«Трусость и судейский конформизм — два объяснения, почему не стал продолжать двухлетнюю стажировку для получения статуса судьи. Судьи боятся рисковать и принимать решения, которые хотя и считают правильными, но которые необычны или новы. Боятся „про запас“, что такие решения не устоят в вышестоящей инстанции. Поэтому легче отказать с надеждой, что вышестоящая инстанция наберется смелости и исправит».
Высокий и худой, он был самым умным студентом на юрфаке Центрального европейского университета. Он анализировал, сопоставлял и обобщал как бог. Его письменные работы заставляли зевать от академической выхолощенности текста и поражали философской глубиной, если предварительно подзаправиться литром кофе, чтобы не заснуть на первой странице.
Если не разговаривала с австрийцем, я бы подумала, что разговариваю с соотечественником.
А ведь у России с Австрией больше общего, чем я думала. Многие дела «Мемориала» и до суда не должны доходить — настолько в них все понятно. Например, когда человека украли, а потом не было нормального расследования исчезновения. Там все настолько ясно, что когда дело доходит до Европейского суда, даже правительство России говорит, что не требовалось тратить много времени юристов для работы над делом. Дело фактически и юридически простое - нарушения очевидны.
Или вот, например, наше дело Шахета о доступе к архивным документам нереабилитированного. Закон о реабилитации дает право получить доступ к документам реабилитированных в обход требований закона об архивах. Закон об архивах запрещает выдачу документов с личной тайной в течение 75 лет.
Закон о реабилитации предоставляет привилегии родственникам реабилитированных в доступе к архивам. Оно и понятно: если государство реабилитировало, то, значит, признало, что незаконно репрессировало человека по политическим мотивам.
Но наши суды трактуют привилегию так, будто она запрещает доступ к материалам нереабилитированных. Получается, что документы нереабилитированных секретнее материалов с гостайной. Если по последним есть надежда когда-нибудь их рассекретить, то досье нереабилитированных, по мнению судов, под вечным грифом секретности. Когда это объясняла судьям, они вроде понимали абсурдность отказа и согласительно кивали. Но засиливали отказ.
Весь год, что веду дело, меня волновал вопрос: у какого суда найдется судейская смелость, чтобы наконец-то разрешить доступ к архивам 80-летней давности?
Готовили дело в Конституционный суд. Но неожиданно судья Николаева О.В. из Верховного суда решила, что «доводы кассационной жалобы Шахета Г.О. заслуживают внимания, в связи с чем кассационная жалоба с делом подлежит передаче для рассмотрения в судебном заседании кассационной инстанции».
Завтра оценим смелость Верховного суда. Приходите и вы.
Адрес: Верховный суд РФ, Поварская ул., 15, зал 5038
Время: 10.30.
На фото Георгий Шахет с фотографией дедушки, к расстрельному делу которого мы пытается получить доступ.
Фото: Влад Докшин для "Новой Газеты"