Ева Меркачева, зампред Общественной наблюдательной комиссии Москвы, журналист, о посещении ОНК арестованных губернаторов.
― На самом деле всё, конечно, зависит от характера человека. Кто-то переносит это достаточно стоически. Может быть, для этого требуется время. Но скорее всего, изначально какие-то внутренние качества, которые позволяют находится в любых условиях.
Вот Гайзер — если мы его берем: это, наверное, пример того, как можно пытаться выстроить свою жизнь в условиях неволи и развиваться, читать книги, обучаться. Не плакаться совершенно. Воспринимать это как некий этап, который почему-то пришел. Надо не то чтобы смириться — нужно его принять и учиться дальше жить по-другому. То есть Гайзеру там нормально.
― А вот возьмем главу Марий-Эл Маркелова. Леониду Маркелову там просто невыносимо, я бы сказала. Во-первых, у него букет болезней, в отличие от Гайзера. Во-вторых, он сам по себе натура тонкочувствительная, романтичная. Человек, который писал стихи, снимал клипы, пел песни. У него там куча всяких историй трогательных. Плюс накануне ареста у него была большая любовная драма — от него жена ушла. Там целая история. Плюс он сам по себе, по характеру, такой человек.
Поэтому он каждый день нахождения в СИЗО воспринимает так, как будто каждый день он под смертной казнью — «под вышкой», как раньше говорили. Он реально каждый день проживает в состоянии некоего ужаса. Ему кажется, что это никогда не закончится. Он не может смириться ни с чем: ни с тем, в чем его обвинили, ни с тем, в каких условиях он сейчас находится, ни с тем, как к нему обращаются, ни с тем, что многие люди, которым он помогал, которых считал своими друзьями, сейчас просто о нем забыли.
Но это типичная история, поверьте. Когда задерживают какого-то высокопоставленного чиновника, все остальные уже на момент возбуждения уголовного дела перестают брать трубки — это первый признак. А затем они просто вычеркивают этого человека из жизни. И никто из них не додумается послать передачку, телеграмму поздравительную с каким-то праздником.
― Любой же человек может отправить передачу…
Первые, кто передал передачку Маркелову, были журналисты «Московского комсомольца». Притом, что отношение к нему у всех неоднозначное — даже в нашем коллективе. Но тем не менее, мы увидели, что у него ничего нет, собрали ему что могли и передали.