Еврейская сага
Наполеона Бонапарта
http://newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=3830
Александр Гордон, Хайфа
Великая тень
Каждый, кто читал «Войну и мир», вероятно, заметил, как Толстой пытается изгнать дух Наполеона. Толстой не первый, кому это не удалось. Популярность Наполеона в истории беспрецедентна. Человек, развязавший столько войн, оккупировавший так много чужих земель, причинивший страдания сотням тысяч людей в разных странах, в том числе и в своей собственной, вызывал восхищение и вдохновлял в творчестве множество выдающихся людей разных национальностей и вероисповеданий, прекрасно понимавших его милитаризм. Среди тех, кто в разное время глубоко чтил Наполеона в XIX веке, отмечу Стендаля, Клаузевица, Гейне, Бетховена, Фихте, Байрона, Мюссе, Ницше. Наверняка почитателей было много больше. Есть несколько причин этого поклонения перед французским императором. Не претендуя на полноту анализа причин этого фантастического уважения, назову три.
Мальчик из многодетной семьи, бедный человек, мелкий корсиканский дворянин, принадлежавший к национальному меньшинству во Франции, завоевал великую страну и полмира с помощью своего гения, а не «божественного» происхождения. Иванушка стал царём. Даже великие люди любят реализацию сказок.
Генрих Гейне, ненавидевший кумиров, свободолюбивый и независимый в мышлении человек, насмешник и бичеватель нравов при тирании, полюбил диктатора Наполеона. Благодаря императору (!) была проведена либерализация оккупированной им Вестфалии (родины Гейне) и, в частности, эмансипация тамошних евреев. Тиран оказался освободителем, но не только для евреев. Французская армия в своём триумфальном шествии по Европе распространяла идеи «свободы, равенства и братства» среди народов завоёванных стран. Она несла республиканские идеалы отсталым феодальным государствам в своих европейских войнах даже тогда, когда во главе её стоял император.
Французская революция существенно изменила характер обсуждения «еврейского вопроса». Дискуссия велась уже только о «правах гражданина», то есть о полном политическом равноправии. В декабре 1789 года в выступлении в Национальном собрании Робеспьер сказал: «…любой гражданин, выполняющий…условия, требуемые для того, чтобы быть избранным, имеет право и на общественные должности. Недостатки евреев коренятся в той степени унижения, которую вы им навязывали. Они станут лучше, когда увидят хоть какое-нибудь преимущество, связанное с этим улучшением… Это вопрос принципа, и мы должны принять принципиальное решение». В последние дни своего существования, в сентябре 1791 года, Национальное собрание приняло это принципиальное решение, то есть закон о полном политическом равноправии евреев. Людовик XVI ещё успел утвердить этот закон. Французская революция была подлинной революцией для евреев, так как совершила шаг к их эмансипации. В Вестфалии – государстве, созданном Наполеоном после Тильзитского мира, - равноправие евреев было объявлено в 1808 году.
Психоанализ личности Наполеона
История – результат подавления подсознательных антипатий и деструктивных инстинктов. Цивилизованность может быть достигнута отказом от таящихся в подсознании похоти, жажды убийства и насилия. Сублимация нередко становилась фактором истории. Прочитав недавно опубликованный роман «Иосиф и его братья» Томаса Манна, Зигмунд Фрейд проанализировал роль Иосифа (Жозефа), брата Наполеона Бонапарта, в жизни императора Франции. Он сделал это в ноябре 1936 года в письме к автору нового романа: «В корсиканской семье преимущество первенца окружено самым священным благоговением...Старший брат - естественный соперник, младший питает к нему стихийную безмерно глубокую враждебность...Устранить Иосифа, занять его место, самому стать Иосифом было, должно быть, сильнейшим из душевных порывов Наполеона-ребёнка...но такие чрезмерные детские порывы склонны переходить в свою противоположность. Ненавистный соперник превращается в возлюбленного. Так и у Наполеона». Наполеон завидовал старшему брату (в многодетной семье на Корсике старший брат был наследным принцем), в детстве и юности очень не любил его. Его желание властвовать в семье, долго подавляемое, сублимировалось в жажду власти в других областях и нелюбовь к другим людям. На вершине своей карьеры он освободился от комплексов по отношению к старшему брату, и тот стал одним из самых близких ему людей. Однако замечает Фрейд: «Вырвавшаяся... в то время на волю, агрессия только и ждала случая, чтобы перенестись на другие объекты. Сотни тысяч посторонних людей поплатятся за то, что рассвирепевший маленький тиран пощадил своего первого врага». Фрейд, таким образом, выводит колоссальную волю к власти Наполеона из его комплекса младшего, "неполноценного" сына в семье.
