Если посмотреть на уже распухший список иноагентских организаций и физлиц, то помимо СМИ, частных журналистов и блогеров, можно увидеть там просто удивляющее количество разных некоммерческих организаций и фондов, которые занимались защитой природы. И казалось бы, это как будто и не политическая деятельность, и не то что бы вообще кому-то и как-то вредящая. Ну серьезно, защита природы — с ней-то в чем проблема?
Проблема в том, что природоохранный вопрос — это вопрос финансовый, а оттого политический. В принципе, всю природоохранную деятельность можно свести к тому, что экоакивистты говорят: «нет, давайте вы не будете на этом зарабатывать деньги». Нет, давайте не будем строить мусорный полигон. Нет, давайте не будем уничтожать шихан. Нет, давайте оставим заповедник заповедником и не будем вести там добычу полезных ископаемых. Давайте ограничим вылов рыбы. Давайте ограничим вырубку леса. Все это для бизнеса звучит как «давайте вы не получите денег». А то и того хуже — «давайте вы потратите деньги». На обновление оборудования, правильную утилизацию отходов, восстановление лесов — ну и так далее.
Проблема в том, что бизнес ненавидит экоактивистов. Он не может не ненавидеть, эта ненависть абсолютно естественна, бизнес должен зарабатывать, а эколог ему мешает. Малый бизнес от них просто раздражается, а большой бизнес испытывает лютую животную ненависть. Экоактивист — естественный враг бизнесмена. И особенно — бизнесмена из добывающей отрасли, которая, так уж вышло, срощена в этой стране с государством. Россия — это ресурсная экономика, которая живет на уничтожении собственной природы, в ресурсной экономике экоактивист — враг народа.
Но есть проблема: в школе нам всем говорят, что природу нужно беречь. И очень сложно пропагандистским нарративом навязать идею, что загрязнение воздуха — это новая национальная цель, а разлив нефти — это такая исконная традиция и повод для радости. Государство — это большой специалист в том чтобы называть черное белым, но природа — слишком скрепная штука. Поэтому все, что государство может, — это говорить о коварном финансировании Запада. Что плохого в том, что Запад хочет защитить природу условно Камчатского края? Неважно, главное, что Запад.