Финишная кривая
Последний этап велокорриды предполагался самым лёгким – 25 км, причём спусков больше, чем подъёмов. Поэтому мы решили не спешить, а осмотреть деревушку Суэрос, в которую нас занесло попутным ветром.
В общем-то, деревушка ничего особенного из себя не представляет. Кривые крутые улочки, черепичные крыши, приличные белые, как куски сахара или пастилы, двух- трёхэтажные дома.
Но рядом над нашим отелем возвышалась средневековый замок IX века, построенный, по все видимости, ещё маврами. Рассказать о его славной истории было некому, хотя заезжие туристы его охотно посещают. Дверь во внутрь была заперта.
В общем, нам не оставалось ничего иного, как двигаться дальше по крутым андалусским дорогам.
Думаю, мы бы преодолели это расстояние часа за два-три, если бы нас не подвёл навигатор. Нет, он прокладывал совершенно правильный маршрут, но для автомобилей. На последнем этапе автомобильные пути с велосипедными существенно расходились.
А мы поначалу послушались навигатор и проползли несколько лишних километром, притом, что обидно, вверх и вверх. Когда поняли ошибку, пришлось быстро съезжать и становиться на верный путь – как в жизни, так и не велосипеде.
Увы, на этом наши плутания не закончились. В следующий раз мы сбились с пути в небольшом селении под названием Приего. Это ведь только в наших деревнях, где есть главная, а порой она же единственная улица, невозможно заблудиться. В Испании всё иначе. Улочки не только кривые – они ещё и расположены на разных уровнях. И вот в Приего мы покатили, как нам показалось, по нужной улице и чуть не врезались в болото. Пришлось переться вверх к центру. И тут нам на помощь пришли седовласые английские велосипедисты.
Узнав, что мы из России, англичане не начали стрелять, как в известной песенке «В Кейптаунском порту», а, наоборот, очень обрадовались, залезли в свои карты и принялись обсуждать, куда нам двигаться дальше. А заодно спросили, что мы думаем о Путине и Трампе. При этом их почему-то совсем не интересовали Брексит и Тереза Мэй. А вот мы, к сожалению, не додукали спросить их самих, что они думают про Брексит и этих особах. Нас тогда более всего интересовал наш дальнейший маршрут.
Между тем, это уже был третий случай, когда встречные радовались нам, россиянам. На второй день велопути мы заехали в деревенский бар, дабы отогреться после дождя и, естественно, перекусить. За стойкой сидел пожилой грузный испанец и болтал с молоденькой барменшой. Узнав, что мы de Rusia, он, пока мы ели, что-то долго нам говорил на своём языке, из которого мы разобрали лишь многократно повторяющееся слово «amigo». Нас это немного взбодрило, и, покидая бар, захотелось сказать ему что-нибудь приятное. Зильберг выкрикнул: «No pasaran!». Испанец на это никак не прореагировал. Может быть он был франкист по убеждениям, а может они в школе не проходили гражданскую войну, или проходили, но он уже забыл. Ну а я, поскольку три недели до поездки отчаянно зубрил испанский язык, сумел выдавить: «Hasta la vista, amigo!». Сеньор Амиго обрадованно встрепенулся и помахал нам рукой.
На третий день, когда мы впервые немного заблудились на пересечение кучи всяческих дорог, возле нас остановилась машина, из который вышел крепкий высокий сеньор, тут же заявивший, что он знает английский и готов нам помочь. Конечно, спросил, откуда мы, а узнав всю правду, опять почему-то обрадовался. А потом долго объяснял нам маршрут, но после того, как он укатил, мы поняли, что он показал нам совсем в другую сторону. Не думаю, что он хотел нас сознательно запутать. Просто опять же, он продемонстрировал нам автомобильную дорогу, а мы-то катили на двухколесном транспортном средстве.
Маршрут, проложенный для нас англичанами, был, в общем, верный. Только через двести метров нам попался встречный автомобиль с полицейскими, которые отчаянно махали нам руками, требуя, чтобы мы повернули обратно. Тогда мы свернули на соседнюю улочку, проехали один квартал, и, убедившись, что злобных полицаев нет поблизости, вернулись на ту, по которой так удачно двигались. И выехали-таки на нужную нам дорогу.
А через полтора часа добрались до небольшого отеля возле городка Приего-де-Кордова, откуда и начались наши веломучения. Теперь они благополучно закончились.
Следующим утром машина увезла нас в аэропорт Пабло Пикассо города Малаги, с которого мы улетели в Москву.
Резюмируя, скажу: это было наше самое неудачное велопутешествие. Мы не увидели природных чудес, равных вулкану Этна в Сицилии. Покрытым сплошными оливковыми рощами Андалусским горам далеко до красот Швейцарских Альп с их заснеженными вершинами и высокими водопадами. Попадавшиеся нам на пути средневековые крепостные башни совсем не то, что замки Луары. А вдобавок ко всему нынешний маршрут с многочисленными подъемами и крутыми извилистыми спусками под дождём оказался еще и самым трудным.
Но стоит ли жалеть об этом?
Ни мне, ни Зильбергу преодолеть этот путь не позволяло здоровье. Лёня ещё в прежней поездке перенёс пневмонию и мог запросто серьёзно простудиться. Но ведь не простудился.
У меня, по мнению врачей, больное сердце, поскольку 2,5 года назад я перенёс обширный инфаркт. И при таких нагрузках он просто-таки обязан был повториться. И бедному Лёне пришлось бы вызывать скорую помощь, везти меня или мой труп домой, объясняться с моей женой, а может уже и вдовой. Однако инфаркт не повторился.
А это значит, что что бы там не говорили врачи и паспорта, мы ещё очень даже молоды, хотя и не настолько, как встреченные нами англичане. Поэтому жизнь продолжается, впереди новые приключения и море нам по колено. Как это было в нашем двадцатилетнем возрасте.
Поэтому я покидал Андалусию с лёгким, а, главное, здоровым, как мне (а не врачам) представляется, сердцем.