Можно ли было лет двадцать назад предположить, что дискуссии о влиянии на ход выборной кампании и результаты общенационального голосования будут позиционировать Россию не в качестве объекта, а в качестве субъекта? Можно ли было представить, что в стране, где не производятся современные компьютеры, операционные системы, востребованные на мировом рынке мобильные приложения, будут сформированы наступательные кибертехнологии, воспринимаемые в качестве реальной угрозы не только для общественно-политической стабильности индустриально развитых стран, но и для глобальных систем телекоммуникации и связи? В каких обстоятельствах правила поведения государств в киберпространстве перемещаются в серую зону, по отношению к функционированию которой сложившаяся международно-правовая система демонстрирует скорее растерянность и противоречивость, чем цельность и последовательность действий?
В качестве отправной точки размышлений стоит, пожалуй, выделить тезис, в соответствии с которым на протяжении многих лет влияние Интернет-технологий на демократическое развитие оценивалось исключительно в положительном ключе. Тем не менее Интернет-активность отчасти начала заменять работу институтов властно-общественного взаимодействия. Изменение критериев достоверности сетевой информации стало создавать угрозу для практик выявления и фиксации коллективной солидарности, для производства гражданской компетенции.
Распространение социальных сетей, викилизация и твиттеризация изменили как сам процесс медиапроизводства, так и контекст общественно-политического диалога. Значительный рост числа медиаструктур и множественность медиапредложений существенно изменили условия генерации, распространения и использовании политически значимого контента. Медиа стали более автономными по отношению к сфере выработки исходящих от социума запросов и всё чаще демонстрировали склонность следовать своей собственной логике. Содержание же последней определялось, прежде всего, сменой коммуникативной парадигмы с вертикальной на горизонтальную, что, в свою очередь, привело к выстраиванию новых форм поведения аудитории и восприятия ею медиаконтента. Именно в контексте представленных изменений коммуникативной парадигмы возникли принципиально новые феномены, прежде всего, такие как постправда и фейк-ньюс.
Чуть удивительно, но в России ещё не бабахнула ни одна информационная бомба, полностью сконструированная и приведённая в исполнение продвинутым одиночкой, понимающим или хотя бы чувствующим ожидания Интернет-аудитории.
В такой ситуации тезис о новых медиа как об «одном из прикладных инструментов», задействованных в политической сфере жизни общества, претерпел серьёзные изменения. Демократические и авторитарные режимы по-разному восприняли последствия этой трансформации. Отталкиваясь от идеи цифрового суверенитета демократии во главу угла поставили проблему уязвимости сложных инженерно-технических и информационных систем, что, в свою очередь, сформировало принципиально новое видение рисков и потребовало разработки инновационных ресурсов страхования от возникновения неблагоприятных случаев. Однако нормы ответственного поведения государств в киберпространстве оказались нерелевантными для транснациональных хакерских групп.
Хакерство уже превратилось в поразительный по точности воздействия политический инструмент. При этом вычислить киберагрессора крайне сложно, если не практически невозможно. Киберпроникновения встроены в циклы эскалации внутриполитических отношений, электоральных процессов и кризисов доверия по отношению к власти, но их востребованность определяется исключительно медийными обстоятельствами.
Поэтому, дорогой читатель «7*7», прочитав эту материал, полайкав котиков, чуть поругавшись в вконтактике или в фейсбучике на тему появление «героев Новороссии» на акции «Бессмертный полк-2017» и/или удаления Навального с антиреновационного митинга, пройдя парочку смешных (или не очень) познавательных тестов, стоит задать вопрос о результате собственной медиа-активности. Ведь всех нас всё больше интересует конкретный результат. «Что изменится?» «Какие будут последствия?» – Именно так формируется запрос на экшн.