Очень хорошо помню этот день.
В школе было тихо-тихо, никто не бегал и не баловался.
Собирали деньги. Наверное, единственный раз, когда это делали в моей советской школе. Собрали много.
Даже мы, первоклассники, понимали, что случилось какое-то страшное горе, которого на нашем коротком веку еще не было.
Помню испуганное лицо бабушки, новое слово «землятресение», «Спитак», «Ленинакан», а значит, где-то очень близко.
Телевизор не помню. Только этот тихий-тихий темный день в школе.
Плачу.