Многочисленные слабости одного из самых сильных людей в истории заслуживают отдельного изучения. Фрейд в своём письме к Манну далёк от выполнения этой задачи. Занятый глубинной психологией, он не принимает во внимание особенностей Бонапарта, лежащих на поверхности. Низкорослый Наполеон страдал от этого физического недостатка и стремился возвыситься. Он остро переживал унизительное положение корсиканцев, и оно поощряло его восстать ради их свободы и независимости, но восстания не получилось.
Стендаль в "Красном и чёрном" писал: "Минуты унижения создают робеспьеров". Минуты унижения создали Наполеона. Однако эти минуты не сделали его корсиканским патриотом. Он стеснялся своей бедности, провинциальности и акцента во французском языке. Мания величия Наполеона происходит из нескольких острых комплексов неполноценности, основанных на: 1) принадлежности к презираемому национальному меньшинству – корсиканцам (говорящим на французском языке с неисправимым акцентом), 2) принадлежности к обедневшим, незнатным дворянам, 3) зависти к старшему брату Жозефу, главному в многодетной корсиканской семье, 4) переживаниях из-за маленького роста. Энергия для внешних преобразований поступает из тёмных глубин подсознания, где притаились неврозы, образованные некомпенсированными стремлениями. Для полного излечения от корсиканских комплексов ему было необходимо покорить Францию и полностью отдалиться от корсиканского прошлого, нивелировать принадлежность к жителям острова, исключить себя из своего народа, что он и сделал. Наполеон не мог стать высоким, поэтому он стремился стать великим и ради этого величия он принёс в жертву свой народ.
Корсиканец мог завоевать Францию, еврей – не мог, даже если бы порвал со своим народом. При всём прогрессивном характере Французской республики евреи были в ней вне игры за национальное лидерство. Если бы Наполеон был евреем, то при всей мощи своих комплексов и талантов он бы не смог стать ни консулом, ни императором.
Спасение императора
В какой степени Наполеон был корсиканцем? Этот вопрос может возникнуть в связи с приписыванием Наполеону симпатий к еврейскому народу. Расследование отношения императора к евреям, по-видимому, началось с публикации Ги де Мопассана. 27-го октября 1880 года Мопассан опубликовал очерк "Неизданная страница истории" (Полное собрание сочинений в 12 томах. Том 10. Библиотека "Огонек", Издательство "Правда", Москва: 1958) после его путешествия по Корсике. В этом очерке писатель рассказывает о случае, происшедшем с Наполеоном в июне 1793 года:
"…Эта неизвестная до сих пор страница истории (а всё, что относится к жизни этого необыкновенного человека, принадлежит истории) — настоящая корсиканская драма, и она чуть не стала роковой для молодого офицера (Наполеона – А. Г.), находившегося тогда в отпуске на родине… Все эти сведения я получил от единственного человека, который знал их из первоисточника и показания которого помогли в 1853 году произвести необходимые розыски для выполнения добавочных пунктов завещания, составленного императором незадолго до его смерти на острове св. Елены. В самом деле, за три дня до смерти Наполеон сделал к своему завещанию приписку, содержавшую следующие распоряжения:
«Завещаю 20 000 франков, — писал он, — тому жителю Боконьяно, который спас меня от врагов, собиравшихся меня убить.
