Ненавидела географию в школе (привет учительнице), но по двум темам я была лучшая: Австралия и тундра. Помню, увидела в учебнике фотографию летней тундры - вот эти карликовые березки, кустарник, ползущий по земле, мелкие какие-то цветочки, бесконечное пространство хрупкой растительности, которая так редко видит солнце и... влюбилась. Я всегда влюблялась в странных чуваков, почему бы не влюбиться в странное место? Я прочитала про тундру все, что нашла, и все эти годы мечтала увидеть. И вот, наконец, приехала на Ямал.
Я была там зимой: ледяное безмолвие, розовое небо и пушистые олени с инеем на мордах. А сейчас, летом, тундра была такой красивой (один в один как в детских мечтах), что я чуть не разрыдалась. "Березкиии!, - орала я. - Посмотри, какие они маленькие, ааа! Какие пушистые кочечки! Ой, почему так мокро, почему мою ногу засасывает трава? А что это за белые цветочки? Пушища влагалищная? Ахаха, да ты врешь! Че, серьезно, пушица ВЛАГАЛИЩНАЯ? Аааа, ааа, какая милая, срочно рвать домой букет!"
Я носилась по тундре с дикими воплями, припадала к кустам, мхам и деревьям, отплевывалась комарами и ликовала. Тундра на Ямале везде. Я требовала остановить машину через каждые десять метров и, облившись репеллентом, уносилась в кустарник. Залезаешь на кочку, вертишь головой и обалдеваешь: справа маленькие озера, обрамленные белой пушицей, слева розовая вата иван-чая, впереди болото, тут песочек, здесь шапки багульника. А над головой такое низкое небо, что кажется, будто облака сейчас приземлятся на голову. Нечаянно набрели на гнездо неведомой птицы, которая с дикими воплями пыталась нас убить. Бежали от нее по болоту, вжав головы в плечи и дико хохоча. Носились по ягелю, он хрустел под ногами, как снег. Жарили на костре зефирки, выковыривая из глаз мошку. Дома я рассказывала стоящей в вазе пушице, что абсолютно счастлива. И что теперь осталось увидеть Австралию и можно спокойно умирать. Пушица в ответ пушилась и разбрасывала по квартире семена - ей не до сантиментов: лето в тундре короткое, надо успеть оставить потомство, чтобы спокойно уснуть на девять месяцев близкой зимы.