В России складываются мифы. Первый — вокруг раздела людей на богатых и бедных. Миф, который выглядит так, что есть некие сакральные радетели за Россию, которые находятся на некой полочке повыше, чем остальные. При этом поведенческая парадигма этих людей довольно простая, одна из основных составляющих этой парадигмы — это близость к неким денежным потокам, связанным с сырьевыми рентами и монополиями. В России консервируются отношения бедный-богатый. При этом богатые однозначно обладают неким сакральным знанием о том, что нужно стране и народу в данный момент.
Пока эта схема недавно слеплена, и потому еще не застыла, и потому любая, даже незначительная, вибрация может это рассыпать. Но бинарная оппозиция бедный-богатый очень хочет быть закрепленной еще и потому, что она связана еще с одним важным мифом, а именно мобилизационным мифом, сформированном на сопротивлении посягательства на суверенитет страны. Без этого второго мифа первый миф мог бы быть очень быстро растворен. Мобилизационный миф важен тем, что второй миф объясняет, зачем нужна близость горстки людей возле сырьевой ренты и монополий. А именно — это нужно потому, что суверенности страны угрожают.
Нужна мобилизация богатства в ограниченных руках для защиты суверенности как самой великой ценности, погибающей в XXI веке. При этом концепция, что мобилизация нужна для защиты богатых, не рассматривается, потому что концепция развала защиты богатых от бедных уже один раз привела к власти в России группу, которая под идеей борьбы с богатыми создала довольно странную систему управления странной, державшуюся некоторое время на массовом тайном насилии.
Я так понимаю, что эпоха, в которой с одной стороны стоит узкая группа сакральных богатых, якобы защищающих суверенность, а с другой стороны — массив населения, недовольного данной «справедливостью», эта эпоха противостояния началась.
При этом сакрализирующие себя богатые радетели за суверенность страны уверены, что наличествующие мобилизационные и изоляционные технологии сработают и сложившаяся схема затвердеет и превратится в культуру, которая сможет сформировать будущее страны на многие-многие века.
Но пока, увы, пока их уверенность имеет тот же корень, что и их сакральность. А именно пустую веру с отсылкой к мифологеме русской истории. И именно поэтому их «уверенность» подкрепляется частными вложениями за пределы страны, чтобы в случае разрушения шаткой сакральности их тело могло где-то дожить остаток жизни.
Обратимся к противостоящей им другой культуре. Это, как может показаться в первые моменты, в своем большинстве та часть людей, которые не довольны собственной бедностью перед богатством охранителей суверенности. При том, что и для них суверенность является ценностью. Но дело ведь не в богатстве или бедности протестующих, а в том, что эти люди сопротивляются сложению изначально опасной для будущего схемы, которая должна застынуть, а именно схемы, опирающейся на узком и гипертрофированном богатстве одних и бедности других.
Люди не довольны и этой концепцией «справедливости» и законности, которая предлагается богатыми охранителями суверенности. И вот именно эта «справедливость» вкупе с непонятной сакрализацией является объектом наибольшего недовольства. Люди недовольные прежде всего выкрикивают слова о «коррупции» и о «сакральности».
При этом не важно, в каком ракурсе поворачивается «коррупция», она может быть конкретной и общей, она может быть связана с экономическими потерями и с потерями человеческими. Не важно. При этом слова о «сакрализации» могут быть связаны как с обожествлением, так и с демонизацией власти. Восстание идет против общей «сакральности».
Чем же все это закончится? Увы, власть сегодня как не может предложить нового взгляда на «сакрализацию» супербогатых, так и не может предложить новой концепции «справедливости», потому что справедливость опирается именно на разделение бедных и богатых. Чем более безоснователен этот раздел, тем более возмутительной выглядит лжесправедливость. Чем меньше этот раскол, тем слабее лжесправедливость, и ее можно спутать даже с более-менее сносной справедливостью.
Власти остается два пути. Либо охранять сложившуюся схему до ее отвердения и превращения в культуру, либо срочно применить меры по уменьшению разрыва между богатыми и бедными, что современному составу власти в принципе невозможно. Увы, супербогатство отравило их взгляд на жизнь.
Первый путь по затвердеванию требует немалых ресурсов по усилению суверенности, но вера людей в суверенность, увы, слабеет, да и ресурсов все меньше и меньше для изоляции. Второй путь требует социального обновления властей, и он случится либо тотальной мобилизацией в неожиданном для всех месте, либо тотальным рассыпанием. Увы, ничего хорошего нам не светит.
Мифы ведут борьбу за наши души, и по какому из них будет достигнута очередная временная договоренность, которую назовут «правдой», пока понять невозможно.