Как в любой сельской школе эпохи «развитого социализма» (брежневского «За – стоя»), начиная со средних классов, каждый сентябрь у них был «трудовым семестром». Их возили на совхозные поля вести «битву за урожай» - на уборку сельскохозяйственных культур, поскольку взрослые рабочие руки почему-то систематически были в большом дефиците. А ещё вернее – потому, что элементарно не хватало техники. Но школьную детвору эти взрослые проблемы не огорчали и не заморачивали. Напротив, большинство из учеников с нетерпением ждали начала этого трудового полевого десанта, который сулил множество забав и веселья. Например, пацанам во время перерывов в работе или перед обедом можно было вволю, до одури побороться. Для некоторых из них основная работа была вовсе не основной, а лишь лёгкой разминкой перед борцовскими поединками.
Наш герой повествования имел неплохую физическую кондицию и среди своих сверстников равных ему было ещё только 2-3 человека. Поединки с ними шли у него с переменным успехом. Но больше всего проблем в единоборстве у него было с Колькой Попцовым. На фоне этой затяжной неопределённости в гонке за физическое лидерство у них даже возникла какая-то лёгкая неприязнь. Видимо, как раз потому, что это соперничество было слишком долгим и оно обоих их утомляло даже уже морально. Поэтому порой у них возникали и словесные пикировки во вполне обыденных ситуациях, иной раз абсолютно не связанных с проявлением физической силы. Проще выражаясь, они нередко друг друга подначивали, задирали.
Так произошло и в последний раз в жизни одного из них.
На поля их возили на тех же тракторных тележках, которые они чуть погодя загружали культурными дарами природы. Поскольку нередко случалось так, что места в тележке на всех не хватало, то самым нерасторопным приходилось шлёпать на поле «на своих двоих». Иногда их подбирали на полпути вторым рейсом, но даже и так этим «опоздунам» везло не всегда. И тогда, прошагав километров несколько, на поле они приходили уже не совсем свеженькими. Те же, кому подфартило загрузиться в тележку, приехав на место, всё то время, пока ждали «обоз», как правило, предавались своим любимым вольным занятиям. Если, конечно, их не «бросали в прорыв», как арьергард – если на поле не оказывался готовый к погрузке транспорт. Поэтому не мудрено, что каждый (даже многие девчонки) всеми силами стремились стать килькой в колёсной тракторной «бочке».
В очередной раз за ними приехал гусеничный трактор, который подъехал к школе передом и встал, не развернувшись.
Ему нравилось вставать в тракторной тележке в левый передний угол. Это было самое удобное место, чтобы, перегнувшись за борт по пояс, наблюдать с высоты, как колёса нещадно месят грязь. Как правило, он всегда занимал это место первым, к этому все и давно привыкли и поэтому никто на это место даже не претендовал. Однако в этот раз у него появился неожиданный конкурент, всё тот же Колька Попцов, который изловчился заскочить на тележку раньше и встать как раз на его любимое место.
Разумеется, герой повествования предъявил свои права на свой угол, заявив, что это его место – он всегда тут ездит. Его оппонент почему-то возразил ему тем же самым.
Словесная перепалка была недолгой – у нашего героя именно тогда почему-то не было особого желания доказывать свою правоту и он уступил, встав справа от Кольки рядом с тем же углом, но уже вдоль поперечного переднего борта.
Подходящая к школе дорога имела высокую дамбу. Затарившись живым грузом под завязку, тракторист не захотел заезжать на пришкольную территорию, где можно было спокойно развернуться, проехав по большому кругу, а сразу сделал резкий поворот влево. Особенность гусеничного трактора в том, что он может повернуться на любой угол (хоть на 360°) практически на месте. Прицепленная же к нему колёсная тележка такими свойствами не обладает. Как только повернувшийся на 90° трактор начал спуск с дамбы, тележка сначала медленно, но неумолимо стала заваливаться на левый бок.
Он потерял сознание после того, как, вылетев из тележки и, непроизвольно повернувшись в полёте спиной к трактору, ударился шеей о массивную металлическую тракторную подвеску. Но за мгновение до этого он отчётливо услышал хруст ломающихся чужих костей, который потом долго, много дней, стоял у него в ушах.
Тележка завалилась на левый борт. Очнулся он быстро, ещё успев увидеть, как от места падения во все стороны расползаются те, кому «посчастливилось» в этот день стать пассажирами.
Удар был сильный, хоть и его шейные позвонки выдержали. Был сильный ушиб, от которого шею заметно скривило и он пролежал в больнице полмесяца. Постепенно шея выправилась и от травмы не осталось следа. И уже только в больнице он узнал, что Кольку Попцова раздавило насмерть – левый передний угол тракторной тележки попал прямо на его грудную клетку и его даже не довезли живым до больницы. Тогда он и понял, хруст чьих костей он так явственно слышал. Понял и вспомнил, что Колька встал на его место, за которое он с ним спорил. А ещё чуть позже он пришёл к выводу, что теперь он должен жить и за себя, и за Кольку, не смотря на то, что у них были между собой пацанские «тёрки». Раз Колька подарил ему жизнь, значит, он должен и обязан оправдать это.