29 ноября исполняется пять лет со дня смерти Натальи Горбаневской — поэта, переводчика, первого составителя правозащитного бюллетеня «Хроника текущих событий». Кстати, слово «поэтесса» она не любила, как излишне игривое. Предпочитала польское «поэтка» — так называется и книга памяти Натальи Евгеньевны, выпущенная в 2014 году Людмилой Улицкой, ее давним другом.
Пожалуй, первое, что приходит в голову, когда называют имя Горбаневской, — это, конечно, ее участие в демонстрации 25 августа 1968 года на Красной площади Москвы против ввода советских войск в Чехословакию. Тогда у Горбаневской на руках были два малыша, одного из которых, Иосифа, она так и взяла с собой на площадь — в коляске.
Что двигало участниками той акции, оказавшееся сильнее инстинкта самосохранения, семейных уз? Ведь то, что финал — это репрессии и тюрьма, они знали заранее и наверняка. В своей книге «Полдень» (именно в это время демонстрация началась и почти сразу была прервана вмешательством чекистов) Горбаневская отвечает на этот вопрос: не геройство и не безумие, а личная потребность, почти эгоистическое чувство. Это, пожалуй, сегодня многим россиянам хорошо понятно и знакомо: жизненная, чуть ли не физиологическая, потребность — как потребность в кислороде: когда застенки невинно осужденных становятся твоими застенками, когда атмосфера всепобеждающей серости оказывается непригодной для жизни. Но у большинства из нас, в отличие от тех демонстрантов, все-таки инстинкт самосохранения перевешивает чувство удушья.
Этот поступок — выход на площадь — давал многим основание называть Горбаневскую героиней. А она протестовала, снижала пафос. Не хотелось испытывать чувство стыда, объясняет она в документальном фильме, который так и называется: «Я не героиня». Но перечитывая «Полдень», поражаешься грустным параллелям с современностью. Суд счел достаточным допросить только свидетелей обвинения? Основал на их показаниях обвинительный приговор, хотя те противоречат установленным фактам? Приговор текстуально повторил обвинительное заключение, будто и не было судебного разбирательства? Зал суда заполняла агрессивная и невежественная публика, выступающая в поддержку прокуроров, в то время как сочувствующие подсудимым оставались за дверью? Ничего нового не изобрело нынешнее «басманное» правосудие! Его проводники оказались старательными учениками своих учителей, выходцев из ГУЛАГа. Думаю, эти параллели, на которые сейчас так обращаешь внимание в глаза, — это закономерность, и Россия пожинает плоды своего исторического беспамятства и сознательного отказа от ценностей свободного мира в пользу мифов и химер.
В последние годы Наталья Горбаневская вела блог в «Живом журнале» – под ником «ng68» (в память о том самом 1968 годе). Большинство записей в этом блоге тоже посвящены поэзии. Но невозможно вспоминать о Горбаневской и обойти стороной еще одну грань ее многогранной личности — помощь современным российским политзаключенным, и о них она тоже много писала. Горбаневская продолжала регулярно привлекать внимание к нарушениям прав человека в России в записях под заголовком «Смеешь выйти...» (строки из «Петербургского романса» Александра Галича), требовала свободы политическим заключенным. Через «Живой журнал», тему политзэков с ней познакомилась и я.
Собирая поздравления с очередным днем рождения для бывшего сотрудника ЮКОСа Алексея Пичугина, признанного правозащитным центром «Мемориал» политзаключенным, я получила электронное сообщение от Горбаневской. Так перекинулся мостик между событиями прошлого и настоящего. Прошло пятьдесят лет, а мы по-прежнему посылаем письма политзаключенным, оставаясь бессильными противопоставить современному ГУЛАГу что-то большее, нежели моральная поддержка его узников.
«Можем ли мы с вами встретиться, чтобы я подписала для Алексея Пичугина свою новую книжку?» – спрашивала Наталья Евгеньевна. И вот передо мной невысокая худощавая женщина в очках. В то время подписывать книги для заключенных в «Черном дельфине», где сидит Пичугин, не разрешали (теперь уже и вовсе не разрешают пересылать сидельцам книги), поэтому Горбаневская пишет записку на небольшом листочке, которую вкладывает в одну из книг, предназначенных для адресата. В записке — о терпении, которого в тюрьме всегда не хватает; и это из личного опыта, не понаслышке. Книги — два сборника стихов и «Полдень». Еще один сборник стихов Горбаневская попросила меня передать политзаключенному Сергею Мохнаткину, в то время отбывавшему свой первый срок.
Тогда подарки Натальи Горбаневской дошли до обоих адресатов. Правда, передать книгу Мохнаткину мне удалось только после его освобождения (до него, благо, оставалось недолго), причем тоже на московской площади — Болотной, 6 мая 2012 года. Впереди был жестокий разгон этой демонстрации и многолетнее сфабрикованное «Болотное дело», новый срок Мохнаткина и много чего другого...
Как показывает опыт, в России, чтобы оказаться в числе политзаключенных, совсем необязательно быть борцом и выходить на площадь, как Наталья Горбаневская и ее соратники. А чтобы не оказаться — нужно, пусть это площадь не всегда в буквальном смысле слова.