Остров Джексона – на севере Земли Франца-Иосифа. Открыт весной 1895-го года и назван в честь начальника экспедиции Фредерика Георга Джексона. В том же году Нансен посчитал, что открыл новый остров и назвал его именем Ли Смита.
Мыс Норвегия – на юго-западе острова Джексона. Фредерик Джексон открыл его 2 мая 1895-го года и назвал Норвегия в честь родины Нансена. После того, как узнал, что норвежец построил там хижину и провел на мысе зимовку. Как-то они там друг другу все время делали взаимные реверансы до абсурда. Уважали друг друга прямо всё не могу.
Дошли до острова Джексона. Как-то подозрительно качает. Похоже на высадку на мыс Норвегия рассчитывать не приходится.
Штормит, но ветер не сильный. Поснимала место зимовки Нансена с бака – ладно хоть Саша Чичаев проконсультирова
Так что снимаю только с борта, сплошная гиподинамия, а сидеть давиться вафлями что-то как-то влом. Попробовала записать стендап. Благо, на баке никого. Нацепила микрофон, выставила план, нажала кнопку… Посмотрела – а ничего, навык не потерян, буду писать на тех островах, где возможно. Почему бы и нет. Зачем терять то, что ты умеешь.
В следующей жизни я хочу быть Андреем Каменевым. В октябре едет на Рорайму, потом на Анхель, в Эквадор, на Галапагоссы… Это он всё за обедом рассказывал – о своих планах. Я аж мимо курицы промахнулась, и макароны по всему столу разлетелись. То, что он на Гавайи едет в феврале фильм про серферов снимать – это ерунда, а вот Рорайма… Фильм, говорит, есть. Там гора со стороны снята краном. Но ощущениям он как за полкилометра облетает. На самом деле кран семиметровый, но все равно… Андрей всё рассуждал про логистику – как же его затащили. Я предположила, что вертолетом. Он говорит, что, скорее всего, волокли индейцы. Там 3 дня и 2 ночи добираться по единственной тропе, а желающих в носильщики как грязи. Цветочки, говорит, хочу поснимать. Я ему – а как туманы? – Да, говорит, 300 дней в году, но там видно будет. Растения там редкие и бизнес нелегальный налажен по выносу этих цветочков с Рораймы и вывозу куда-нибудь.
Лечим Олега. Он считает, что у него болят почки, причем после того как он поест курицы. Если это почки, то они что-то как-то низковато. На диагноз остеохондроз оскорбляется. Мы с Колей как бывшие медики предложили ему вскрытие – не соглашается никак почему-то. Сошлись на мази.
Федор оказывает моральное воздействие на погоду и руководство, которое совещается: будет высадка или нет. Дошли до бухты Быстрова, а тут толчея волн, как выразился Денис. Федор ходит в куртке и шапке, ему предложили еще лопату взять. Андрей камлает по-своему – чистит слайдер.
У Коли собирается коллекция островных рож. Сегодня добавился саблезубый тигр и пара мамонтов. У меня есть нарвал. А еще несколько ухмыляющихся камней и грибочки с разных островов. Уверяют, что некоторые из них съедобные, но проверить почему-то никто не соглашается.
Что-то нас совсем кружит. Собрались на совещание в музыкальном салоне. Будем беседовать о нарушенных планах. В бухту Быстрова не заходили. Идем к острову Карла-Александра
Олег выжил. Спрашивает, сколько раз мазаться. В наш закуток пришел Леша Кабанихин, посмотрел на нас и предложил забрать у нас ноутбуки и устроить что-нибудь. Поддержала только Катя – она вообще за радикальный способ – выкинуть ноутбуки. Мы их не поддерживаем. Я вообще дневник пишу урывками, и многое теряется, что обидно.
У меня жор. Вчера Михаил опять выставил булочки с маком и ! пирожки с изюмом. 4 штучки утащила, сейчас 2 схомячила. Не влезу ни в одну юбку по возвращении. Ну и ладно.
Вдоль мыса Норвегия напоследок прошли дважды – сначала одним бортом, потом другим. У Юрия Станиславовича есть пара моментов видео с Норвегии, которые можно использовать.
В 15 часов сказали, что у Карла-Александра будем через полтора часа. Уже почти 17, а острова еще не видать. Туман, конечно, но как-то уже надоело сидеть в двух штанах, флиске и с курткой наготове. 2 чашки кофе, пирожки… На самом деле я бы пошла спать. Так ведь никак.
17.00 О, кажется, куда-то приехали. Пойду посмотрю.
Там дождь, ветер и холодно. Болтает конкретно. Утес – треугольная скала, на фоне мечутся немногочисленные птицы, на переднем плане гордо стоит айсберг с пещерой. В неё с шумом вливается вода. Скоро такими темпами айсберг расколется на 2 маленьких и не столь гордых. Скала частично, то ли дайки, то ли базальтовые столбы – я их пока путаю, что есть что. И даже какая-то зелень присутствует. Вокруг туман, поэтому, что из себя представляет все остальное, сказать сложно. Суров это Карл-Александр. Тот, что не остров, а человек, был меценатом. Пайер и назвал в честь него остров в благодарность за материальную поддержку экспедиции. Да и сам Великий Герцог, наверно, был хороший. Русским вот владел свободно.
Фотоаппарат поставила сушиться под лампу на верхней полке – главное не забыть. Нашим сказала, что пойду спать. Разбудите, говорю, когда будет что-то интересное. Наверно, это будет ужин. Правда, Коля предложил слопать мою порцию. Наверно, в этом есть рациональное зерно. Юрий Станиславович жаловался, что здесь можно форму потерять. Кормят вкусно, не то, что на ледоколе, а нагрузки мало.
Идем к острову Аполлонова. Открытый где-то в 1903-05 гг. и остававшийся без названия до 1933 года. Назвали его зверобои в честь своего капитана с красивой фамилией. Остров маленький. Именно там туристов с круизника достали моржи, которые шныряли в 10 метрах от зодиаков, а 3 из 6 лодок вообще протаранили, когда там был Кузнецов (советник директора Парка). В том числе и ту лодку, где находился Виктор Сергеевич. Агрессивные моржики, до сих пор, наверно, помнят капитана Аполлонова.
Сейчас опять идем мимо острова Джексона. Около него есть остров Клык – так говорит Саша Чичаев, в книге не нашла. Еще попался остров в виде подводной лодки и какой-то жуткой твари, отдаленно смахивающей на акулу.
Что-то я сегодня устала. Может, потому что на твердой земле не была. Свежего воздуха не хватает, впечатлений там. Всё-таки я жуткая одиночка. Включила андскую музыку, не самую любимую – забыла тот диск перекачать. А сегодня еще только 7-ое. Одно хорошо – испытала микрофон и, как выяснилось, навык телевизионного голоса не утратила – проверено на Коле Гернете. Когда я стала прослушивать запись, он встрепенулся аж. Потом понял и говорит: а в первый момент я подумал: откуда здесь «Поморье»?!
