Да-да, вы не ошиблись. Имеется ввиду ассоциация с «Бумажным солдатом» Булата Окуджавы. Тем, что сгорел не за грош. За высокие идеалы? Скорее, потому, что не мог и не хотел жить по-другому. Профессии разные, суть одна.
В одном предпремьерном интервью режиссёр «Аритмии» сказал, что они с соавтором сценария (Натальей Мещаниновой) изначально садились за румком из жизни семейной пары врачей. Всё в лёгкой комедийной форме. Но как только копнули вглубь, так сразу и повылезала правда жизни. Впрочем, в устах автора «Сумасшедшей помощи» это не более чем лукавство. Всё равно, красиво сказал…
Я всю жизнь был далёк от медицины, даже в детстве не играл в больницу. И родственников близких во врачах не было, так, двоюродная бабушка-педиатр. К врачам не обращался годами… вплоть до двух инсультов. А теперь минимум раз в год приходится вызывать скорую помощь. Иногда быстро приезжает, иногда медленней. И всегда трезвые, корректные врачи. Собственно, а чего им со мной скандалить, я – пациент покладистый.
Во всём мире сериалы из жизни врачей в первых строчках рейтингов, а уж в Америке вообще настоящий культ. Причём там, за океаном, борьба за жизнь пациента начинается с момента прибытия в приёмный покой. Потому что непосредственно на скорой работают парамедики, они, скорее, спасатели, чем врачи в нашем российском представлении. Зато у нас... кандидатский минимум каждому! Вот этих замечательных людей и гоняют к разным полоумным или скучающим. В Израиле, где наших бывших сами знаете, заслон от таких вызовов поставлен надёжный – если не умираешь, то плати за беспокойство. Справедливо? Кто к чему привык.
Аритмия в переводе с древнегреческого означает «нескладность». Это касается не только сокращения ритма сердца, но и жизни вообще. Не только семейной, но и профессиональной.
То, что российское здравоохранение сбилось с ритма после падения цен на нефть (такая вот зависимость), известно каждому. Когда лился тот золотой дождь и казалось, нет ему конца и края, власть много чего пообещала, уверовав в свою социальную направленность. Но вот настал момент, когда надо отвечать за базар. И в скорую помощь приходят начальники, для которых «главное, чтобы человек не умер под тобой». То есть, дома, когда забираешь, или в машине – а когда сдал с рук на руки, то сколько угодно. И твёрдая инструкция – на одного пациента не более 20 мин. Иначе, оргвыводы, наверное, скоро штрафы введут.
Неужели все медицинские начальники – монстры? Мне профессионалы говорят, что таких специально выдвигают и по карьерной лестнице двигают. Тех, кто способен за пару лет стать настоящим чиновником с кой-каким багажом медицинских знаний. Последнее нужно для того, чтобы хоть в терминологии не путался, а то бы у нас медициной руководили проштрафившиеся директора муниципальных бань.
Думаете, пациенты намного лучше? «Вы все врачи суки», - хорошо, что с ножом не кидаются. Может, пьян, может, обезумел от горя после потери любимого человека. Какая разница… весь негатив врач скорой пропускает через себя, с участковым терапевтом эти же будут поделикатней.
И как мы с этим всем живём? Потому что терпим. Показательна сцена, когда подстанция скорой знакомится с новым начальником. Оптимизатором. На первой встрече, когда тот вываливает своё видение процесса, народу полно, зато на разговор о том, что так работать нельзя, приходят только четверо. Остальные смирились… или сразу уволились. Никакого сопротивления. Герой фильма в потаённом уголке получает под дых от начальника (который не воплощение вселенского зла, а лишь винтик подстраивающегося под реальность механизма), и не бежит писать заяву в полицию, не отвечает прямым в челюсть. Вы понимаете, откуда весь этот бардак?
(Кстати, «Аритмия» как бесплатная реклама частной скорой помощи… депутату Архангельского областного Собрания Михаилу Авалиани просто попёрло).
