Минюст внес Феминистское антивоенное сопротивление в список иностранных агентов. В самом по себе этом событии нет ничего нового или необычного. В принципе за последние полтора года мы уже не особо даже реагируем на очередные строчки в этом реестре, а бесконечное количество мемов про иноагентскую пятницу и шутки о том, что это знак качества уже даже успели набить оскомину: так обыденно, что даже не смешно. Все хоть сколько-нибудь приличные и заметные организации и личности уже внесены в список иноагентов, а отдельных даже спрашивают, почему же они все еще не там. ФАС, как любое явление со словом «антивоенный» в названии, должен был там оказаться. Как и все со словами «правозащитный» или «свободный».
Но есть нюанс. Да, мы знаем, что законодательство об иноагентах резиновое, неправовое и по определению ничего общего с законностью не имеющее. Да, мы знаем, что туда вносят всех подряд и финансирование базовой копипастой проставляют от Украины, как будто Украине больше деньги тратить не на что, кроме как на российских артистов и правозащитников. Но мне кажется это все-таки первый случай, когда в список иноагентов внесли формально несуществующее сообщество.
Нет, ФАС-то существует, вот только по идее его не существует как организации. У Феминистского антивоенного сопротивления нет ни юрлица, ни какой-то документальной основы, ни бухгалтерии, ни уставного капитала, ни списка участниц, ни лидера. У него есть пара известных лиц вроде Даши Серенко, но она одна из, а не организаторка. Это абсолютно горизонтальная организация, если хотите, форум по интересам, кружок с хобби. Внести в список иноагентов Феминистское антивоенное сопротивление с юридической точки зрения — это как внести в список иноагентов любителей Зеленского. То есть они существуют где-то, но кто они?
На самом деле шутки шутками, а попадание в список иноагентов — это страшное дело, для физлиц или юрлиц это очень болезненно: это огромные проблемы с отчетностью, это огромный тормоз на всю деятельность, это проблемы с заключением каких-то контрактов с другими организациями и людьми, которые рискуют тоже огрести за финансирование иноагентов, это на самом деле большая проблема. Что там, пару недель назад было много шуток про Центр сохранения и изучения лососевых видов рыб, но эта организация имеет все шансы просто прекратить свое существование, как целый спектр экологических организаций, например «Экологическая вахта Сахалина», с которыми государство ведет отдельную отчаянную борьбу. Причем смысл и цели этой борьбы я не понимаю вообще: если с правозащитными центрами все укладывается в общую логику, то чем экологи-то кого обидели.
Иноагентство — это не шутки. Оно имеет очень внятную и выраженную цель — не дать человеку/организации работать в России: артистам выступать, писателям продавать книги, организациям осуществлять свою деятельность. Все это под угрозой огромных штрафов и уголовок, это принуждение к эмиграции. Это не просто статус-медалька, это реальный инструмент, рабочий инструмент, который активно применялся. Но он физически никак не может быть применен к Феминистскому антивоенному сопротивлению, потому что штраф повесить просто не на кого, некому вписать уголовку, некого сажать. ФАС не существует. Этот статус никак не может повлиять на них.
Задача цензуры — затыкать рот. Но нельзя заткнуть рот тому, у кого нет рта. Нельзя убить призрака, нельзя выписать штраф идее. Бюрократические структуры, действующие бюрократическими и строго вертикальными механизмами и цензурой в механике прошлого века, спотыкаются о рассредоточенные горизонтальные неформальные онлайн-объединения и пытаются палкой отбиться от ветра.