Когда вчера началось, я виртуально понеслась к Ломакиной, корру «Таких дел» из Ростова. Света была на даче. «Обстановка спокойная, — отписалась. — Танки все мимо проехали ночью. Утром съезжу в город, если город будет».
Город, как вы все знаете, никуда не делся. И вместо репортажа о том, как Ростов живет с вагнеровцами у Светы получился личный текст о том, как цирк (в котором застрял танк) превратился в фотозону. И как все как будто забылось и стерлось за одну ночь, будто было сном.
«...В любом случае и мне, и Нине Никитченко, и многим-многим другим ростовчанам было не заснуть до утра. Нине Васильевне — на матрасе в ванной: она ушла туда, потому что помнит правило четырех стен — четвертая стена должна уберечь от снаряда. А мне — на кухне: решила собрать документы и вещи и вывезти детей подальше от города...»
Сегодня рано утром я поехала в город. По дороге получила сообщение от знакомого, участника вчерашних событий: «Знаешь, странное послевкусие от вчерашнего. Что-то среднее между путчем 1991-го и Чемпионатом мира по футболу 2018-го».
И удивительно, конечно, как по-разному ведут себя люди в экстремальных ситуациях.