Жара - плюс тридцать. Во дворе школы и на спортплощадке играют подростки. Я иду на голосование
Никаких тебе традиционных чаепитий, лотерей, веселой музыки. Тем не менее передо мной в очереди два человека. Мой избирательный участок №268 по городу Кемерово расположен в школьном коридоре. Маски, перчатки - все в наличии, но можно не надевать. Я выбрал только маску.
Проверить паспорт с расстояния двух метров не получается. Два метра - это весь коридор. На полу черта, примерно в метре от парты, за которой сидит приемщица голосов. Приемщица утверждает, что полтора метра. Памфилову снова подставили.
Помню, на «Эхе» проводили эксперимент: можно ли прочитать данные паспорта с двухметровой дистанции. Так вот – и не нужно. Спрашивают фамилию, мельком глядят на паспорт и просят расписаться в журнале.
Кроме моей фамилии в подписном листе больше ни одной подписи. Ничего не прикрыто, как это было, кажется, на президентских выборах. Если бы мои соседи проголосовали – я бы узнал об этом.
На отдельном столике – буклеты с агитацией за поправки. Не информация, но агитация, позволю высказать свое скромное «экспертное» мнение. Я рассказывал об этих буклетах – их заказали тиражом более миллиона у типографии-призрака с одним человеком в штате, созданной полгода назад. Там же отпечатали бюллетени. Полагаю, реальный тираж буклетов – несколько десятков тысяч экземпляров, потому что миллион – это в каждый почтовый ящик кузбассовцев, еще лишние останутся, а буклеты по ящикам не раскидывают.
Агитация
Проверяют температуру ручным дистанционным термометром: 36,1. Хочу себе такой же градусник.
Халявная ручка, которую мне хотелось метафорически бросить в Путина, оказалась самой дешевой, не дороже пяти рублей. Я ожидал, что дадут красивую, с памятной символикой, но денег, очевидно, хватило только на агитационные буклеты.
Тетеньки в УИКе веселые, не ворчат на включенную камеру и откликаются на шутки – заскучали тут. Две принимают голоса, одна молча сидит в отдалении – видимо, наблюдатель. Или уснувшая школьная уборщица.
Для того чтобы поставить подпись, нужно подойти к парте. Какая к чертям социальная дистанция. Впрочем, мне полили руки липким антисептиком.
Голосую «нет». Почему – тоже объяснял. Мнение сторонников бойкота уважаю, потому что это мнение, и у него есть свои резоны. Говорить «да» теплому с мягким, на мой взгляд, - просто глупость, и за эту глупость пусть умирает Вольтер, тем более он уже.
Итого: на участке ведется прямая агитация, нарушены все обещанные коронавирусные нормы, паспорта не проверяются – я могу в другой день прийти и проголосовать за всех, чьи адреса и фамилии знаю, подслеповатые члены УИК интересуются только наличием паспорта, но не его данными.
На всякий случай заявил, что мне велели на работе сфотографировать свой бюллетень (дисклеймер: это была шутка, у меня и работы никакой нет). Думал, встрепенутся, потребуют название организации, чтобы по путинским заветам зафиксировать это вопиющее нарушение. Не заинтересовались.
Голосовавшие до меня выбросили бесплатные ручки в мусорку.