И всё-таки для меня «Аритмия» - фильм не про врачей (а он им нравится, нет особых претензий к действиям героев, редкий случай даже для мирового кинематографа), профессия лишь сопутствующее. Зато семейная жизнь Олега и Кати… вот оно, узнаваемое.
В советское время редко кто спрашивал о зарплате даже при устройстве на работу. И дело не в том, что вопрос нетактичный, всё равно, что в кошелёк заглянуть. Везде получали примерно одинаково, от ста до двухсот, рядовая интеллигенция так точно. Поэтому и придумывали для себя мотивацию – «я люблю своё дело», «у нас трудовая династия», «моя работа нужна людям», «где я такую жизнь ещё найду» (последнее про кино).
Платили немного, ровно столько, чтобы не голодать и не ходить оборвышем, но регулярно. Не работать было нельзя, посадят за тунеядство (вспомните Бродского). Можно было отсиживать 9 часов и с облегчением бежать домой, мечтая о пенсии. Но были работы, которые становились образом жизни. Которые ты приносил с собой домой, о которых только и говорили на кухонных пьянках, когда весь круг постоянного общения только оттуда, и вы говорите на языке и вещах, непонятных другим.
В этом случае очень важно найти понимающего спутника жизни. Лучше всего из той же профессии. Как раз случай героев «Аритмии», он – врач на скорой, она – медсестра на подстанции. Но…
…жена из обеспеченной семьи медиков. Не со скорой, там ни карьеры, ни денег не сделаешь. Для справки – в Архангельской области зарплата врачей на скорой 25 - 30 тысяч, у Авалиани процентов на тридцать больше. На эти деньги даже ремонта не сделаешь. Что делать? Пить с друзьями. И гордиться делом, которому служишь. Спорить могу, с этого и начиналась семейная жизнь Олега и Кати. Только потом кто-то начинает взрослеть, да ещё родители на мозги капают – с кем живёшь?! И мысли о детях, которых придётся нести в малогабаритную квартиру, где в комнату только сексодром помещается. В этом и конфликт… хорошо ещё в койку обоих тянет. Только ведь она тоже медик, должна догадываться, что это может быть не вечное желание её, а обычная посталкогольная эрекция.
И тут скрывается прелесть умного, авторского, многомерного кино, которое поселяется в твоей голове минимум на неделю. Олег вырос как профессионал, он последняя соломка, которую Всевышний подстелил для страждущих на пути в Его кущи. Но при этом герой фильма совершенно не вырос для семейной жизни, он даже в сексе импульсивный пацан, что видно из кухонного коитуса – нервно и очень быстро. Он – подросток, играющий во взрослые отношения. В возрасте за тридцать это почти всегда приводит к деградации личности при всех профессиональных достижениях. Катю всё это когда-то умиляло, она до сих пор не прочь загулять с друзьями-коллегами. Только всё чаще вспоминает, что бабий век короток… и что дальше? Знаете, сколько я подобных семейных эксцессов в мире кинематографа наблюдал? Ого-го…
Самое фатальное, что эти двое даже разойтись не могут, надеются, что всё само рассосётся. В итоге у обоих в перспективе одинокая старость в малогабаритной квартире с вечным соседом. Которого так или иначе придётся донашивать, ибо времени и сил на другие объекты и цели уже не осталось. Так принято у врачей – если медицинская наука бессильна, остаётся надеяться на силы природы.
При этом фильм нельзя отнести к социальной «чернухе» (кое-кто пытается), хороших персонажей в нём гораздо больше, чем плохих, и ситуация у героев не настолько фатальна, как в «Нелюбви» или «Левиафане» (не зря режиссёра Хлебникова относят к тихим протестантам). Тем не менее, в финальных кадрах – длинная дорожная пробка, через которую прорывается скорая, но конца-края не видно. Понимай метафору, как хочешь.
Кстати, фильм о тех самых общечеловеческих ценностях (если отбросить нюансы чисто российской оптимизации, на Западе, я видел в кино, она более щадящая). И что не так?..
Леонид Черток