубой иерархии, зубов и когтей, отсутствуют такие современные ценности, как креатив, модернизация и прочее. Только выживание, только хардкор!

Помимо прочего, на это влияет и невысокий образовательный уровень основной массы спецконтингента, а также его специфический этнический состав. Более 50 процентов сидельцев в СИЗО Москвы – выходцы из Средней Азии и с Кавказа. Тамошняя культура резко отличается от классической европейской. Здесь видишь грядущий слепок российского общества, постепенно меняющегося за счет мощного потока мигрантов с юга и юго-востока.

2. При том, что с образованием тут не очень, русская тюрьма сама по себе – мощнейшее и крупнейшее в стране образовательное учреждение с почти миллионом «студентов». Таким «студентам» жестко и монопольно транслируются актуальные криминальные навыки и установки. Воспитательные возможности и средства администрации СИЗО и колоний несравнимы с воздействием, как тут выражаются, «массы» - отрыв от неё грозит человеку полной изоляцией и жесткой обструкцией.

Местное обучение становится доходчивей за счет конкретных примеров (рассматриваемых составов преступления). Плюс криминальные деньги.

Здесь же завязываются новые преступные альянсы, и эти отношения предварительно тщательно проверяются длительным и близким контактом.

Еще один, важнейший блок тюремного обучения – механизмы правовой самозащиты в борьбе с правоохранителями. Покидающий эту систему «первоход», как правило, обладает базовым уровнем знаний Уголовного права и процесса, практики работы оперативных, следственных и судебных органов. На мякине выпускника такого «вуза» уже не проведешь.

3. Обучаясь юридически и криминально, большинство сидельцев сильно деградируют психологически и физически. Что уж поделать – вынужденное безделье, отвратительное казённое питание и негодное даже по российским меркам здравоохранение, курение, антисанитария, носители гепатита, туберкулеза и ВИЧ – идеальная среда для распространения всех возможных хронических заболеваний.

Выдержать такой процесс при некотором везении и серьезных денежных вложениях может лишь человек, педантичнейшим образом следящий за своим здоровьем, режимом сна и питания.

Вбирая широкий поток здоровых и молодых людей, русская тюрьма на выходе производит множество озлобленных на жизнь, часто больных людей.

Меняется и характер сидельца. Атмосфера СИЗО, давления оперов и следствия любого сделают агрессивнее, расчетливее, подозрительнее.

Надо подчеркнуть – базовый этический уровень при «заезде» не сильно отличается от среднестатистического.

Короче говоря, учебное заведение «Русская тюрьма» работает без сбоев – войдя сюда обычным человеком, почти все выйдут из-за высоких железных ворот магистрами криминальных наук и членами большого, активно взаимодействующего братства.

Новый приток, о котором мы говорили в начале – гопники, молодежь и бизнес – сделают братство сильнее, умнее, а часто и богаче. Тюрьма станет намного влиятельнее. 

Павел Марущак