10 000 франков — г-ну Виццавона, единственному члену этой семьи, бывшему на моей стороне.
100 000 франков — г-ну Жерому Леви.
100 000 франков — г-ну Коста из Бастелики.
20 000 франков — аббату Рекко».
Наполеон перечисляет имена своих спасителей на Корсике, среди которых был Жан Жером Леви, бывший мэр Аяччо, еврей, которому он завещает большую сумму денег. Подчеркну наиболее важный в данном контексте отрывок завещания Наполеона:
"Сегодня, 24 апреля 1821 года, Лонгвуд.
Это приписка к моему завещанию, или акт моей последней воли. От золотых фондов, вручённых в 1814 году в Орлеане Марии-Луизе, моей дорогой и любимой супруге, остаётся два миллиона, которыми я распоряжаюсь в настоящей приписке, чтобы вознаградить моих самых верных слуг. Я рекомендую их моей дорогой Марии-Луизе…
7. Жану-Жерому Леви, бывшему в начале революции мэром Аяччо, или его вдове, детям или внукам сто тысяч франков…
Эта приписка к завещанию написана моею собственной рукой, подписана и опечатана моими гербами.
Наполеон".
Что угрожало Наполеону в июне 1793 года? Рассказ Мопассана начинается так: "Это было вскоре после смерти Людовика XVI. Корсикой управлял генерал Паоли, человек энергичный и жестокий, убеждённый роялист, ненавидевший революцию, между тем как Наполеон Бонапарт, молодой артиллерийский офицер, проводивший свой отпуск в Аяччо, старался использовать всё свое влияние, а также влияние членов своей семьи для торжества новых идей… Молодой Бонапарт и генерал Паоли уже враждовали между собой".
Генерал Паскуале ди Паоли, президент директории департамента Корсика и командующий вооружёнными силами острова, был контрреволюционером, Наполеон – революционером. Паоли был корсиканским сепаратистом, Наполеон – французским патриотом. Когда Наполеон узнал, что Паоли решил отделить Корсику от Франции при содействии Англии, он обвинил генерала в измене. Паоли пытался ликвидировать Наполеона, но тому удалось бежать. Одним из спасителей будущего императора был еврей Жан Жером Леви. Мопассан пишет: "Лошади ждали у моста, и маленький отряд пустился в дорогу, провожая беглецов до окрестностей Аяччо. С наступлением ночи Наполеон пробрался в город и нашёл убежище у мэра, Жана-Жерома Леви, который спрятал его в шкафу. Предосторожность была не лишней, ибо на следующий день явилась полиция. Она обыскала весь дом, ничего не нашла и удалилась восвояси, искусно наведённая на ложный след мэром, который поспешил предложить свои услуги, чтобы поймать молодого бунтовщика". Леви спас Наполеона от гибели.
Мопассан завершает свой очерк так: "Через несколько дней была провозглашена независимость Корсики; дом Бонапарта сожгли; три сестры беглеца нашли приют у аббата Рекко. Вскоре французский фрегат, посланный за последними сторонниками Франции, взял Наполеона на борт и вернул нашей родине-матери её преследуемого, травимого приверженца — того, кому предстояло сделаться императором, гениальным полководцем, и потрясти весь мир своими завоеваниями".
Легенда о любви
В еврейской истории принято время от времени вытаскивать на свет лубочную картинку о любви французского императора к евреям. При внимательном рассмотрении это произведение превращается в картину безответной любви её авторов к Наполеону.
Как из приведенного рассказа Мопассана рождается история об особой симпатии императора к евреям? Аргументы еврейских наполеонофилов примерно таковы. Наполеон – корсиканец, а корсиканец помнит зло и добро и обязан мстить и вознаграждать. Поэтому-то он завещает своим спасителям деньги, а среди спасителей еврей Леви, следовательно, Наполеон любит евреев.
