Где рыба?
Я люблю рыбу. Даже мелкую речную с костями – из нее уха получается невозможно вкусная. Лучшие воспоминания детства связаны с вялеными окуньками у дедушки на Волге и с жареной миногой в Удорском районе. Став взрослее, оценила своеобразие вкуса рыбки «печорского посола» в Пучкоме, а в Сыктывкаре даже как-то покупала у рыбаков дикую семгу за дикие деньги. Сегодня от этих воспоминаний только «печорский засол» и остался, да иногда вяленая рыбка попадется неплохая, но редко. Ни миноги, ни свежевыловленной семги кушать не приходилось уже давно.
Отчего так все печально? Просто рыбы становится с каждым годом все меньше. Истощение рыбных ресурсов фиксируется во всех водоемах нашей республики. Специалисты говорят – во всем виноваты промышленные производства и неумеренный вылов рыбы, местные жители во всех бедах обвиняют лесорубов. Кто прав?
Влияние промышленности.
Техногенное воздействие на природу Республики Коми, а значит, и на воспроизводство водных ресурсов многократно усилилось примерно с середины прошлого века. Сейчас наверняка большинство подумало: ага! Это же про вырубку леса! Но нет.
Массовая вырубка леса во второй половине прошлого века факт состоявшийся, и как он повлиял на состояние водных ресурсов – мы узнаем через пару-тройку десятилетий. Но большинство исследователей сходятся во мнении, что лесодобыча на количество рыб в водоемах фатального влияния не оказала. Подробнее об этом можно узнать из публикаций на сайте Фонда «Серебряная тайга», из статей Института биологии КНЦ УрО РАН, и я очень много информации видела на сайте «Баренцево море».
Влияние оказала индустриализация северных регионов, в частности, загрязнение водоемов нефтеуглеводородами в связи с развитием нефтедобычи и разработкой угольных месторождений, пик которых пришелся на последнее десятилетие прошлого столетия. Под основной удар попал бассейн реки Печора. В настоящее время ситуация несколько улучшилась, но до восстановления численности рыб хотя бы до уровня середины 20-го века еще далеко.
Вылов рыбы.
Так исторически сложилось, что 90% общих уловов приходится на бассейн реки Печора, на втором месте реки Вычегда и на третьем – реки Мезень.
В Печорском бассейне самые ценные – это семга и виды сиговых. Собственно говоря, их и вылавливали долго и упорно как местные жители себе на прокорм, так и государственные артели в промышленных целях. В литературе данные по вылову семги из Печоры и ее притоков немного отличаются в разных источниках, но динамику отследить можно:
50-е годы – около 300 тонн в год;
80-е годы – до 150 тонн в год;
90-е годы – запрет на промысел.
Вновь разрешение на вылов семги получили в Коми в 2003 году – квота составила не более 13,5 тонн рыбы.
Похожая динамика по вылову прослеживается и по другим промысловым видам: сиг, омуль, хариус, щука, другие.
Плюс к промышленному лову присоединяется злостное браконьерство. Тут стоит пояснить: коренное население республики питалось от реки когда-то давно, соблюдая сезонность лова и не усердствуя с количеством. Рыбы хватало на всех. Но, когда государство взялось за промысловый лов со всей энергией коммунизма, рыбные запасы очень быстро упали до опасной отметки. При этом количество браконьеров не уменьшилось, а, скорее, возросло. Тут сыграл свою роль и общий спад в экономике государства, когда вся выловленная рыба шла на продажу (печорская семга у частников стоила каких-то бешеных денег), и технический прогресс с модернизированными средствами лова рыбы.
То есть фактически на количество водных биоресурсов глобальное влияние оказывают два фактора: нефтегазовая и угольная промышленность и перевылов рыбы. Все. Ни лесорубы, ни сыктывкарский ЛПК, ни Печорская ГРЭС (в водохранилище которой неоднократно пытались устроить рыбоводное хозяйство) пагубно на обитателей рек не влияют, при этом многие лесоперерабатывающие предприятия в стране считают хорошим тоном принять участие в федеральной программе зарыбления водоемов.
Можно ли что-то изменить?
Сегодня, помимо уже обозначенных проблемных вопросов и путей их решения, специалисты также говорят о важности еще как минимум двух направлений работы: это развитие уже упомянутой выше программы искусственного воспроизводства мальков ценных видов рыб и выпуска их в реки республики и увеличение товарного рыбоводства на территории Коми края. И с первым, и со вторым направлениями дела обстоят печально.
Увеличение товарного рыбоводства в нашем регионе обсуждается уже не первый десяток лет. Но по разным причинам по-прежнему свыше 90% потребностей рынка обеспечивается за счет завозной продукции.
С зарыблением тоже не все гладко. Сегодня в республике этим вопросом занимается Коми филиал ФГБУ "Главрыбвод", у которого в ведении находятся рыбоводные модули, расположенные в деревне Еремеево Троицко-Печорского района и в селе Кослан Удорского района. Практически полностью мощности рыбоводных модулей выкупаются тремя крупнейшими предприятиями Коми: ООО «ЛУКОЙЛ-Коми» (за 11 лет выпустил порядка 5 млн мальков), АО «Монди СЛПК» (более 1,8 млн мальков за 5 лет. Для сравнения АО «Архангельский ЦБК» всего по 10 тысяч мальков в год выпускает) и ООО «РН-Северная нефть» (1 млн мальков за 10 лет или в среднем 100 тыс. шт. в год).
Но все это, по словам заведующего лабораторией ихтиологии и гидробиологии института биологии Коми научного центра УрО РАН Александра Захарова, капля в море. И дело даже не в количестве выпускаемой молоди, а в ее сохранении в естественной среде. «Для комплексного подхода в решении вопроса … в первую очередь нужно организовать эффективную работу рыбоохраны, поскольку браконьерство и практически неконтролируемый промышленный лов сводит на нет все усилия по восстановлению водных ресурсов, - считает ученый. - На всю территорию Коми всего 54 инспектора рыбоохраны - они за всем не уследят".
Я искренне надеюсь, что рано или поздно ситуация с рыбоводством в республике изменится в лучшую сторону, в наших северных реках снова будет полно рыбы, а ежегодный выпуск мальков у сыктывкарского ЛПК и других предприятий останется красивой и доброй традицией.