Есть одна вещь, которая постоянно вызывает у меня уйму вопросов, — а что с донорством? Ну то есть как, мне всегда казалось какой-то вполне очевидной историей, что если есть какая-то война, на ней людей, наверное, ранят и им, наверное, нужна кровь. Это звучит максимально логично. По крайней мере я много видела этого в фильмах — стоит какой-нибудь фургончик и призыв: кровь для солдат. Но в России сейчас этого просто нет.
Больше того, есть отдельна проблема донорских центров, что каждый раз когда что-то происходит, люди резко валом валят сдавать кровь. Не знаю, условный теракт или авиакатастрофа: это как-то яростно мотивирует людей срочно почувствовать себя причастным. Ничего хорошего в этом, разумеется, нет: во-первых, кровь должна лежать на карантине, во-вторых, поступление крови должно быть регулярным и предсказуемым. Тут как с благотворительными донатами — лучше мало, но каждый месяц, чем много, но по велению левой пятки раз в год.
Но ладно, речь не об этом. Просто почему-то инфоповод донорства, который кажется максимально логичным в современных условиях, не используется. Никакой Соловьёв не брызжет слюной, призывая срочно сдать кровь для армии, какой-нибудь Красовский не фоткается в донорском центре. Ладно, Красовский — ВИЧ-положительный, ну Симоньян тогда. Кто-то из их братии.
Почему нет? С чем это связано? Это часть общего мифа о том, что российские солдаты не погибают и не калечатся? Какой-то особый страх перед плохими новостями, на которые могут навести мысли о донорстве? Или эта кровь действительно просто на хрен никому не нужна, потому что людей и не пытаются спасать? Мы же вообще ничего не знаем о какой-то военной медицине, а вот неподтвержденных данных о людях, просто оставленных в кустах, приходит много. Или, может, у них какие-то свои запасы крови? Или желоб в логистике? Тоже имеет смысл — они вон бревна туда привезти не могут, а тут специальные холодильники выделять, да щас.
Еще раз, стоит быть честными: я/мы — поколение, которое не имеет ни малейшего понятия, как работает война, для нас это сугубо фикшен-история. О какой-то военной тактике и стратегии мы что-то знаем разве что из компьютерных игр и немного с уроков истории, хотя там обычно фокусируются на результатах, а не на процессе. Но сколько бы я ни общалась с людьми, я так и не могу поймать какой-то глобальной логики происходящего.
И не только я: зашла я как-то в один из Z-каналов. Там очень специфичная аудитория, надо сказать, и дело нет только в их моральных качествах. Есть вообще огромная разница между теми, кто смотрит телевизор и поддерживает происходящее, и теми, кто тусуется в специальных Telegram-каналах. Дело в хобби. Ну вот есть люди, которые угорают по аниме, по технологии-музыке: шарят за жанры, знают какие-то чистые гиковские вещи, глубоко в этот мир погружены и интересуются им. Так вот, эти люди — фанаты войны. Войны как идеи. Они отличают каждый тип вооружения, отличают военные тактики, карты какие-то самопальные рисуют, отсылаются к малоизвестным битвам, неймдропят, в общем — для них все происходящее это как большой фест по интересам. Им бы в реконы там или в страйкболисты, варгеймами заняться, но нет.
И вот эти люди не понимают ни-че-го. Вернее, они как-то очень отчетливо описывают, что творится какая-то дичь, со своей полупрофессиональной диванной точки зрения. Они не понимают ни принципов снабжения, ни военной тактики, и они очень, очень злы. Я тоже зла — но по другим причинам, я не хочу этого в принципе, они же раздражены тем, как боевые действия исполняются. И кстати, вопросом кровосдачи они тоже задаются, у них там даже есть какие-то внутренние локальные инициативы.
Если для меня все эти военные командиры — жестокие ублюдки, для них они — недостаточно жестокие ублюдки. Надо сказать, что вот этих преданных фанатов дела русского мира огнем и мечом в процентном соотношении даже меньше, чем либеральных подсвинков вроде меня, это прямо сильно маргинальные группы. Но они существуют. И в отличие от нас, для них насилие — способ решения проблем. Страшно.