Вывод о любви Наполеона к евреям извлекается из нескольких событий. Первый аргумент авторы теории особой симпатии Наполеона к еврейскому народу черпают из публикации документа, отрывки из которого следуют дальше.
Наполеон в Яффе, 1799. Художник - Antoine-Jean Gros (1771-1835),
Musée du Louvre, Paris, France
«1-го флореала 7 года Французской Республики (20 апреля 1799 г). Бонапарт, главнокомандующий армий Французской Республики в Африке и Азии, к Законным Наследникам Палестины.
Евреи, единственная в своём роде нация, которую за тысячу лет страсть к завоеваниям и тиранство смогли лишить только наследственных земель, но не имени и национального существования! Внимательные и беспристрастные наблюдатели за судьбами наций, даже если вы не были одарены талантом пророков, как Исайя и Иоэль, вы тоже давно чувствовали, что предсказали эти провидцы с прекрасной и возвышающей верой, когда увидели надвигавшееся разрушение своего царства и отечества. Вот что они предсказали: И возвратятся избавленные Всевышним, и придут в Сион с ликованием; и радость вечная будет над головой их [от обладания и отныне бесспорного пользования их наследством] (Исайя 35:10) .
Восстаньте, ликуя, изгнанники! Война, беспримерная в летописях истории, которую, обороняясь, вела нация, чьи наследственные земли её враги считали добычей, чтобы разделить её росчерком пера правительств, по их произволу и как им удобно, отомстит за ваш позор и позор самых отдалённых наций (давно забытых под игом рабства) и за навязанное вам почти двухтысячелетнее бесчестье. В такое время и при таких обстоятельствах, которые, казалось бы, меньше всего благоприятствуют выдвижению ваших требований и даже их выражению и как будто заставляют полностью отказаться от этих требований, она (Франция) предлагает вам теперь, именно в это время и вопреки всем ожиданиям, наследство Израиля!
Доблестная армия, с которой Провидение послало меня сюда, под руководством справедливости и сопровождаемая победой, установила мою штаб-квартиру в Иерусалиме, и через несколько дней перенесёт её в Дамаск, близость которого больше не наводит страх на город Давида.
Законные Наследники Палестины!
Наша великая нация, которая не торгует людьми и странами, как делали те, которые продавали ваших предков всем народам (Иоэль 3,6), ныне призывает вас на деле не отвоевывать ваше наследство, а лишь принять уже завоеванное и удерживать против всех пришельцев, получая гарантии и поддержку нашей нации.
Поднимитесь! Покажите, что некогда превосходящая сила ваших угнетателей не подавила смелость потомков тех героев, братский союз с которыми делал честь Спарте и Риму (Маккавеи, 12, 1-14), и что две тысячи лет рабского обращения не смогли её подавить.
Спешите! Сейчас момент, который может не вернуться тысячи лет – потребовать перед народами всего мира и, вероятно, навсегда, восстановления ваших прав, в которых тысячи лет вам позорно отказывали, не давая вам политически существовать как нации среди наций и ограничивая ваше естественное право открыто поклоняться Богу в соответствии с вашей верой (Иоэль 4:20)».
Эта прокламация – один из самых волнующих документов, составленных не евреем в пользу евреев и возрождения еврейского государства. Однако для его правильной оценки надо понять, кто был его автором и в какой момент этот документ появился. Великий актёр Наполеон Бонапарт играл роль Мессии. Он хотел освободить Святую Землю от мусульман и преобразить нацию Ветхого Завета по своему сценарию. Для этого он не жалел красок. Однако волнение Наполеона объясняется и душевным напряжением полководца перед сражением, решающим судьбу всего похода. Накануне поражения под стенами Акко он, пожалуй, больше думал о помощи себе, чем о завоевании независимости для евреев. Он, как и многие друзья и ненавистники евреев, преувеличивал могущество этого народа. Он считал евреев очень богатыми и влиятельными. Он рассчитывал на их помощь в борьбе с Турцией, активно поддерживаемой Англией, и во владении которой находилась Палестина. В отчаянном положении на Святой Земле, ведя тяжёлую борьбу с турками и англичанами, Наполеон искал поддержку всюду, где мог и не мог её получить. Он обратился к народу Бога за помощью. Однако он не столько стремился помочь евреям, сколько себе. Трогательное обращение к евреям в прокламации генерала Бонапарта, оккупанта чужих земель, больше похоже на молитву отчаявшегося честолюбца, чем на пророчество о возрождении еврейского государства, которое еврейские наполеонофилы ему приписывали.
