Прицепился ко мне Платон Каратаев, помните, «простой человек» в «Войне и мире» Толстого, наставляющий увлекающегося Пьера Безухова на путь истины. Я этого Каратаева толком и не помню, и что он говорил — не помню, но это не помешало ему ко мне прицепиться. Мчатся бесы, вьются бесы за путниками в снежных полях, а я сижу на стуле и вокруг меня вьется круглолицый Каратаев Платон.
Я его никогда не любил, всю идеологию опрощения считал вздором, рожденным усталым духом небытия. А теперь, рассердившись на привязчивость непрошенного Каратаева решил, он и есть бес. Может, и невеликий, но — слуга адского пламени. Решил так и стал искать тому обоснование и доказательство. Нехорошо же беспричинно отправлять в ад даже и выдуманный персонаж.
Кто ищет — тот всегда найдет, и я нашел. Он — никогда не шутит. Он, может, и балагурит, но не шутит. У него нет чувства юмора, как и у чертей.