Подпись как протест — как кампания за антивоенного кандидата стала уникальной, без ресурсов и классических технологий.
Прошлые оппозиционные кампании любого уровня были сложными в сборе подписей у всех политических сил: поквартирный обход, скепсис избирателей.
Теория, что люди сами зимой придут ставить подписи на точки сбора, казалась безумной, но в условиях, когда у кандидата нет средств на классическую кампанию и сборщиков, единственно возможной. Люди восприняли «выборы» как легальную возможность высказаться и пришли, несмотря на холод и небольшое количество точек сбора в масштабах страны.
Первый отклик был на выдвижение Екатерины Дунцовой: сотни тысяч человек, которые готовы подписываться, предоставлять помещение под сбор, принимать участие в инициативной группе под Новый год. После отказа в регистрации инициативной группы осталась возможность высказаться через поддержку Бориса Надеждина: он был более осторожен в высказываниях, и Кремль не видел угрозы консолидации вокруг его кандидатуры. И просчитался, воспринимая кампанию через призму персоналий, а не идей.
Многие годы Кремль продвигал позицию неучастия: политика — грязное дело, есть специальные люди в костюмах, которые знают лучше. У нас тут стабильность, зарабатывайте деньги, живите обычной жизнью и не лезьте сюда, это удел маргиналов.
В 2022 году политика постучалась в дом каждому: война, падение уровня жизни, международная изоляция, цензура. Преследования коснулись не только оппозиционеров, но и обычных людей, и каждый невольно примеряет на себя возможность оказаться в колонии ни за что.
«Точки входа» в политическую жизни не было давно: с 2020 года ковидные ограничения, которыми обосновывали любые запреты, 2021 год — атака на структуры гражданского общества, неподконтрольные Кремлю, с 2022 года — военная цензура и полная зачистка политического поля.
За это время граждане не имели входной точки в политическую жизнь, особенно люди в наиболее активном возрасте от 18 до 22 лет.