Это прозвучит как прикол, но в журналистику я реально пришла по объявлению. Висело объявление на истфаке (который я закончила, точно зная, что ноги моей в школе не будет), что, мол, новое издание приглашает журналистов. Можно без опыта. И без образования. "О! - стукнуло в голове. - То, что надо!"
Выучившись на профессию, которая была не нужна и не желанна (но хрен там есть выбор в провинции), вдруг получить шанс изучить еще одну - это было круто. А еще круче, что у меня стало получаться. Сразу пошло, и я еще во всех подряд конкурсах участвовала, и сразу призовые места - в общем, кайф.
Это была газета "Псковская губерния", та самая. И редактором тогда был Лев Шлосберг.
Первые годы в журналистике я вспоминаю как бесконечную цепь потрясающих впечатлений - от людей, от мест, от идей, проблем, историй, всего подряд. Удивительно, как эта работа раскрывает богатство окружающего мира для обычного, простого человека (читателя или начинающего репортера, каким была я).
А сегодня это #запрещенная_профессия.
Мои друзья и знакомые уже иностранные агенты, люди, чьими текстами я восхищалась, "уличены" в связях с "нежелательными организациями". Оштрафованных, отсидевших на сутках - не счесть. И все только за то, что люди делали свою работу.
У меня самой был шанс сесть на шесть лет. Прокурорша сочла, что в самый раз - за текст о причинах теракта в Архангельске. Ибо нехрен рассуждать о причинах - чего бы то ни было. Вообще рассуждать нехрен. Но обошлось - дали штраф в полмиллиона, добрый военный суд.
Теперь, представляясь, я говорю, что я журналист и действующий террорист, если верить судимости и списку Росфинмониторинга.
Но никогда, ни разу, за все те годы, что шло следствие и суд, и до сих пор, хотя мрак сгущается как черный йогурт, у меня не было мысли уйти из профессии. Журналистика - это работа, образ жизни, образ мысли, миссия, простите за пафос. И нет, они не смогут ее уничтожить.
Коллеги, я в нас верю.