Однако Наполеон не только молился, он рассчитывал пленить сердце одного из своих главных врагов на боле битвы. Одним из важнейших адресатов прокламации Наполеона был еврей Хаим Фархи, советник правителя Акко Ахмеда аль Джаззара, действительный начальник обороны города от французских войск. Хаим Фархи был менее склонен доверять французскому завоевателю, чем более поздние еврейские поклонники императора.
Другой факт, свидетельствовавший о симпатии Наполеона к евреям, - эмансипация евреев в областях, оккупированных французскими войсками под его началом. Это событие тоже нельзя приписать к заслугам нашего героя в отношении к евреям, ибо эмансипация была завоеванием Французской революции, которое армия распространяла в захваченных ею странах как свидетельство учреждения нового порядка.
Третий факт, якобы говорящий о привязанности Наполеона к еврейскому народу, - учреждение императором нового Синедриона во Франции в 1807 году. Новый Синедрион просуществовал один месяц и, скорее всего, был фиглярским выражением мании величии Наполеона, желавшего возродить древнее и важное историческое учреждение, ничего не давшее евреям. Через неделю после роспуска Синедриона Наполеон издал указ (от 17 марта 1808 года), названный "позорным" и действовавший до конца существования империи Наполеона. Согласно этому декрету, вводились меры дискриминации евреев, частично ограничивающие их права на поселение и занятия коммерцией.
Заключительные слова "позорного" декрета ясно показывают его суть: "Общие предписания этого декрета будут выполняться в течение десяти лет в надежде, что по завершению этого периода под влиянием различных мер, принятых по отношению к евреям, не будет более никакого различия между ними и другими гражданами нашей империи".
Декрет императора был большим шагом назад в установлении равноправия евреев Французской революцией. У Бонапарта был свой сценарий исторической драмы еврейского народа. Он хотел отвратить евреев от иудаизма. Он считал, что их нужно спасать от их ошибочной веры, исправлять их национальную аномалию и ассимилировать во Франции. Он был корсиканцем, но офранцузился. Он считал, что раз это сделал он, тем более это должны сделать евреи. Наполеон хотел превратить евреев во французов во Франции и во французских агентов за её пределами.
Можно ли утверждать, что Наполеон как истый корсиканец помнил евреям добро за помощь, оказанную ему Жаном Жеромом Леви? Был ли Наполеон типичным корсиканцем с требуемым набором качеств?
Корсика потеряла независимость за три месяца до рождения будущего императора в 1769 году. Наполеон предал Корсику не только тогда, когда выступал против её защитника Паоли. Он предавал её независимость много раз, когда мог, будучи императором, обеспечить её отделение от Франции. Он не был верен родине, а лишь своему семейному клану. Его корсиканское достоинство осталось в его юности. Оно было принесено в жертву Французской империи. Умирая, он надеялся спасти душу, и потому оставил деньги тем, кто когда-то спас его тело от оружия корсиканских патриотов. Среди этих людей был еврей Жан Жером Леви. Наполеон был обязан этому еврею, этому человеку, но никогда ничем не считал себя обязанным еврейскому народу, который он хотел растворить во французской нации. Евреи как народ должны были, по Наполеону, исчезнуть. Еврейский народ ничем не обязан Наполеону Бонапарту.
(Опубликовано 14 июля 2011 года
в еженедельном приложении "Окна" к газете "Вести")
