Священнослужитель и правозащитник, правящий архиерей Апостольской православной церкви Григорий Александрович Михнов-Вайтенко с вечера субботы находится в реанимации Елизаветинской больницы.
Скорая помощь была вызвана адвокатом, дай Бог ему долгих лет жизни, в 43-е отделение полиции в Санкт-Петербурге, куда Григория Александровича доставили утром 17 февраля, задержав на выходе из дома. Михнов-Вайтенко предполагал провести около Соловецкого камня в Петербурге панихиду по Алексею Навальному.
Согласно закону Санкт-Петербурга, проведение религиозных обрядов на общественных территориях не требует согласования властей. Несмотря на это, полиция составила на Михнова-Вайтенко протокол по части первой статьи 20.2.2 КоАП РФ (организация массового одновременного пребывания и (или) передвижения граждан в общественных местах, повлекших нарушение общественного порядка). Кроме того, как нетрудно понять, до Соловецкого камня Михнов-Вайтенко не доехал. Служба была проведена его коллегой по Апостольской православной церкви отцом Андреем, сыном юриста Генри Резника.
Доставку Григория Александровича в больницу, вплоть до приемного покоя, сопровождали полицейские.
Надеюсь, что врачи вовремя купировали ситуацию и есть надежда, что тяжких последствий не будет.
Но что такое в этой ситуации тяжкие последствия? Невозможность провести законный и мирный религиозный обряд – это тяжкое или еще недостаточно тяжкое последствие для общества? Невозможность спокойно почтить память погибшего угрожает основам конституционного строя и если да, то какого именно? Невозможность для людей свободно и безопасно выразить свое отношение к жертве политических репрессий подрывает стабильность власти? В России состоялся инсульт человечности.
Трусливая и подлая война с цветами у памятников жертвам политических репрессий ХХ века по всей стране – это тяжкие моральные последствия или уже норма? В Пскове от закладного камня на месте непостроенного мемориала памяти жертв репрессий уволокли даже венок с российским триколором, возложенный «Мемориалом» 30 октября прошлого года – это с кем идет борьба?
Конституция, с которой то ли случилась внезапная смерть, то ли оторвался тромб (очевидно, во второй главе – о правах и свободах человека и гражданина) лежит без признаков жизни на виду у всей страны, но никто не может найти ее тело. Когда и где будут похороны?
Судя по всему, власти сами не понимают, где предел этого беспредела. Намерение задавить любые общественные проявления, в том числе даже естественную скорбь, ведет нашу страну не только в бездну бесправия (права уже нет), но в пропасть человеконенавистничества и людоедства. Дна не видно, а когда кажется, что оно проглянуло через ил нового средневековья, нам неизменно стучат снизу.